Пария - Энтони Райан
За огнём я мельком увидел Уилхема, который яростно размахивал мечом посреди не менее шестерых вооружённых нападавших. Все они выглядели одинаково крупными, все в мехах, коже и доспехах. Пара носила железные шлемы, но большинство были простоволосыми, и в драке их косы разлетались во все стороны.
Конь Уилхема лежал на земле, молотя ногами, изо рта лилась алая пена, а из большой раны на боку ручьём текла кровь. А ещё я заметил на земле два тела в шкурах, и это значило, что Уилхем, перед своей неминуемой кончиной, по крайней мере, смог хоть как-то отплатить за невезучего торговца шерстью.
Но важнее было осознание того, что Карник несётся галопом к краю утёса и явно не собирается останавливаться. Когда мы домчались до края, из-за камней перед нами выскочила другая фигура с луком в руках. Он целился в Уилхема, но услышав грохот копыт Карника, мгновенно направил стрелу на нас. Несмотря на всю быстроту, он оказался недостаточно быстр – Карник без промедления сшиб его, лук пустил стрелу в никуда, а вопли его владельца окончились коротким вскриком, сопровождаемым хрустом ломающихся костей.
Заметив, наконец, опасность, Карник попытался встать на дыбы, заскользил по земле и с такой силой врезался в большой валун, что меня выбросило из седла. Я приземлился на бок, к счастью на мягкую землю, а не на камень. А ещё у меня не осталось оружия под рукой, помимо ножа на поясе и арбалетных болтов в сапогах. Не лучший набор для того, кто приземлился посреди яростной схватки. Услышав рядом крик, я сдержал желание вскочить, а вместо этого лежал и стонал, будто от боли, и изображал ранение до тех пор, пока перед полузакрытыми глазами не появилась пара сапог. Тогда я и выхватил нож с пояса.
Мне повезло, что сапоги этого парня были сделаны из мягкой кожи, и лезвие сравнительно легко прорезало их над лодыжками. Их владелец издал крик, в котором смешались вопль и рычание, а я откатился, и его меч вонзился в землю, а не в мою шею. Дальше я действовал исходя из давно укоренившихся навыков и разбойничьей интуиции. Уилхем мастерски владел мечом, зато я с детства убивал людей ножами.
Я передвинул под собой ноги, вскочил перед мечником, обхватил рукой его шею и развернул нас обоих в нестройном пируэте. Потом притворился, что бью ему в глаз, чтобы он поднял локоть, и вонзил лезвие глубоко ему под руку, прямо в щель между мехами и кожаным доспехом. Как только лезвие попало в цель, и по моей руке потекла жаркая кровь, я свалил его с ног. Этот крепкий парень, несмотря на то, что рана определённо была смертельной, рычал и боролся, стараясь переложить меч в другую руку. Я поднялся и врезал лбом ему по носу. Это оглушило его лишь на миг, которого мне хватило, чтобы вытащить нож и ударить его в горло.
Над его дёргающимся телом я потянулся к мечу, за который он по-прежнему цеплялся обмякшей рукой, но быстро бросил это дело, услышав сзади топот ног. Ещё один мечник бросил драку с Уилхемом ради добычи полегче. Этот на голове носил крепкий железный шлем, а в руке держал дубовый щит. Позади него Уилхем по-прежнему сражался с нападавшими, которых осталось уже трое, а значит он забрал ещё одну жизнь в противовес убийству торговца шерстью. Хотя видно было, что он устаёт.
Крик мечника со щитом привлёк моё внимание к более насущным задачам. Его лицо скривилось в маске яростного вызова, и, перед тем как развернуться и побежать в противоположную сторону, я успел разглядеть угловатую паутину синих татуировок на коже под его бородой. Дорогой читатель, я должен честно сообщить тебе, что если бы на моём пути в тот миг не оказался Карник, я, скорее всего, сбежал бы в лес. Но он оказался, а вместе с ним и арбалет сержанта Суэйна, всё ещё привязанный к луке седла, прямо у меня под рукой.
Я сорвал его, нырнул, перекатился под Карником и бросился вперёд, слыша сзади крики коня и щитоносца, пытавшегося убраться с пути животного. Я забежал за самый высокий валун, вскочил на него и сунул ногу в стремя арбалета, заставив себя не отрывать от него взгляда, пока не натянул тетиву на замок, а потом выхватил болт из сапога, положил в паз, поднял и немедленно выстрелил.
Мой преследователь опрометчиво решил прыгнуть, чтобы ударить мечом мне в грудь, опустив в процессе щит. Поэтому ничто не помешало болту попасть ему в щёку прямо слева от железного наносника. Арбалет со стременем не настолько мощный, как с воротом, но с такого расстояния несложно вогнать болт через мышцы и лицевую кость прямо в мозг. Щитоносец умер ещё до того, как коснулся земли.
Я быстро перезарядил арбалет, поставив второй болт на место и направив его на трио воинов, всё ещё нападавших на Уилхема. Все мысли о побеге уже исчезли, как часто бывает, когда тебя захватывает сражение, прогоняя рациональные мысли и принуждая наносить всё новые повреждения.
Инстинктивно я выбрал целью самого высокого из трёх – похожего на медведя мужика с топором, который так же носил шлем, но никаких доспехов для защиты ног. Он споткнулся, когда болт попал ему сзади в бедро, чем быстро воспользовался Уилхем, бросившись вперёд и проткнув ему шею. Уилхем, не опуская меча, схватил содрогавшегося воина за плечо и развернул его, чтобы отразить очередное нападение одного из выживших оппонентов. Он так и подставлял умирающего человека в качестве щита, наклоняя его туда-сюда, чтобы отразить следующие атаки.
Я побежал к Карнику, надеясь вернуть колчан болтов, но у него сохранялось капризное настроение. Как только я подошёл, он развернулся, не дав мне схватить колчан, зато передо мной появилась рукоять меча. Мне удалось схватить навершие и выдернуть клинок из ножен, когда Карник развернулся и с выпученными от паники глазами бросился прочь.
– Ёбаный трус, – пробормотал я, поднимая меч и поворачиваясь к трём сражавшимся мужчинам. Уилхем по-прежнему держал прямо свой полумёртвый импровизированный щит, а два атакующих постоянно пытались обойти его с флангов. Я видел, что силы бывшего
