Миф об идеальном человеке. Найди общий язык со своей тенью и отправляйся в путь к силе и свободе - Светлана Андреевна Филатова
– обесценивание своих достижений;
– проблемы с отдыхом и контактом со своими эмоциями.
6. Сценарий с открытым концом, или сценарий Филемона и Бавкиды
Филемон и Бавкида были добродетельными мужем и женой, в награду за это боги подарили им возможность никогда не расставаться, превратив их в два рядом стоящих дерева.
И его проживают люди, которых очень легко лишить смысла жизни. Люди, которые не знают, что делать после достижения цели. Они уверены, что если они будут жить по правилам, соблюдать нормы и рамки, то в конце их обязательно ждёт награда. Но награды может и не быть.
Например, человек ставит перед собой цель – получить высшее образование, движется к этой цели, достигает её и… тут бы радоваться, но его накрывает тоской, тленом и апатией. Чему радоваться? Куда стремиться? Цель достигнута, значит, никакого смысла в дальнейшем бытии нет. И появится он не раньше, чем возникнет новая идея фикс.
Для этого сценария характерно:
– потеря цели;
– чувство пустоты;
– растерянность;
– ощущение бессмысленности своих планов.
Девяносто пять процентов нашей жизни протекает по одному или нескольким из шести сценариев, а закладываются они в нашем подсознании в первые же годы. И только оставшиеся пять процентов мы проживаем сознательно. Кстати, именно в этих пяти процентах проявляется всё человеческое самовыражение – креативность, таланты, предрасположенность к творчеству, к наукам, к созиданию.
Соотношение этих двух числовых показателей имеет колоссальный разрыв – девяносто пять против пяти. Просто представьте, что долгие годы вы рулите любимой машиной, холите её, лелеете, составляете маршруты для путешествий и слывёте среди знакомых заядлым автолюбителем, чтобы внезапно с неприятным удивлением узнать, что всё это время под рулём стоял робот-пилот, руководящий каждым механизмом и шестерёнкой. Он же управлял навигатором, подсказывая (на самом деле – закладывая в сознание) направление для поездки, да и истинный цвет вашего автомобиля не красный, как было сказано в описании, а «мокрый асфальт» – в салоне продаж вас нагло обманули, не сказав, что машина покрашенная.
Получается, что автомобиль сам везёт и ведёт туда, куда захочет; получается, что жизнь человека проживается по определённому сценарию, к формированию которого исполнитель главной роли имеет посредственное отношение, в то время как сам он думает, что он – хозяин своей судьбы. И человек не в состоянии увидеть это, потому что происходит программирование. Оно вызвано тем, что процессы, ответственные за сценарий, находятся вне человеческого сознания.
Наш привычный бульон, в котором мы варились с самого детства, имеет к формированию сценария прямое отношение. Наши значимые взрослые – родители или лица, их заменяющие, – сварили для нас соус из своих посланий, действий, бездействия и своих собственных историй, а затем поставили мариноваться нашу личность на долгие года. Ничто социальное, культурное и приобретённое с опытом не идёт ни в какое сравнение с родительским маринадом.
От значимых взрослых мы получаем генетическую наследственность, предрасположенность к образу жизни и выборам, впитываем в себя мир родителей. Он становится линзой, через которую мы будем отвечать на следующие вопросы:
– Безопасен ли мир?
– Пытается ли мир поглотить меня или оттолкнуть, оставив меня в одиночестве?
– Можно ли доверять миру, людям, деньгам, отношениям?
– Как мне управиться с миром?
– Достаточно ли я «окейный» для этого мира?
– Достаточно ли хорош мир для меня?
– «Тварь я дрожащая или право имею?»
– Как я отношусь к другим?
– Как другие относятся ко мне?
– Могу ли я доверять себе?
– Имею ли я право заботиться о себе и радоваться жизни?
Попробуйте честно ответить себе на эти вопросы.
Все люди, несомненно, интернализируют, то есть включают в свою психику, в собственную идентичность и самоощущение установки, ценности, стандарты и мнения значимых взрослых – представление о себе и мире, а также набор адаптивных стратегий, которые помогают в борьбе с тревогой и удовлетворяют потребности.
Адаптивные модели помогают справиться с грузом «психологического маринада» и могут включать в себя избегание действительности, стремление получить контроль над миром или, наоборот, принятие, смирение. Каждая из стратегий является результатом интерпретации себя и мира, которая настолько глубоко и въедливо врастает в нас, проникая в наши жизненные ориентиры, что становится основным способом коммуникации и определяет наши последующие выборы.
Эрик Берн говорил: «Покажите мне ребёнка возраста шести лет, и я расскажу всё о его судьбе». По мере взросления ребёнка сценарий становится жёстко зафиксированным модусом бытия в переменчивом мире. Эти адаптивные модели становятся единственными и не терпящими альтернатив. Мы – это не результат появления из пустоты. Для нашего внутреннего ребёнка родители навсегда остаются богами. Обладая огромной властью, они способны как дать нам энергию воплотить своё, так и причинить боль, расколов наше «Я».
Юнг утверждал, что подобные «ядерные» проблемы нам решить не дано, мы можем лишь их перерасти. Помните, что детство – консервная банка, которую мы не можем открыть, выкинуть испорченное и дополнить желанным. Только от наших выборов здесь и сейчас мы можем вырасти над заложенными в нас императивами[5]. А значит, человек так или иначе остаётся под влиянием сценария, не в силах бороться с его невидимым воздействием на жизнь до тех пор, пока он не будет целиком осознан.
Наивно кричать о свободе выбора и свободной воле, когда человеку неведомо, какое громадное количество неизведанных сил влияют на него каждый день, каждую секунду. Когда вы хотите славы и успеха, этого хотите вы сами или ваша мама внутри вас? Слова Юнга о том, что тяжелейшее бремя детей – непрожитая жизнь родителей, здесь как никогда кстати. И важно помнить, что мы и наш «маринад» – это не одно и то же. Мы – это то, что хочет воплотиться в мире через наше «Реальное Я».
И здесь стоит включить своего внутреннего взрослого и спросить себя: «В каком направлении я отказываюсь расти? Что страшусь показать миру? Какой семейный миф я ношу как прикрытие для своей пассивности? Не ожидаю ли я, что все мои проблемы решатся по мановению волшебной палочки? Не ожидаю ли я пассивно помощи извне или появления кого-то, кто возьмёт за меня ответственность и облегчит мой выбор?»
Выход из деструктивного сценария лаконично отображён в стихотворении «На дороге яма»:
1. Я иду по улице. На дороге глубокая яма. Я падаю. Я пропал… Я беспомощен. Я не виноват.
Я никогда не выберусь отсюда.
2. Я иду по той же улице.
На дороге глубокая яма.
Я делаю вид, что не замечаю её.
И снова падаю.
Не верится, что я снова здесь.
Но я не виноват.
Всё же долго выбираться отсюда.
3. Я
