Книга Opeth - Микаэль Окерфельд
Помимо этих выступлений, мы больше не дали ни одного концерта для раскрутки альбома, это безумие и провал – иметь в арсенале такой альбом и не получать никаких предложений. Мы чувствовали как в который раз вязнем в болоте, это с нами продолжалось в общей сложности аж десять лет. Хоть наша популярность и потихоньку росла, но было ощущение, что Still Life никто вообще не услышал, будто его релиза попросту не было.
Петер: My Arms, Your Hearse для нас был реально большим шагом вперёд, как в плане группы, так и в плане звука, в то время как Still Life стал ещё большим шагом во многом благодаря большей музыкальности в сравнении с My Arms, Your Hearse, который в общем-то является металлическим альбомом. Still Life был сбалансирован и вылизан, что отличало его от всего, что мы делали до этого. Когда мы записали альбом и вдруг оказались на Peaceville, мы ожидали что вокруг всё завертится, но ничего не происходило. От альбома мы ожидали эффекта разорвавшейся бомбы или типа того, но ничего подобного не было, но мы упускали из вида, что в то время мы медленно, но верно выстраивали вокруг себя фанатскую аудиторию. К моменту европейского тура в поддержку Blackwater Park с Katatonia мы думали, что у нас фанатов кот наплакал. Но в 2000-ом году мы сыграли в Милуоки и нас просто снесло толпой фанатов, мы тогда понятия не имели, что у нас они были!
Мартин Мендес: Это был потрясающий опыт поработать в настоящей студии. Мы особо не гастролировали в то время. Однажды мы поехали в американский тур в поддержку Still Life и отдача была потрясающей. Мы не знали чего ожидать, а люди реально хотели видеть нас там, в общем это было дико круто.
Я всегда знал, что хотел быть музыкантом. Не то чтоб я хотел стать рок-звездой, но совершенно точно не ожидал ничего такого, я просто хотел классно проводить время, и оно таким и было при записи Still Life. Я наивно полагал, что альбом сходу перевернёт с ног на голову жизнь группы.
Микаэль: Хотя я и чувствовал, будто бы ничего не произошло, люди в индустрии начали обращать внимание - потому что альбом был хорош и потому что он вышел на Peaceville. Одним из таких людей, обративших внимание, был Энди Блэк, менеджер лейбла Music For Nations, в то время он также был основным дистрибьютором Peaceville. Однажды Хэмми позвонил мне, чуть не плача, и сказал, что несмотря на все его усилия, нас собираются отпустить с лейбла. Оказалось, что Music For Nations заявили о своих правах на нас, типа мы их группа, а не Peaceville, и если Хэмми не отдаст им Opeth, тогда они перестанут заниматься распространением продукции Peaceville. Это положило бы конец компании Хэмми, поэтому он согласился отдать им Opeth. Целиком и полностью доверяя Хэмми, я был вне себя от ярости - это же самая настоящая коррупция! Я чувствовал, что меня просто одурачили. Сперва я отказался связываться с Music For Nations, но Хэмми сказал, что это плохо скажется на его бизнесе. Вот так мы неохотно подписались на Music For Nations.
Когда мы приехали в их офис на Latimer Road, нас представили 15-20 сотрудникам - пиарщики, дистрибьюторы, рекламщики, дизайнеры – все, о ком вы могли подумать. Нам сказали, что все мы работаем над одной целью - сделать всё, чтобы Opeth выстрелил. В центре всех этих людей стоял "большой босс" Энди Блэк, похожий на Голлума из Властелина Колец, только с черными волосами, черными глазами и в чёрном костюме – словом, соответствовал своему имени. Энди слабо пожал мне руку и, не моргая, пристально смотрел на меня. Он был суров и выглядел очень устрашающе, но в то же время производил впечатление весьма умного и влиятельного человека; он определенно был боссом.
Первые его слова были о том, что теперь после подписания на Music For Nations всё будет немного по-другому, что нам определённо будет нужен менеджер. Вскоре он предложил нам Энди Ферроу, который ранее работал с Paradise Lost.
Энди Фэрроу: Одной из групп, менеджером которых я являлся, были Paradise Lost на лейбле Music For Nations. Они были тогда самой продаваемой группой лейбла. Энди Блэк сказал тогда мне: "У нас есть 6 групп, которым нужен менеджмент". И одной из тех групп были Opeth.
Таким образом, я послушал их музыку и нашел некоторую схожесть с ранними Paradise Lost. Им возможно не понравятся мои слова, но они признают это. И я подумал, что я гляну эту группу. Им случилось играть в Bradford Rio, и я поехал туда посмотреть на них, и затем я познакомился с ними в гастрольном автобусе, и как бы с этого всё началось. Blackwater Park на тот момент уже вышел, так что я предложил группе сделать что-то типа переиздания с дополнительными треками, одним из которых насколько я помню, был Harvest. И я заметил одну очевидную вещь – группа почти не гастролировала. Первым делом после переиздания Blackwater Park я связался с Arch Enemy, чтобы они выступили в качестве суппорта для Opeth. Когда Arch Enemy сказали, что у них нет денег, я сказал, что "посажу" их на автобус, потому что очевидно, что имея хороший лайнап, у нас будет порядок с продажей билетов. Это было моей первой задачей - вторичная маркетинговая кампания для Blackwater Park. Затем была Америка, и после полно других турне.
Петер: Я думаю, Blackwater Park был лучшим нашим альбомом на тот момент. Песни были хороши и удачно выстроены вместе. И я думаю, что вовлечение Стивена Уилсона и его студийного волшебства сыграло большое значение. Он был в студии всего две недели, но он сумел выстроить звуковой пласт, которого ни у кого не было в дэт металле в то время. Наличие тех хороших песен и данный звуковой пласт сделали из альбома цельное творение.
На тот момент мы уже долгое время были вместе и начали больше гастролировать, зарабатывать имя. Мы поехали в США и начали играть там, и, я думаю, это было ещё одной причиной, почему людям так сильно нравится Blackwater Park, потому что после прослушивания группы в течение пяти лет, но неимения возможности видеть
