Времени в обрез: ускорение жизни при цифровом капитализме - Джуди Вайсман
Факт владения бытовой техникой почти ничего не меняет. Несмотря на то что микроволновая печь позволяет готовить пищу намного быстрее, чем традиционная плита, наличие микроволновой печи не оказывает значительного влияния на то, как женщины распределяют свое время, даже когда число приготовленных блюд остается постоянным. Точно так же и способность морозильника обеспечить экономию за счет масштаба при приготовлении пищи не влечет за собой существенного сокращения среднего времени, которое женщины уделяют приготовлению пищи и вообще домашним делам. Даже посудомойки как будто бы никак не влияют ни на то, сколько времени женщины тратят на приготовление пищи и мытье посуды, ни на то, сколько часов в день они посвящают домашним делам. Наличие сушилки для одежды в реальности лишь увеличивает время, затрачиваемое женщинами на стирку. Однако некоторые кухонные устройства, такие как посудомойки и морозильники, ведут к сокращению времени, которое тратят на домашние дела мужчины. Только газонокосилка и триммер для травы увеличивают время, которое мужчины уделяют уходу за приусадебным участком, традиционно являющемуся мужской обязанностью.
Парадоксальный вывод о том, что изобретения, призванные экономить труд, не справляются с этой задачей или даже вызывают противоположный эффект, требует объяснения.
Мы уже видели, что в первой половине XX в. технические инновации повлекли за собой радикальные изменения в поведении людей. По мере того как бытовая техника получала широкое распространение и стала восприниматься в качестве необходимости и нормы, она изменяла модели и практику жизни в пределах домохозяйств. Ключевую роль здесь играет идея о повышении стандартов домашнего производства. Эта концепция подразумевает рост качества или количества домашней продукции, что может означать увеличение числа или повышение качества блюд, более чистую одежду, более аккуратные газоны. Иными словами, не исключено, что бытовая техника использовалась для увеличения выпуска, а не для сокращения времени, уделяемого домашним делам.
На это указывает то, что в Великобритании в настоящее время треть всей электроэнергии потребляется в быту. Потребление электричества бытовой техникой выросло с 1970 г. на 144 % главным образом по причине использования холодильников и морозильников, посудомоек, сушильных барабанов, стиральных машин и прочей бытовой электроники[225]. Начиная с 1970‐х гг. потребление электроэнергии в быту сокращалось лишь в сфере приготовления пищи — по причине того, что все больше людей питались вне дома. Потребление воды домохозяйствами за последние 30 лет выросло на 70 %, причем около 29 % электроэнергии, потребляемой в быту, тратится на нагрев воды. Более того, в 2010 г. доля домохозяйств в конечном потреблении электроэнергии составляла в Великобритании 32 %, увеличившись с 1970 г. на 31 %. В частности, особенно много энергоресурсов потребляют кухни и ванные, что служит отражением изменений, связанных с тем, как люди стирают, готовят еду, моют посуду и общаются друг с другом.
Ожидания в плане комфорта, чистоты и удобств радикально изменились за последние несколько поколений, но эти резкие изменения в целом остались незамеченными. Элизабет Шоув демонстрирует это, обращаясь к трем аспектам «повседневной» жизни — кондиционированию воздуха, обеспечивающему комфорт, ванне и душу как орудиям личной чистоты, и современной домашней стирке, призванной сделать жизнь более удобной, — как к образцам крупных изменений, затронувших ткань повседневного существования и социальной жизни за последние несколько десятилетий. По мере того как эти новые инструменты быта входят в число обыденных аспектов потребления, они повышают стандарты комфорта, изменяя традиции, практики и модели потребления.
Возьмем, например, мытье. Хотя «соответствующие технологии — ванна и душ — едва ли изменялись на протяжении сотен лет… модели и логика их использования непрерывно идут вперед»[226]. Как можно объяснить рост популярности душа, особенно мощного душа (когда вода подается под повышенным давлением), и постепенный отказ от традиционных британских способов мытья? Мощный душ резко повышает расход воды и электроэнергии по сравнению с ванной, которую принимают два-три раза в неделю, вне зависимости от того, сколько времени моющийся проводит в ванне. И в Великобритании, и в США стандартом для тех, кто регулярно моется в душе, считается ежедневный душ продолжительностью в 7–8 мин[227]. Это стремление к поддержанию личной чистоты усилилось в условиях, когда массовая замена труда в промышленности офисным трудом и сокращение загрязнения воздуха снизили необходимость в стирке.
Постоянная доступность горячей воды и повышенное значение, которое придается гигиене, стали предпосылками для роста частоты мытья. Однако ключевое различие между принятием ванны и душа заключается в том, что последнее ассоциируется со скоростью, моментальностью и удобством. Мыться в душе ненамного быстрее, чем в ванне, но используемый таким образом потенциал душа отвечает нашей текущей установке на экономию времени. Проблема не в буквальной нехватке времени как таковой. Как уже отмечалось, ощущение спешки в значительной степени вызывается темпоральной дезорганизацией повседневной жизни. Широкое распространение социальных практик, затратных в плане времени, затрудняет следование коллективным распорядкам. Даже былой распорядок, предусматривавший еженедельный поход в баню по воскресеньям, требует такого темпорального планирования событий, которое не нужно в случае приватизированных, фрагментированных эпизодов стирки. С другой стороны, принятие душа можно уместить в узкие временные интервалы — такие как промежуток между пробуждением и отправлением на работу, — которые исключают длительное купание. Именно в этом контексте возможность быстро принять душ приобретает привлекательность.
Душ как таковой принадлежит к группе бытовых устройств, чья популярность выросла именно потому, что они обещают людям помощь при попытке справиться с темпоральными вызовами современной жизни. В глазах Шоув новую привычку принимать душ можно понять лишь в связи с обеспокоенностью нехваткой времени и со свойствами душа как «удобной» технологии. Идея состоит в том, что подобные приспособления облегчают составление сложных графиков, включающих как отложенные задачи, так и одновременные дела. Например, стиральные машины позволяют стирать одежду, пока вы занимаетесь другими делами, а наличие морозильника позволяет покупать замороженную еду и употреблять ее некоторое время спустя. Как отмечалось в главе 3, с этой точки зрения можно подходить и к полуфабрикатам, рассматривая их в качестве сверхсовременной разновидности удобств, ориентированной не на сжатие времени, а на манипулирование им[228].
Такая способность «удобных» технологий к манипуляциям со временем оказывается задействована в периоды сильной загруженности с целью создания и сохранения отрезков качественного времени[229]. Например, одни отрезки времени в течение дня, такие как утро и время еды, являются более напряженными по сравнению с другими. Именно в эти моменты резко возрастает интенсивность дел и сильнее всего ощущается дефицит времени. Бытовые устройства используются для сохранения разницы между «суетой» и «спокойствием» и управления ею. Однако, согласно Шоув, «удобные» устройства порождают положительную обратную связь, парадоксальным образом обостряя проблему
