Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер
Мне нравится тембр голоса Беатрис. На одной из кассет я в 1980‐х записал с радио интервью, в котором она на местном говоре, давно уже несуществующем, вспоминает того соловья. Этот исчезнувший говор вызывает у меня нежность, точно такую же, как карибский акцент, с которым говорят сегодня многие представители молодежи в Британии и который заставляет старых ворчунов сетовать на закат цивилизации.
Мне нравится, что Беатрис родилась в 1892 году, ближе к концу Викторианской эпохи, и дожила до 1965 года, когда готовился к релизу альбом The Byrds Mr. Tambourine Man.
Мне нравится, что в течение всего XX века появлялись и продолжают появляться cейчас новые поколения соловьев.
Мне нравится, что при записи прямых трансляций в те невинные 1920‐е не пострадало ни одной птицы или человека.
Мне нравится представлять, как семьи собирались вокруг граммофона, преклонив колени перед большой медной трубой, и дети, затаив дыхание, наблюдали, как мама или папа извлекает грампластинку из картонного конверта, и всем не терпелось услышать эти новые необыкновенные звуки.
Мне нравится звук виолончели и пение соловья.
* * *
Возвращаясь к тому видеоклипу, с которого мы начали эту главу, должен сказать, что все же нахожу утешение и радость в том, что исполнитель классической музыки играет Баха для слонихи. Отчасти потому, что мой ум (или сердце?) упорно отказывается верить в ее страдания. Я ищу подтверждения тому, что с ней все хорошо, как религиозный фанатик или политический сторонник одержимо ищет доказательства, что скандалы вокруг предмета обожания основаны на клевете и слухах. Неужели я ничуть не лучше консерватора, верящего в теории заговоров, согласно которым Дональд Трамп – лучший президент в истории Америки и несчастная жертва фальшивых новостей? Или фаната Майкла Джексона, цепляющегося за веру в то, что его кумир не принес неблагодарным людям ничего, кроме радости?
Тешу себя надеждой, что я не настолько погряз в самообмане. Мне попался еще один ролик на YouTube, на удивление малоизвестный и незаслуженно обойденный вниманием (всего две сотни просмотров – по сравнению с несколькими миллионами), в котором Пол Бартон играет буги-вуги на пару со слонихой.
Погонщик стоит рядом, но у него в руках нет крюка. Слониха усердно хлопает ушами и размахивает хвостом – хороший знак. Она стукает по клавишам кончиком хобота, вынуждая Бартона импровизировать в промежутках между «партиями». Периодически она кивает головой, идеально попадая в ритм, и это похоже не на усталое покачивание, а скорее на то, как выражает удовольствие любитель джаза.
Она получает удовольствие, правда? Представить невозможно, что ей не весело. По крайней мере, мне очень не хочется это представлять.
°°°
В конце концов, все дело не в животных. Дело в нас.
Я, чувствительный представитель человеческого вида, оказываюсь на грани отчаяния, наблюдая, как нашу планету захватывают вражеские силы – вездесущая чума деспотизма, хищные корпорации, женоненавистники, фанатики, неонацисты, наркобароны, торговцы людьми, мошенники, головорезы и хулиганы. В качестве противоядия их токсичности я нуждаюсь в добрых, милых людях, совершающих добрые, милые поступки. Я борюсь за оптимизм в отношении нашего вида.
Так что пусть чудаковатый пианист играет для слонов. А если возникнут трудности со слонами, пусть поиграет для песчанки или дикобраза. Какая разница.
Я чувствую, что нахожусь под угрозой вымирания. Проявите милосердие.
Невозможно слушать
(О РОЛЬФЕ ХАРРИСЕ, АР КЕЛЛИ И МОРРИССИ)
Плохие люди могут порождать великое искусство. Говоря это, я имею в виду, что разные вещи, приносящие нам удовольствие, могут быть плодами творчества людей, которые нам не нравятся.
В музыке, как и в любой другой отрасли деятельности, трудится немало подонков, фанатиков, задир, насильников, пиявок, нарциссов и психопатов. Нет закона, запрещающего им иметь талант.
Мы можем испытывать неловкость, поощряя таких сомнительных личностей деньгами или восхищением. Можно, конечно, принять решение поддерживать только добрых и порядочных артистов. Однажды мои друзья-хиппи, которые безусловно вносят вклад в меру доброты и порядочности в этом мире, пригласили меня в поездку в красивейшую долину Нокенгорроч в Киккадбрайтшире. Участники были друг с другом вежливы, детям разрисовывали лица, все употребляли органические продукты и натуральный эль, и звучала музыка, отвечающая самым высоким стандартам мультикультурности. Все прекрасно.
Но кое-что из моей самой любимой в мире музыки было написано самовлюбленными, упрямыми, неудобными артистами, которые совершенно не вписались бы в эту милейшую компанию. «Сдохните, сраные хиппи!» – вероятно, заорали бы они, доведя невинных детей до слез.
Мне нравится музыка, созданная Майлзом Дэвисом. На моих полках много его записей. Между тем он был непростым человеком. Я проверил кучу словарей, но ни в одном слову «непростой» не дается определение «способный на самые отвратительные поступки», а ведь мы знаем, что именно это обычно и подразумевается.
°°°
Бойкотировать человека на том основании, что вы не одобряете его поведения, может быть очень легко. А может быть чертовски трудно. Зависит от того, в каком виде искусства он подвизается.
Литературу игнорировать легко. В каждой книге десятки тысяч слов, и чтобы их прочесть, нужно отвести на это много времени. Если вы решили, что Норман Мейлер был скотиной, вы спокойно заходите в книжный магазин или библиотеку, не запачкав себя соприкосновением с его творчеством, даже если с полок на вас глядят обложки его книг, в аннотациях к которым написано, что они «ГЕНИАЛЬНЫ». Вы можете даже получить одну из этих книг в подарок и поставить ее пылиться на полке, не впустив в свой ум ни одного словечка.
Кино тоже легко обходить стороной. На то, чтобы посмотреть фильм, требуется по меньшей мере полтора часа, и вы должны на это согласиться. Если вам не повезло, короткий трейлер фильма, снятого неугодным вам режиссером, могут показать перед началом выбранного вами сеанса, но это редкая и маловероятная случайность. В основном вы контролируете процесс. К примеру, несмотря на всю известность и вездесущесть Квентина Тарантино, я до сих пор не посмотрел ни одного его фильма. Давным-давно я прочел несколько интервью с ним, после чего со мной произошло то, что случается порой со всеми нами – я ощутил сильнейшую личную неприязнь к человеку, которого никогда в жизни не встречал. Друзья, чье мнение я уважаю, говорят, что «Криминальное чтиво» и «Убить Билла» – отличные фильмы, и мне бы они понравились, если бы я дал им шанс. Но я им его не дал.
Живопись и скульптура – непростые объекты для избегания. Вы можете считать Дали и Пикассо презренными негодяями, а Тамару де Лемпицка – бездарной
