Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II
Можно предположить, что генофонды биологических видов стареющего таксона постепенно обеднялись и деградировали еще и за счет дрейфа генов. А также из-за прямой деградации отдельных генов, вследствие постепенного накопления в этих генах слабо-вредных мутаций, которые очищающий отбор не замечает.[64]
Понятно, что такие мелкие, да еще и деградировавшие, «осколки» прежде полноценных и «генетически здоровых» таксонов имели гораздо более высокие риски вымирания, чем первоначальные таксоны. Вот они и вымирали.
Получается, что каждый новый созданный таксон имеет определенное «время жизни». А так же собственный «онтогенез» – рождение (создание), расцвет, старение (дробление и деградация) и вымирание.
В связи с этим можно даже предположить, что периодический «вброс» в биосферу новых, свежих таксонов происходил не произвольно (по желанию), а это было вообще необходимо, чтобы жизнь на Земле не угасала вследствие постепенного вырождения.
Как уже говорилось, этот «вброс» мог осуществляться тремя возможными способами:
1) Созданием новых таксонов «с нуля».
2) Созданием новых таксонов с использованием некоторых предыдущих «наработок».
И наконец:
3) Путем прямой генетической модификации предыдущих (стареющих) таксонов – их исправлением, «ремонтом» и соответствующими изменениями, необходимыми для нового «стиля» таксона (то есть, нового таксона, с новым стилем дизайна, на основе старого таксона).
Итак, вполне можно представить себе развитие жизни на Земле, как смену создаваемых биологических таксонов, с разными стилями дизайна, последовательно населявших нашу планету. Причем эта смена могла производиться как «точечно» (в рамках отдельных таксонов низкого ранга), так и глобально, сразу целыми биомами.[65] Действительно, вряд ли кто-то будет спорить, что дизайн каких-нибудь «динозавровых ландшафтов» резко отличается от дизайна «птице-млекопитающих ландшафтов» именно по своему стилю (в том числе, эстетическому).
Можно предположить, что такая (периодическая) смена стилей дизайна живых существ происходила без какой-либо особой необходимости. Просто вследствие свободного волеизъявления некоей создающей силы. Например, в целях разнообразия. Или можно предположить, что это делалось вследствие необходимости – замены стареющих биологических таксонов новыми таксонами, молодыми и «полными жизни». Или же справедливо и первое и второе – то есть, таксоны заменялись по необходимости, но стиль большинства заменяемых таксонов не повторялся уже в целях разнообразия.
Хотя в рамках концепции непрерывного творения, в периодических повторениях того или иного стиля дизайна тоже нет ничего удивительного. Современная теория эволюции такие вещи называет конвергенцией, и нередко такая конвергенция плохо объяснима с позиций чисто биологической целесообразности. Например, не очень понятно, зачем так нужна была именно «саблезубость»: 1) хищным зверозубым терапсидам; 2) некоторым травоядным динозаврам; 3) травоядным ископаемым млекопитающим диноцератам (при одновременной редукции верхних резцов); 4) некоторым линиям хищных ископаемых млекопитающих креодонтов (Machaeroides); 5) хищным сумчатым саблезубым тиграм (Thylacosmilus); 6) сразу нескольким линиям хищных плацентарных саблезубых кошек; 7) современным травоядным млекопитающим – мускусному оленю кабарге и водяному оленю (Рис. 28):
Рисунок 28. Саблезубые животные. Вверху слева – череп ископаемого сумчатого саблезубого тигра. Вверху по центру – череп ископаемого плацентарного саблезубого тигра. Внизу слева – череп современного травоядного мускусного оленя кабарги (Moschus moschiferus). Справа – фотография живого самца кабарги.[66]
Особенно если учитывать тот факт, что все современные наземные хищные млекопитающие, представители семейств: псовых, кошачьих, куньих, медвежьих, гиеновых, виверровых, енотовых и др. (включая и сумчатых хищников) – все эти животные сегодня имеют клыки гораздо меньших размеров, чем озвученные выше саблезубые животные.[67] Даже зубы разнообразных хищных рептилий и подавляющего числа хищных рыб – тоже не имеют такой длины, какую демонстрируют нам саблезубые животные. Все эти многочисленные примеры прозрачно намекают, что если бы саблезубые животные не выделывались, а имели зубы, аналогичные по размеру зубам всех существующих сегодня хищных животных,[68] то такие зубы, скорее всего, являлись бы более эффективным средством для нанесения травм добыче (или друг другу).[69]
В общем (еще раз) с позиций чисто биологической целесообразности, «саблезубые» клыки не очень понятны.
