Гениальный язык. Девять причин полюбить греческий - Андреа Марколонго

если он их не читал и никогда не прочтет? Это всё равно что в деталях описывать рисунок, который никто не увидит. Никогда не забуду, в какой шок повергло меня определение стиля Эсхила: «Стиль крутой и обрывистый». «Поди знай, что это такое?» — недоумевала я в шестнадцать лет, а нынче в тридцать так же недоумеваю и, наверное, буду недоумевать и в восемьдесят. Какой смысл заложен в эпитетах, которые, на мой взгляд, применимы скорее к тропе туристского маршрута, нежели к стихам поэта? Я это поняла, и вы поймете, только прочитав Эсхила, равно как и других авторов, в оригинале, если вам хватит смелости и везенья.

Итак, посмотрим вблизи, то есть в действии, как нужно переводить.

У меня нет магических рецептов и чудодейственных решений: всё, что вы прочли до сих пор, — исключительно мои персональные советы, сформированные из опыта. Многолетнего опыта. Как бабушкины средства лечения любых недугов, унаследованные знания, старательно собранные за всю жизнь.

Следует уточнить, что существует большая разница между литературным и учебным переводом. В школе почти всегда требуют или поощряют второй: строгое следование тексту и, как следствие, отказ от всякой свободы. Бесспорно, такой подход разумен, особенно учитывая, что ученики еще слишком слабо владеют греческим языком и не могут использовать его в личных целях; просто выразить то, что имел в виду греческий автор, им уже трудно, не говоря о том, чтоб выразить себя с помощью греческого!

Значение имеет в любом случае разница между верным и неверным переводом. Учебный перевод — вещь хорошая и нужная, главное, чтобы он не стал тюрьмой. Железной клеткой, в которой перевод с греческого на родной покрывается коростой ржавчины.

Греческий является синтетическим языком, то есть языком, способным выразить грамматические отношения от падежных форм до глагольных конструкций одним словом. Так что он не нуждается в пространных объяснениях: многие конструкции греческого имплицитны, безличны, значения слов заключены в приставках или окончаниях. Это язык, словно созданный для эпиграмм, недаром жанр эпиграммы придумали именно древние греки.

Вот почему одна из главных опасностей учебного перевода — породить текст еще более туманный и непонятный, чем подлинник. Переводя причастия причастиями, инфинитивы инфинитивами, оставляя местоимения в буквальном виде, ученики подчас выполняют перевод, в свою очередь нуждающийся в переводе. Трудно, почти невозможно убедить их отпустить вожжи, откинуться на спинку стула и отбросить страх перед ошибками, перед свободным выбором значений — выбором, который может «не понравиться» преподавателю (хотя греческий — отнюдь не вопрос вкуса!), — не паниковать, додумывая то, что непонятно; словом, отрешиться от всех причин, побуждающих ученика принести в жертву грамматической правильности смысл текста на родном языке.

Частицы

Греческие тексты нашпигованы частицами, которые трудно перевести. Это известно всем изучающим этот язык. Самые распространенные из них: μέν, δέ, γάρ (как в данном случае), δή. Причина их популярности состоит в том, что изначально древние греки не использовали знаки препинания, которые употребляются в итальянском и других современных языках. Данные знаки, как и ударения, появились позже, в византийскую эпоху, для облегчения понимания текстов, написанных на языке, который становился всё более расплывчатым. Частицами греческие тексты изобиловали потому, что они играли роль современной пунктуации. От них зависело логическое разграничение фразы, в связи с чем они имели громадное семантическое значение. Проблема, однако, в том, что зачастую на итальянский они непереводимы.

Μέν и δέ, бесспорно, самые распространенные и самые трудные для передачи. Почти всегда они встречаются на расстоянии нескольких слов или фраз и связаны логическим смыслом: μέν, как правило, указывает на первый пункт аргументации, а δέ — на все последующие, связанные с первым. Эти две частицы служили для поддержания нити разговора; они характерны для описаний, повествований, изложений. На итальянском я советую избегать чересчур тяжелого варианта: «с одной стороны… / с другой стороны…», если только в нем нет насущной необходимости. Μέν и δέ встречаются так часто, что наш перевод был бы весь испещрен «противоположными сторонами». Приняв μέν за отправную точку, за первый пункт, можно ее не переводить (я почти никогда не перевожу). Δέ можно передать как «а», «же» или просто поставить запятую, чтобы обозначить продолжение речи. Если вы найдете их по отдельности, а не в связке, то обычно μέν означает «конечно», а δέ сохраняет смысл изменения, которое как раз и можно передать простым союзом «а».

