Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности - Самюэль Хантингтон
К концу двадцатого столетия это религиозное чувство окрепло настолько, что стало вызывать озабоченность секуляристов, полагавших, будто историческая победа в противостоянии мирского и сакрального осталась за ними. «Религия вторгается в сферы, которые не могут не вызывать беспокойства», — пожаловался в 2002 году председатель одной секулярной группы{560}.
Особой важностью, как представляется, обладают два параметра наметившейся тенденции. Во-первых, в последние десятилетия двадцатого века существенно возросло количество протестантов и «повторно рожденных христиан», а также число евангелических организаций. Во-вторых, все больше американцев встревожены упадком общества и деградацией морали — и все больше американцев испытывают потребность в вере, которую не способны утолить секулярные идеологии и институты. Наложение христианского прозелитизма (как на индивидуальном, так и на групповом уровне) на духовные и этические потребности значительного числа американцев превращают религию в ключевой элемент жизненного уклада и восстанавливают христианство в качестве центрального компонента американской идентичности.
Расцвет консервативного христианства
В период с 1990 по 2000 год наибольшую динамику роста среди американских конфессий демонстрировали мормоны (прирост верующих на 19,3 процента), консервативные церковь евангельских христиан и церковь Христа (прирост на 18,6 процента) и церковь Ассамблея Бога (прирост на 18,5 процента), вровень с которыми держалась и католическая церковь (прирост на 16,2 процента). Количество членов Южной баптистской конвенции увеличилось с 1973 по 1985 год на 17 процентов, тогда как количество прихожан в основных протестантских церквях сократилось. Пресвитерианская церковь потеряла 11,6 процента прихожан, а Объединенная церковь Христа — 14,8 процента{561}. Одновременно с увеличением численности паствы евангелические церкви создали и учредили множество разнообразных по форме и содержанию организаций, придавших четкие очертания субкультуре, которая импонирует 30 и даже более процентам американцев. Первым шагом на пути к упорядочению организационной структуры этой субкультуры стало создание движения морального большинства, учрежденного Джерри Фолуэллом в 1979 году. В конце 1980-х годов на смену этому движению пришла Христианская коалиция, основанная в 1989 году Патом Робертсоном и насчитывавшая в своих рядах в 1995 году около 1,7 млн человек. Среди прочих евангелических организаций можно упомянуть и движение за семейные ценности (2 млн сторонников), и Американскую ассоциацию семьи (600 000 членов), и церковь Хранящих обеты (десятки тысяч прихожан), и Лигу встревоженных женщин Америки (600 000 членов, крупнейшая женская организация страны){562}. Христианские средства массовой информации также увеличивались в числе и поднимали тиражи. К 1995 году 130 издательств выпускали книги христианской тематики, еще 45 издательств имели в ассортименте христианские учебники и учебные пособия. Продажи христианских книг в 7000 книжных магазинах, торгующих литературой религиозного содержания, в период с 1980 по 1995 год утроились и составили 3 млрд долларов ежегодно. Христианские романы оказались в верхних строках списков национальных бестселлеров, Фрэнк Паретти выпустил один за другим три романа, а сериал Тима Лаэя и Джерри Б. Дженкинса «Отставшие» к 2001 году был продан общим тиражом 17 млн экземпляров. Кроме того, в 1995 году в стране насчитывалось свыше 1300 религиозных радиостанций и 163 религиозные телепрограммы. В конце 1990-х годов появилась сеть христианских магазинов, торгующая товарами религиозной направленности и имеющая оборот в несколько миллиардов долларов в год. Наконец евангелисты заняли ведущие позиции в шестистах американских «мегацерквей» — церковных организаций с количеством прихожан от 2000 до 20 000 (по данным на 2002 год).
В те же 1990-е годы евангелические организации, прежде всего Христианская коалиция, переступили пределы собственно религиозной сферы и начали вмешиваться в политику и принимать участие в выборах. Они сосредоточились на сплочении рядовых избирателей, решении местных и региональных вопросов и привлечении средств по принципу «чуть-чуть от каждого». Особенно многочисленные на Юге, евангелисты традиционно голосовали за демократов, однако по мере того, как они все больше вовлекались в политику, их отношение к прежним ориентирам заметно менялось. Пятьдесят один процент евангелистов голосовали в 1976 году за Джимми Картера, но Рональд Рейган сумел в 1980 году найти к ним особый подход, и в результате на выборах 1988 года евангелисты в массе поддержали республиканцев. В 2000 году Джордж У. Буш получил 84 процента голосов белых евангелистов, регулярно посещающих церковь, причем голоса евангелистов составили 40 процентов от общего числа голосов за Буша{563}. Иными словами, евангелисты превратились в опору Республиканской партии.
В то же время Христианская коалиция и другие организации добились куда менее существенных успехов в привлечении на свою сторону общественного мнения в ряде конкретных случаев. Их предложение об импичменте Клинтона не было одобрено Сенатом и не нашло поддержки у американской общественности. Призывы к запрещению абортов и другие инициативы, шедшие вразрез с политикой центристов, также не встретили понимания. Предвыборная деятельность, в том числе распространение Христианской коалицией в 1998 году 45 млн экземпляров «Помощника избирателя», не привела к желаемым результатам. После выборов 1998 года некоторые консервативные христиане и христианские организации отказались от участия в политической борьбе и сосредоточились на пропаганде своих целей и ценностей среди прихожан. «Политическая мобилизация консервативных христиан оказалась тщетной», — заключили в 2000 году Эндрю Кохут и его коллеги. Два года спустя, как сообщалось, многие консервативные христиане «утратили иллюзии относительно мира кесаря», а Христианская коалиция превратилась «в бледную тень себя прежней»{564}.
Ограниченные успехи христианских консерваторов на политическом поприще не идут ни в какое сравнение с достигнутым ими влиянием на американское общество, на идеалы и ценности социума и на американскую идентичность. Евангелисты организовали общественную кампанию под лозунгами восстановления моральных принципов социального устройства и обновления «поруганных» в 1970-е и 1980-е годы ценностей. «Консервативное религиозное движение», как замечал Дэвид Шрибман в 1999 году, можно сравнить с движением за гражданские права и женским движением середины двадцатого столетия по степени его воздействия на умы и сердца граждан США. «Религиозные консерваторы изменили контекст американской жизни. Если рассматривать жизнь социума как непрерывный диалог, можно сказать, что консерваторы изменили участников диалога, темы, которые в нем затрагиваются, тон, которым ведется разговор, и самый смысл этого диалога». Кэрол Шилдс, президент движения «Народ за американский образ жизни», находящегося в первых рядах борцов против «христианского засилья», вынуждена согласиться с этими
