Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2016
Что лучше стихов
Едем… Ракитник, боярка с пичугами,Тоненький лёд на переднем стекле.Снежная трасса, деревня Чечулино,Крепкие руки на старом руле.
Здешние трассы не давлены Джипами,Джипам до трактора – нос не дорос.Может, в такой же избёнке задрипанной,То есть, в хлеву – народился Христос.
Бедность – она по-библейски приманчива,Только вот – издали, как монастырь.Вон Магдалина с красивым пацанчикомВёдра несёт и хайлает: «Упырь,Сволочь ты, Ёська! Как шлёпну сандалией!Братьев не слушашься, вечно война!»Мальчик Иосиф, гляди, не продали бы…Было уж… кровь по отцу не одна.
В это Чечулино – в августе, летом бы…В сено… так бабочек тянет на свет.Как же я рада – тебе фиолетово,Что в Интернете я типа поэт.
Хочешь, отдам, что тревожит и дёргает:Письма солдат и Цветаевский гвоздь,Песни бурлацкие, волглые, долгие,Воланда – видеть его довелось,Смертную Каму, решёточки чёрные,Бабкины вопли – слыхать за версту?
Нет. Не отдам. Есть фиговины чёртовы –Лишь одному по плечу. По хребту.
Да и ваще – если руки мужицкиеКрепко и верно лежат на руле,Дети, дрова и боярка с синицамиЛучше стихов на жестокой Земле…
Татьяна Виноградова
Стихотворения
Поэт, литературовед, критик, переводчик, редактор, график. Окончила ф-т журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова (1990) и аспирантуру филологического ф-та МГУ (1997). Кандидат филологических наук, специалист по рок-поэзии. Член СП Москвы, координатор секции поэзии Московской организации Союза литераторов РФ. Участница литературной группы «Другое полушарие». Автор восьми поэтических книг. Стихи и статьи публиковались в российской и зарубежной периодике. Стихи переведены на итальянский, болгарский и сербский языки. Родилась и живёт в Москве.
Сова Афины
(Родосская быль)
Есть мудрость света, ясная насквозь.
Но старше – мудрость тьмы
Она спала на дальней полке магазинасреди кичёвых сувениров для туристов.Она спала с открытыми глазами –глядела в никуда потухшим взоромиз-под нахмуренных и пыльных бронзовых бровей.
Она во сне тихонько вспоминалагнездо, и мастера, который её создал –из бронзы, настоящей, тяжкой…Ещё – своих сестер, которым,наверно, в жизни больше повезло.Все разлетелись. Всех купили…
Глаза Совы, стеклянно-голубыеи с кукольным бессмысленным зрачком,не видя, сквозь меня смотрели.Тоска сияла в этом взгляде –быть может, просто отражение моей тоски…– И сколько? (Какие странные, мультяшные гляделки…)
– Эта? О, она такая старая, мадам.Я здесь почти что двадцать лет.Когда пришла сюда – она уже была.Не покупают. Старая.Пять евро, леди. Никому ведь не нужна…
Я глажу бронзовые крыльяи осторожно сажаю птицу на ладонь. Тяжёлая!– Да, бронза, леди, бронза! Литьё!Всего пять евро! Потому что старая, давно стоит.
…Потом она сидела на моём столе,тяжёлая, с невидящим тяжёлым взглядом.И вся в пыли! Ох…Я стала осторожно отмывать и чистить перышки.И – чудо!Под струёй воды стекляшки помутнели, словно бельма,потом – отклеились…И вдруг открылись истинные очи.Какие строгие и мудрые глаза ей скульптор дал!
«Эвхаристоме, – отдалось чуть слышным шёпотом в моих ушах. –Благодарю. Когда прозреть захочешь,я попрошу Богиню за тебя».
Цикады в Афанду
Полдень в Афанду.От земли и до неба –шелестящей, звенящей стеной –стрекот цикад.
Колышется, сонно трепещет завесаиз мириада цикадиных песен,и Гелиоса поцелуи жгут нимфу Родос,священнодействуя и чудотворя.И я невесомо лечу в лиловой небесной истомек серебряно-синей мозаике моря.
К вечеру стена истончается,почти исчезает –и свет тишины восходит над морем.
Залив бледнеет от луны.По зыбкому сиянью светлячокрыбачьей лодкичуть движется,мерцает,замер.Цикады смолкли.И молоко луны пьют древние оливы.
Оливковая роща под лунойтрепещет торопливым серебром.Заросшая тропинка… куда-то…В никуда.И ни души.Лишь тёплый ветер по имени Мельтемигладит голубые кроны.Чуть слышно, как во сне, звенят цикады.Издалека доносится собачий лай.И больше – ничего.
Не надописать стихи об этом.
