Некрофилия: психолого-криминологические и танатологические проблемы - Юрий Миранович Антонян
В рамках такого подхода, считает О. Д. Ситковская, новое общее понятие вменяемости — невменяемости также могло бы затем конкретизироваться перечнем случаев, в том числе с выделением таких, когда невменяемость связана с болезненным расстройством психики.
Объясняя изложенную позицию относительно возможных вариантов решения поставленной проблемы, О. Д. Ситковская указывает на то, что закон, связывающий понятие невменяемости с двумя критериями — медицинским и психологическим, исходит не только из истории развития права, но и из специфичности необходимой информации для оценки психического состояния в этих случаях. Однако это не исключает целесообразности закрепления в законе в числе предпосылок уголовной ответственности способности к осознанно-волевому поведению в отношении инкриминируемого деяния. В этом смысле можно говорить об уголовно-правовой дееспособности, одним из проявлений которой является вменяемость. Соответственно перечень основании для вывода об отсутствии этой предпосылки уголовной ответственности должен включать наряду с невменяемостью в традиционном смысле другие случаи, названные выше, объединяемые понятием уголовно-правовой недееспособности и предполагающие обязательность участия эксперта-психолога в их установлении[58].
При наличии компульсивного влечения, устанавливаемого в результате психиатрического обследования, человек мог сознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, но не был способен руководить ими. Иными словами, у него отсутствовало осознанно-волевое отношение к инкриминируемому деянию. Подобное отношение представляет собой необходимую предпосылку уголовной ответственности. Не исключено, что здесь можно использовать понятие уголовно-правовой недееспособности, о чем говорит О. Д. Ситковская.
Неспособность руководить своим поведением, преодолевать влечения свидетельствует об изменении сознания, о личностном расстройстве, исключающих вменяемость, при этом у субъекта может и не быть хронического или временного психического расстройства.
Особенности «зависимого» преступника очень ярко проявляют себя в личности и преступном поведении серийных сексуальных убийц. Их преступления, естественно, отличаются самым высоким уровнем общественной опасности и неизменно привлекают к себе внимание. Однако они мало зависят от внешних социальных условий и для их детерминации характерно доминирование субъективной составляющей.
Серийным убийцей можно признать даже и таких лиц, которые совершили «всего» два убийства по одним и тем же мотивам и в сходных ситуациях, но не одновременно. Серийным убийцей, в принципе, можно признать и того, который убил одного человека и хотел бы убить еще по таким же мотивам, однако это у него не получилось но независящим от него обстоятельствам. Между тем большинство зарубежных специалистов записывают в серийные убийцы преступника в том случае, если он убьет как минимум трех человек (в не связанных между собой ситуациях).
Между преступлениями, совершаемыми серийными убийцами, должны следовать определенные периоды «эмоционального покоя». Эти перерывы, которые могут длиться от нескольких часов до многих лет, и есть то, что отличает серийных убийц от массовых убийц — одержимых типов, готовых в припадке безумного приступа ярости расправиться одновременно с целой группой людей. Таким образом, сотрудники ФБР определяют серийные убийства как «три или более отдельных случаев с периодами эмоционального покоя между совершаемыми преступлениями; при этом убийца действует в различных местах».
Однако и это еще не все. Профессионалы-криминалисты обязательно учитывают еще один ключевой элемент. Перед тем как назвать его, следует упомянуть о вопросе, обсуждаемом специалистами: существуют ли серийные убийцы-женщины? Без сомнения, есть немало женщин, чьи преступления вполне соответствуют самому смыслу этого термина, то есть те, которые совершили не одно, а несколько отдельных убийств через определенные периоды времени. Например, существуют так называемые черные вдовы, убивающие своих мужей одного за другим, а также сиделки-убийцы, которые на протяжении многих лет легко избавляются от трудных пациентов. Бывают экономки-убийцы — они периодически меняют место работы, отправляя на тот свет целые семейства. И все же в преступлениях этих страшных женщин отсутствует то, что делает их злодеяния стать невыносимо кошмарными — сексуальный садизм и особенно некрофилия.
Однако нельзя утверждать, что в действиях подобных женщин всегда отсутствует сексуальная мотивация. Более того, в России зафиксированы случаи (правда, очень редкие) внешне немотивированных нападений женщин на мужчин и нанесения им тяжких увечий.
Настоящее серийное убийство обычно сопровождается жестоким насилием и увечьями, нанесенными жертве. С этой стороны серийное убийство можно рассматривать как убийство на сексуальной почве.
Иными словами, «серийное убийство» включает в себя как самые широкие (любой преступник, мужчина или женщина, тот, кто убивает через определенные периоды) характеристики, так и весьма специфические (два и более мотивационно связанных между собой убийств, разделенных периодами «эмоционального покоя» и сопровождающихся садистским сексуальным насилием). Подобное представление о феномене серийного убийцы имеется и у большинства людей.
Сходной точки зрения придерживаются В. В. Бураков и А. О. Бухановский. Они считают, что к квалифицирующим признакам серийных преступлений следует отнести повторяемость двух и более эпизодов криминального насилия против личности, здоровья, половой неприкосновенности и половой свободы граждан. Исходя из этого положения:
• эпизод следует понимать как ограниченный в месте, времени, ситуации, фабуле самостоятельный акт завершенного или незавершенного (по зависящим или независящим от преступника причинам) криминального произвольного (волевого) или психопатологически обусловленного поведения;
• эпизодов должно быть не менее двух;
• оценивается не отдельное преступление, а именно эпизод, каждый из которых может включать два и более составов преступлений;
• все эпизоды совершаются одним и тем же лицом, действующим, как правило, в одиночку;
• большинство эпизодов совершается в условиях неочевидности, что затрудняет поисковые мероприятия и способствует увеличению серии и ее пролонгированию во времени:
• оценивается не число жертв, а наличие повторяемости эпизодов. Иногда к серийным преступлениям необоснованно причисляют преступления по признаку множественности жертв. Если под множественностью понимать некое количество жертв как следствие повторных эпизодов, когда множественность жертв является прямым следствием и находится в прямой связи с множественностью эпизодов, то теряется его квалифицирующая значимость, так как она имеет характер следствия и производного от основного признака серийного преступления — «многоэпизодности». Если же иметь в виду две и более жертв в результате одною преступного эпизода, тогда отнесение таких случаев к многоэпизодным вообще и к серийным преступлениям в частности исключается.
Материал, имеющийся у В. В. Буракова и А. О Бухановского, показывает, что для серийных преступлений