Частица γάρ тоже встречается очень часто и ставится обычно в начале фразы, как в приведенном ниже отрывке из Ксенофонта; она указывает на объяснение того, что сказано ранее (правда, в большинстве случаев вышесказанное не входит в отрывок из оригинального текста, вверенный студентам для перевода, отсюда возникает непонимание, о чем, собственно, идет речь). Ее можно передать словами «ведь», «ибо» или просто опустить.

И наконец, δή подчеркивает слово, которому предшествует, и придает бо́льшую интенсивность; переводить его можно как «именно» или «вот и».

Таким образом, страдает идея перевода как переноса в иное место: значение итальянского перевода становится не менее загадочным, чем греческий оригинал. Вместо того чтобы пускаться в путь, ученик остается на месте.

Я прекрасно понимаю — для литературного перевода нужно уверенное знание языка, опыт и вера в себя. Данными качествами редко обладают лицеисты-­первоклассники. Но в старших классах они могут появиться. Ведь не нужно «выдумывать», как говорят мне с дрожью в голосе ученики, нужно подойти к языку максимально близко, чтобы можно было дотронуться до него рукой.

Я выбрала для примера отрывок из Ксенофонта, известный под названием «Ничто не достигается без труда»; мой выбор не случаен, напротив, он как бы подводит итог этой странной-­пространной главе.

Чтобы продемонстрировать разницу, привожу два варианта перевода: первый буквальный, учебный, второй — сделанный с полной, но грамматически обоснованной свободой.

Τῶν γὰρ ὄντων ἀγαθῶν καὶ καλῶν οὐδὲν ἄνευ πόνου καὶ ἐπιμελείας θεοὶ διδόασιν ἀνθρώποις, ἀλλ’ εἴτε τοὺς θεοὺς ἵλεως εἶναί σοι βούλει, θεραπευτέον τοὺς θεούς, εἴτε ὑπὸ φίλων ἐθέλεις ἀγαπᾶσθαι, τοὺς φίλους εὐεργετητέον, εἴτε ὑπό τινος πόλεως ἐπιθυμεῖς τιμᾶσθαι, τὴν πόλιν ὠφελητέον, εἴτε ὑπὸ τῆς Ἑλλάδος πάσης ἀξιοῖς ἐπ’ ἀρετῇ θαυμάζεσθαι, τὴν Ἑλλάδα πειρατέον εὖ ποιεῖν, εἴτε γῆν βούλει σοι καρποὺς ἀφθόνους φέρειν, τὴν γῆν θεραπευτέον, εἴτε ἀπὸ βοσκημάτων οἴει δεῖν πλουτίζεσθαι, τῶν βοσκημάτων ἐπιμελητέον, εἴτε διὰ πολέμου ὁρμᾷς αὔξεσθαι καὶ βούλει δύνασθαι τούς τε φίλους ἐλευθεροῦν καὶ τοὺς ἐχθροὺς χειροῦσθαι, τὰς πολεμικὰς τέχνας αὐτάς τε παρὰ τῶν ἐπισταμένων μαθητέον καὶ ὅπως αὐταῖς δεῖ χρῆσθαι ἀσκητέον· εἰ δὲ καὶ τῷ σώματι βούλει δυνατὸς εἶναι, τῇ γνώμῃ ὑπηρετεῖν ἐθιστέον τὸ σῶμα καὶ γυμναστέον σὺν πόνοις καὶ ἱδρῶτι.

(Учебный перевод)

Ведь из вещей, которые прекрасны и хороши, боги не дают людям ничего без труда и рвения, но если ты хочешь, чтобы боги были к тебе благосклонны, надо почитать богов, если хочешь быть любимым друзьями, надо благодетельствовать друзьям, если желаешь быть почитаемым ­каким-то городом, надо приносить пользу городу, если считаешь достойным, чтобы тобой восхищалась вся Греция из-за доблести, надо пытаться делать добро Греции, если хочешь, чтобы земля приносила тебе плоды в изобилии, надо обрабатывать землю, если думаешь, что следует разбогатеть за счет стад, надо