Остроумие и его отношение к бессознательному - Зигмунд Фрейд
Разумеется, «выцветшие» шутки такого типа все же вызывают смех, который можно объяснять по-разному. Либо комизм возникает из раскрытия способов мышления, свойственных бессознательному (как в случаях, рассмотренных ранее); либо удовольствие проистекает из сравнения с полноценной шуткой. Ничто не мешает предположить, что здесь совпадают оба способа возникновения комического удовольствия. Нельзя отрицать, что именно недостаточное сходство с шуткой превращает в данном случае бессмыслицу в комическую бессмыслицу.
Существуют и другие, легко поддающиеся анализу случаи, в которых такая недостаточность, сопоставленная с полными образцами, делает бессмыслицу непреодолимо комической. Загадки, будучи противоположностью шуток, предлагают, быть может, более наглядные варианты. К примеру, есть «шутливые вопросы»: «Что висит на стене, обо что можно вытереть руки?» Будь правильным ответом «полотенце», мы получили бы глупую загадку, но такой ответ не принимается. – «Нет, селедка». – «Но помилуйте! – следует удивленное возражение, – селедка не висит на стене». – «Вы можете ее туда повесить». – «А кто же станет вытирать руки селедкой?» – «Вас никто не заставляет», – заявляется в ответ. Это объяснение при помощи двух типичных смещений показывает, сколь многого не хватает этому вопросу, чтобы стать настоящей загадкой. В силу полной своей недостаточности он оказывается не просто бессмысленным, а непреодолимо комичным. То есть, не соблюдая существенных условий, шутки, загадки и иные суждения, сами по себе не доставляющие комического удовольствия, могут сделаться его источником.
Еще меньше трудностей для понимания являют случаи непроизвольного комизма в речи; этот прием очень часто встречается в стихотворениях Ф. Кемпнер[163].
Против вивисекции
Ein unbekanntes Band der Seelen kettet
Den Menschen an das arme Tier.
Das Tier hat einen Widen – ergo Seele —
Wenn auch ‘ne kleinere als wir.
(«Неведомая связь душ соединяет человека с бедным животным. У животного есть воля, и с нею и душа, пусть меньшая, чем у нас»).
Вот разговор двух любящих супругов:
«Wie glücklich bin ich», ruft sie leise.
«Auch ich», sagt tauter ihr Gemahl.
«Es macht mich deine Art und Weise
Sehr stolz auf meine gute Wahl!»
(«Как я счастлива», – тихо восклицает она. «И я, – говорит громче ее супруг. – Твои облик и достоинства дают мне право гордиться своим удачным выбором».)
Здесь нет ничего, что наводило бы на мысль об остроумии. Но нет и сомнения в том, что комическими эти «стихотворения» делает именно недостаточность – откровенная неуклюжесть выражения вследствие употребления устаревших в повседневной речи и в литературе оборотов, простодушная ограниченность мыслей, отсутствие какого бы то ни было поэтического образа мышления. При всем том не совсем понятно, почему мы находим эти стихотворения Кемпнер комическими. Многие подобные сочинения отвергаются как дурные, вызывают не смех, а досаду. Именно величина отступления от тех требований, которые мы предъявляем к стихотворениям, заставляет нас считать эти тексты комическими. Там, где разница меньше, мы больше склонны к критике, чем к смеху. Кроме того, комическое воздействие стихотворений Кемпнер обусловлено и другими побочными обстоятельствами – очевидными благими намерениями автора, и некоторой сентиментальностью, обезоруживающей наше насмешливое отношение или досаду и угадываемой за беспомощными строками.
Мы вспоминаем здесь о проблеме, обсуждение которой ранее отложили. Различие в затратах энергии есть, конечно, важнейшее условие достижения комического удовольствия. Но наблюдение показывает, что удовольствие не всегда проистекает из этого различия. Какие же условия должны присоединяться, какие препятствия должны быть устранены для того, чтобы различие в затратах энергии действительно привело к комическому удовольствию? Прежде ответа на этот вопрос нужно подытожить предшествующие рассуждения: шутка не совпадает с комическим суждением, а остроумие есть нечто, отличное от комизма речи.
* * *
На пороге ответа на поставленный выше вопрос об условиях возникновения комического удовольствия из разницы в затратах энергии будет полезным, думаю, несколько облегчить нашу задачу, доставив, кстати, себе некоторое удовольствие. Точный ответ на вопрос равнозначен исчерпывающему изложению природы комизма, на что у нас нет ни права, ни способностей. Мы удовлетворимся поэтому освещением проблемы комизма лишь постольку, поскольку она достаточно резко отличается от проблемы остроумия.
Все критики предъявляли теориям остроумия упрек в том, что их определения не затрагивают сущности комизма. Да, комизм опирается на противопоставление мнений, но только если это противопоставление комично и не производит иного впечатления. Да, комизм обусловлен неисполнением наших ожиданий, но только если разочарование не мучительно. Эти возражения, без сомнения, справедливы, однако их переоценивают, полагая, будто существенный признак комизма ускользал до сих пор от нашего понимания. Обобщению определений мешают те условия, которые необходимы для возникновения комического удовольствия, но и в них не нужно искать сущность комизма. Опровергнуть возражения и объяснить противоречия будет проще лишь в том случае, если мы согласимся считать, что комическое удовольствие возникает из различия при сравнении двух затрат энергии. Комическое удовольствие и следствие, по которому оно узнается, то есть смех, возможны тогда, когда это различие неприменимо для других целей и способно к разрядке. Мы не получаем удовольствия, разве что наслаждаемся мимолетно, не ощущая позыва к смеху, если различие, будучи распознанным, находит себе иное применение. При остроумии необходима особая предрасположенность, чтобы предупредить иное применение излишних затрат энергии, а комическое удовольствие может возникнуть только при обстоятельствах, в которые соблюдается это условие. Потому различия затрат в нашей мыслительной жизни чрезвычайно многочисленны, а случаи, когда они кажутся комичными, сравнительно редки.
Наблюдатель, хотя бы бегло обозревающий условия возникновения комизма из различия в затратах энергии, может сделать здесь два замечания. Во-первых, в ряде случаев комизм возникает регулярно и как бы неизбежно, но есть и противоположные случаи, в которых комизм сильно зависит от внешних условий и от точки зрения наблюдателя. Во-вторых, значительная разница в затратах энергии способна преодолеть неблагоприятные условия, то есть комическое возникает как бы вопреки условиям. В связи с первым замечанием мы вправе различать две категории – неопровержимо комического и случайно комического, хотя