А вот в рамках представлений о стилях дизайна нет ничего удивительного в том, что отдельные (популярные?) стили дизайна могут повторяться в разных биологических таксонах (в том числе, и в самых неожиданных, например, у травоядных оленей). Несмотря на сравнительно меньшую эффективность подобных зубов в сравнении с «классическими».
Таким образом, в рамках концепции разумного дизайна, конвергенцию форм можно объяснять просто повторением определенного стиля дизайна. В то время как в рамках дарвинизма эту же конвергенцию приходится объяснять результатом эволюции в сходных условиях. Однако в некоторых наиболее тяжелых случаях (удивительно точной конвергенции) заранее ясно, что такого объяснения совершенно не достаточно.
Действительно, трудно представить, чтобы совершенно случайная эволюция, слепо «бродя» («методом случайного тыка») по практически безграничному пространству эволюционных возможностей… вдруг (чисто случайно) облекала два разных существа в практически одинаковую форму.
Самым известным примером такой потрясающей «конвергенции форм» является, наверное, знаменитый сумчатый волк в сравнении с волком обыкновенным. Можно сравнить между собой их черепа (Рис. 29):
Рисунок 29. Сравнение черепа обыкновенного волка Cani's lupus (зеленые прямоугольники) с черепом сумчатого волка Thylacinus cynocephalus (красные прямоугольники).[70]
Очевидно, что сходство весьма впечатляет. Особенно бросается в глаза общее морфологическое сходство зубного ряда этих двух совершенно разных зверей. А ведь согласно современным представлениям, эволюционные линии сумчатых и плацентарных млекопитающих разделились друг от друга, как минимум, 160.000.000 лет назад.
И вот, спустя 160 млн. лет «случайного эволюционного поиска» в безграничном пространстве возможностей, эта «эволюция»… не нашла ничего более оригинального, чем повторить одну и ту же форму почти буквально![71]
Но может быть, «пространство эволюционных возможностей», на самом деле, совсем не безгранично? А наоборот, очень даже ограниченно? Допустим, именно такая форма черепа является самой эффективной для животного, ведущего хищный образ жизни? Вот поэтому естественный отбор и позаботился о том, чтобы череда совершенно случайных мутаций в конечном итоге «выстроилась» в почти одинаковые черепа?
Что же, давайте попробуем оценить, ограничено ли «пространство эволюционных возможностей» (для черепов хищных зверей), или же всё-таки не ограничено?
Для этого достаточно посмотреть на зубы другого (вымершего) сумчатого хищника – сумчатого льва (Рис. 30):
https://qoo.ql/HlXWOe
Рисунок 30. Слева одна из реконструкций головы сумчатого льва (Thylacoleo). Справа вверху его череп в профиль. Справа внизу череп (со скелетом) в анфас.
Итак, мы видим, что зубной ряд сумчатого льва радикальным образом отличается не только от зубов волка, но и вообще от зубов любого другого хищного млекопитающего. В первую очередь бросаются в глаза два единственных резца спереди. Что совершенно не характерно ни для одного современного представителя отряда хищных (зато немного напоминает грызунов). И конечно же, привлекают внимание абсолютно необычные, огромные хищные зубы в верхней и нижней челюсти сумчатого льва, которые наводят на стойкие ассоциации с режущими ножницами.
Сегодня считается, что зубы сумчатого льва были весьма эффективны для убийства жертв (Wroe et al., 2005). Тем не менее, эти зубы чрезвычайно сильно отличаются от зубов всех известных хищников. Этот факт наглядно показывает, что пространство эволюционных возможностей всё-таки может быть практически безграничным (при желании).
