Достоевский в ХХ веке. Неизвестные документы и материалы - Петр Александрович Дружинин
Для ленинградского театра подготовил спектакль молодой режиссер И. С. Ольшвангер под руководством Г. А. Товстоногова, и рука мастера чувствовалась зрителем:
Руководил постановкой и непосредственно в ней участвовал Товстоногов. Присутствие «товстоноговского» не только просматривалось сквозь густоту плоти действия, но и пронизывало собой партитуру спектакля, полифоничную и литую, типичную для мастерства Товстоногова[515].
Критика отмечала, что, поставив этот спектакль, «театр подчеркнул гуманистическое начало романа, сохраняя верность природе и стилю жестокого таланта писателя»[516]. Генеральная репетиция состоялась днем 9 февраля, и в тот же день вечером была сыграна премьера[517]. Идеологическое обоснование выбора автора и произведения было вполне созвучно требованиям текущего момента:
Наш коллектив, – рассказывает художественный руководитель постановки заслуженный деятель искусств Г. Товстоногов, – обратился к одному из ранних произведений Ф. М. Достоевского потому, что оно пронизано высоким гуманизмом и в нем отчетливо звучит протест против чуждого трудящимся общественного строя[518].
Как и с предыдущим спектаклем, здесь также была организована творческая встреча с режиссером для обсуждения постановки; она состоялась позднее, 9 мая 1956 года[519]. Хотя этот спектакль пользовался неизменным успехом, он часто отменялся из‑за болезни Нины Ургант, игравшей роль Наташи[520], а летом был привезен в Москву «в числе лучших премьер» сезона[521].
Летом та же инсценировка «Униженных и оскорбленных» (Л. Н. Рахманова и З. Л. Юдкевич) была поставлена к юбилейным дням на сцене Свердловского драматического театра (режиссер Е. А. Плавинский), причем и этот спектакль летом был привезен в столицу и показан на сцене Малого театра[522]. В апреле переработка этой инсценировки – «сценическая композиция романа в 4‑х актах в 14 картинах», созданная Я. С. Штейном, была впервые сыграна и на сцене Алма-Атинского русского театра драмы им. М. Ю. Лермонтова и имела успех вследствие бережного отношения к авторскому замыслу[523].
В апреле 1956 года ВУОАП издал инсценировку романа «Преступление и наказание», представленную С. А. Радзинским в виде драмы в четырех действиях[524]. Первым в стране ее поставил Красноярский краевой драматический театр им. А. С. Пушкина (режиссер А. Н. Дунаев). Из Красноярска спектакль также был привезен в Москву, где его сыграли 15 и 22 сентября на сцене Театра им. А. С. Пушкина. Возвращаясь к тезису о стерилизации писательского замысла, и в этом случае нужно признать такой факт свершившимся:
«Преступление и наказание» – спектакль с темой, с «лицом». Достоевский прочитан красноярцами по-своему – спорно с позиций исследователей творчества писателя, бесспорно с точки зрения права театра рассматривать произведение под своим углом зрения. Театр не только отбросил все христианские мотивы романа, мотивы смирения (это сделано уже в удавшейся инсценировке С. Радзинского), он остался равнодушным и к ницшеанской, индивидуалистической философии Раскольникова, к самой проблеме: «Наполеон» ли он или «вошь», волнующей героя романа[525].
Не случаен и отказ театра от финала, предложенного в одном из вариантов пьесы. Известно, что слабым местом романа является его эпилог. Драматург, отбросив религиозно-примиренческие мотивы эпилога романа, строит концовку пьесы на объяснении в любви Раскольникова Соне, а театр кончает спектакль признанием Родиона Раскольникова в совершенном им преступлении, что, кажется нам, придает спектаклю более лаконичное и глубокое звучание и выявляет обличительную силу гениального романа Достоевского[526].