* * *
Золотой сумрак Сан-Марко.Розовые львята Пьяцетты.Старенькие, смирные.Синий бархат гондол.В мареве лета истаивает лагуна.Цепочка японских туристов под зонтикамидисциплинированно пересекает площадь,стремясь на выставку Климта.В кафе «Флориан» тень Бродскогообращается к тени Гёте:– Вы помните то место у Данте, где Люцифер,до половины вмёрзший в ледяное озеро…– Да, жарко нынче, – ответствует Иоганн Иосифу.Официант, мессир Экклезиаст (в чёрном галстуке)ставит перед нимидве теневые чашечки ристреттос двумя порциями теневого джелато.Часы на Кампаниле бьют полдень.Толстые чайки пикируютна безответного льва Святого Марка.Венеция, вся в стёклышках Мурано,искрится.Тихо, благостно тонет,улыбаясь.
* * *
Озеро Неро.Свету без меры.Водоём.Окоём.Купола.К небу подъём.
Неро-озеронебо-озеродревне-озеромеря-озероморе-озеронебыль-озероэмаль-озеро
Вельми и зело.Озеро-езеро – не зеро.В глубине его ходит рыба-китВ берегах его тихо жизнь кипит…
…А по берегам-то –свалки да руины,пыль да песок,мусор, щебень, хренотень.Бездорожье.Невозможье.Такие дела…
Ку-по-ла.
Во-до-ём.
Вдвоёмк небу пойдём?
Рецепт
Взять кошку.Прижать к себе – сонную, тёплую, старую,равнодушно-добрую.Гладить мягчайший кошачий пух.Заглядывать в непроницаемые,но всё же вопрошающиезвериные глаза.Догладить до мурлыканья.Слушать,слушать,слушать…Наконец успокоиться.
* * *
Вы заметили, что за чертой города строительные рынки часто соседствуют с кладбищами?
…Отгораживаемся ремонтами,ламинатом-паркетом-обоями,обвешиваемся вещами всяческими,мебелями-сервизами-картинами,гаджетами-автомобилями, –как грузилами, чтобы быть весомее,чтоб не закрутило, не унесло быв тот холодный туман, откуда глядит она.Чтобы только не соскользнуть туда,где под тоненьким слоем льдачёрная тень маячит-мечется,червоточина человечества.Прильнёт снизу к пограничной хрустальной хрупкости –хруп!И оттуда сюда заглядывает.
…Отгораживаемся книгами,чаще чужими, реже своими –стены книг, бастионы, имя им легионы.Читаем – и пишем, читаем – и пишем,чтобы только не думать, чтобы только не слышать –вот она, вот, рядом совсем.Из-под тонкого льда – недозвезда – мерещится, таращится,кажет себя, выжидает, терпеливенькая такая.
…Отгораживаемся любовями-дружбами-«лайками»,ближними-дальними,мужьями-жёнами, братьями-сестрами,всеми ими обложились основательно,чтобы глухо, как в танке, глухо-наглухо,чтоб не слышать, как она там, чёрненькая, бьётся,всё ближе, ближе подбирается.
По тонкому льду – вскользь,по взгляду – всегда вкось…Пройди-пролети-затаись,не дыши, не спугниразрыв-травуво рву,не провались – ввысь.
Отгораживаемся.А она – внутри.Кричим, чтоб не слышать.А она – шепчет. Рядом совсем.
Держимся за воздухтонкой ниточкой дыхания –а она качается вместе с нами:вдох – выдох, вдох – выдох, вдох…
Она – это ты и я.Не бойся, не бойся, не бо…
Не Бо
Предвесеннее сеется небо. На землю.Небо – небыль. Избито.Небо – не был. Ещё банальней.Небо – не бог? Уже интересно.Если не бог – то кто-г?Не богово небо логово?А чей же тогда логос над головой висит-голосит?Небо, небось, не боится себя?Небеса – не бесы…Но всё ж: не болит ли небоот того, что бога в нём нету?А небожители божатся: мол, всё это, про небо,не более, чем ложь. Не более.Бог, мол, здесь рядом живёт,вот только вышел на минуточку.
– Ой, не божись, небожитель!А ты, небесный бес, в грудь себя не бей,а ты, небесный босс, не боись, не болей.Лучше небо лей на нас, вместо слёз.
Рядом бог. Он плачет светом.Он пришёл к нам всем. С приветом.Сеется свет – на миллион световых лет…Господь, отключи интернет.Не можешь? – Ну да, тебя нет.
Сеется свет из небесных тенет (или тенёт?).А бог свою линию гнёт:– Я вам не гнёт, не иго… СветСветСвет, СвятСвятСвят…– Господи, от таких словес у меня в голове вертиго!
…Да, этот бог не<п>лох.Средь звёзд сам с собою танцует милонгу(хоть ему одиноко немного).Кричит: «Передайте Ницше – я не сдох!Только тесно мне, душно, амиго!В моей божественной голове тоже давно вертиго!»
Ох, кричит-то как, бедолага.Небольшой небогатенький бог.Ну – не смог.И на птицу Рух бывает проруха.Вот ка-ак рухнет расчудесный небесный свод,да как завертится весь зодиак задом-то наперед…
…Что морду воротишь, архангел-мордоворот?Не понравился мой перевод с небесного – наоборот?И не затыкайте мне рот!Предвесеннее сеется не… Не бодайте меня, не бодайте!Небо дайте мне, небо дайте!Свободу небосводу!НЕБО-НАРОДУ!
Геннадий Калашников
