Псих из Крашти - Мара Вересень
От еще одного взрыва, куда более близкого, по боковым стенам пробежались молнии трещин, потолок просел, дверь в коридор выгнулась, сминаясь, в спину толкнуло горячим и затхлым, будто болото подожгли.
— Ходу, — выпалил Пи и вскочил, дергая Аманду за собой.
Он буквально вытолкнул ее наружу, вывалился сам, кое-как сориентировавшись, махнул рукой в сторону ворот, и они, кашляя от пыли, дыма и вони даже туда побежали. Туда много кто бежал. А Аманда вдруг резко остановилась.
— Пи! Моя метла!
— В бездну! Я кажется напортачил со связкой между потоками, и моя тлен-бомба сейчас-с-с… С-с-зачем так душ… ы-ы-тс-с…
— Теоретик, глядь! — орала ведьма, дергая за воротник. — Гулю на ухо мне твои связки! Это мамина метла! Понял?! Я! Без нее! Никуда!! Не пойду!!
— Больная! — заорал в ответ Пи, отодрал от себя руки Аманды и принялся раздеваться.
— Это я больная? — спокойно спросила рыжая, будто не орала сейчас, как полоумная, и глазами этими своими важными в поволоке дрожащей слезы не смотрела так, что у Пи екнуло сразу в нескольких местах. В сердце и на три ладони ниже. Задница тоже екнула, почуяла, что запахло жареным.
Поэтому Пи ничего не ответил. Он надел на Аманду куртку тюремщика, пнул рыжую истеричку к воротам, а сам пошел.
В бездну было бы эпичнее, но нужнее — за метлой.
Эпизод 1. Кто такой Пи?.. 1
1
Аманда вошла в таверну и поморщилась. В переполненном зале, мягко говоря, попахивало, подошвы ощутимо липли к полу. Она не рискнула опустить метлу, так и держала, оглядываясь и пытаясь в толчее и чаде отыскать глазами… Ага!
Инквизиторский темный капюшон с красным кантом таинственно нависал над кружкой за столом в самом темном углу.
— Зачем мы здесь, светен Арен-Фес? — раздраженно спросила Аманда и упала на свободный табурет, грохнув метлу прямо на стол. Больше некуда было, а у двери оставить — в три счета сопрут, хоть гирю на нее подвесь, хоть таранное проклятие.
Кружка светена вздрогнула, вспенилась и пустила по захватанному боку пузырящуюся бороду с запахом прокисшего пива.
— Нам нужен Пи, — меланхолично отозвался инквизитор приятным сочным, как у барда, голосом, наблюдая за расползающеся лужей.
— Пи? И все? — уточнила ведьма, усилием воли прогнав неуместные в присутствии служителя света мурашки.
— Поверьте, Аманда, этого достаточно.
— Да кто такой этот Пи? — не сдержалась девушка.
— Гений! Урод! Идиот… Красавчик!!! — раздалось в ответ из разных углов зала разными голосами, и инквизитор согласно качнул капюшоном на каждое из высказываний.
— Конгрегация Нодштива и Орден Арина кое-что ему, — добавил светен, ткнув пальцем куда-то в закопченный потолок с подергивающейся на цепи светсферой, — задолжали.
— Ему? — продолжила раздражаться Аманда, повторив жест, догадываясь, что вышеозначенный Пи где-то на втором этаже этой убогой низкопробной забегаловки. — Задолжали?
— Да, именно так. Его уговорили на опасный эксперимент, который пошел немного не по плану, и теперь Пи вот такой, — Арен-Фес обреченно развел руками. — Впрочем, он не слишком отличается от себя прежнего.
Степень раздражения Аманды неотвратимо приближалась к отметке «взбешена». Она, дипломированная ведьма, как бездарная, ехала верхом, потому что пользоваться метлой в Корре нельзя, а теперь приходится сидеть в пропахшей жженым маслом и дрянным пивом дыре и слушать, как инквизитор несет какой-то бред вместо того, чтобы просто представить ее будущему напарнику.
— И давно вы знаете его, светен? — спросила Аманда.
От вежливой улыбки, которую она старательно выдавила на лицо, свело скулы.
— С рождения, — удрученно вздохнул Арен-Фес и тут же прекратил балаган. — Вы ведь понимаете, веда Зу-Леф, — продолжил он совсем другим голосом, спокойным и деловым, — что то, что вы попросили в качестве оплаты, тоже весьма рискованно? Недвижимость в Нодлуте, который в ближайшее время станет центром королевства вместо Корре — безделица, а вот опыты по замене крови совсем другое дело, ваша совместимость…
— Достаточная, я на четверть эльф. Если это будет кровь клана Фалмари или родственного ему, проблем вообще не будет. И разве так уж странно для женщины желать оставаться молодой и красивой и жить дольше?
— Прекрасно, у вас с ним уже есть общие интересы.
— Что? — не сдержала брезгливой мины Аманда.
— Пи тоже все время твердит, что будет жить вечно.
— И где же он?
Инквизитор снова указал в потолок.
— Тогда чего мы ждем? — спросила Аманда.
Как по команде, светсферы в зале полыхнули. Столы вздрогнули, пиво инквизитора опять пустило пену, а сверху раздался явно усиленный заклинанием сладострастный женский стон, за ним торжествующий мужской, утонувшие в хоровом рявке посетителей, вздернуших вверх свои кружки.
— Вот этого, — вздохнул Арен-Фес и поднялся из-за стола как раз в тот момент, когда пивная лужа докатилась до края и споро закапала на пол.
Аманда сдернула со стола свою метлу и поспешила вслед за инквизитором к лестнице.
— Как его на самом деле зовут? — спросила ведьма, поравнявшись с Арен-Фесом. Перил она разумно не касалась и старалась не обращать внимания на мерзкий звук отклеивающихся от ступенек подошв.
— Вам это не нужно, — меланхолично отозвался тот.
— И все-таки? — настаивала Аманда.
— Андрзедж Пеша Питиво.
— Андр… з… ж… Глядь… Вы правы, мне это не нужно.
Наверху оказалось гораздо чище, а звуков определенного характера больше. Арен-Фес, пощелкав пальцами, распустил под потолком рыжеватых светляков, прислушался, уверенно направился в дальний конец коридора. Остановился, бросил в щель дверного замка плетение и жестом предложил Аманде войти.
Ведьма толкнула дверь черенком метлы, шагнула и увидела… Пи.
2
По комнате неровным слоем лежало, в основном сосредоточившись в районе подоконника, стола-огрызка, косого стеллажа без одной дверцы и похабно овальной постели в центре.
Огарки свечей в плошках и без, книги и отдельные страницы в пометках и пятнах воска и без, кружки, одежда, ботинки, какие-то камни, бутылки, оборванная штора со следами возгорания и следами экстренного тушения, ночная ваза с… деньгами? Зеркало было закрыто покрывалом с нарисованной на нем глумливой рожей, уцелевшую дверцу шкафа подпирала рогатая вешалка, прилепленная какой-то вязкой розовой дрянью к полу, и кажется там, за дверцей что-то застенчиво скреблось.
В неуверенно пробравшихся в помещение сероватых лучах утреннего света удивительно красиво плясали