В Москве эта инсценировка хотя и была объявлена весной 1956 года как принятая к постановке в Театре им. М. Н. Ермоловой к началу нового сезона[527] – режиссер П. П. Васильев представил ее как драму в трех действиях, премьера состоялась 2 декабря 1956 года; критика констатировала, что, в отличие от красноярской постановки, Театр им. М. Н. Ермоловой представил роман Достоевского «в обедненном виде»[528]. Запланированная постановка этого спектакля в Ленинградском театре им. В. Ф. Комиссаржевской не была осуществлена[529]. Когда же в 1957 году спектакль был поставлен в Риге (режиссер Ж. М. Катлап), отмечалось особо, что
интерес к творческому наследию великого русского писателя, вызванный отмечавшимся недавно 75-летием со дня его смерти, отмечается также стремлением использовать содержащийся в его произведениях богатейший материал для создания сложных психологических образов[530].
В феврале 1956 года состоялась премьера спектакля «Идиот» («сцены в пяти действиях, восьми картинах»). Он был поставлен на сцене Псковского драматического театра им. А. С. Пушкина (режиссер В. С. Вениаминов)[531], причем для представления Ф. М. Достоевского на сцене это был прогрессивный спектакль:
Вениаминов воспользовался старой, еще дореволюционной инсценировкой В. Крылова и С. Сутугина, где темы любви и ревности доминировали над всем, где мелодраматизм и «достоевщина», «надрыв» составляли основной тон. Режиссер старался преодолеть драматургию, стремясь приблизиться к Достоевскому.
Средоточием всех социальных и нравственных проблем должна была стать трагическая судьба Настасьи Филипповны (артистка Л. П. Деримарко). Она попадала в скрещение разнонаправленных эгоистических интересов. Некоторые упрекали режиссера, что силы, гнетущие Настасью Филипповну, в спектакле обрисованы слишком банально и бегло, и куда больше места уделено тем, кто в той или иной мере сам является жертвой существующей системы. Режиссерский «просчет», однако, знаменателен. Но, собственно, просчетом не был. Здесь формировался, пока еще робко, новый взгляд на проблематику «Идиота»[532].
Затем «Идиот» был инсценирован в Архангельском Большом драматическом театре[533] (постановка главного режиссера театра Н. А. Смирнова). Впоследствии этот спектакль был признан неудачей театра, в особенности из‑за исполнения роли Настасьи Филипповны, решенной карикатурно:
К. Кулагиной не удалось показать спрятанную под внешней, наносной шелухой истинную сущность Настасьи Филипповны – большую внутреннюю чистоту и цельность ее своеобразной натуры. И в результате нам трудно поверить и во всепоглощающую страсть Рогожина и в безотчетную преданность Мышкина этой женщине[534].
Исправить режиссеру ничего не удалось, «в результате спектакль успеха не имел, прошел на сцене всего четыре раза и был снят с репертуара»[535].
В конце года «Идиот» был поставлен на сцене Государственного русского драматического театра им. А. С. Пушкина в Ашхабаде (инсценировка Д. Л. Тальникова, постановка художественного руководителя театра И. Г. Громова). Хотя «театр сознательно отбросил многие вопросы, которые писатель решал в чуждом нам идейном плане», но успеха не получилось; неудачу критика объясняла тем, что «советский театр, к сожалению, не накопил реалистических традиций сценического воплощения сложных и противоречивых произведений Достоевского»[536].
Предполагалось, что в конце 1956 года «Идиот» (инсценировка Г. Яковлева и Р. Афанасьева) будет сыгран на сцене Московского драматического театра им. К. С. Станиславского в постановке М. Яншина[537], но спектакль так и не состоялся; не был своевременно поставлен в 1956 году и «Идиот» в инсценировке Ю. Олеши Театром им. Евг. Вахтангова[538] (режиссер А. И. Ремизова; премьера состоялась только в 1958 году). «Идиот» был включен в репертуар Ленинградского Большого драматического театра им. М. Горького[539] и поставлен Г. А. Товстоноговым в 1957 году – то было, опять же несмотря на стерилизацию писательского замысла, крупнейшее событие в истории советского театра.
В Москве же «Идиот» был представлен лишь артисткой Центрального театра Советской армии Валентиной Поповой в виде композиции, где события романа излагались от лица Настасьи Филипповны. Эта инсценировка была подготовлена самой В. А. Поповой, еще в 1951 году удостоенной Сталинской премии за художественное чтение, к юбилейному литературному вечеру 7 февраля 1956 года в Концертном зале им. Чайковского[540]; впоследствии она повторила свое выступление на вечере в ЦДРИ[541].
В самом конце театрального сезона – 16 июля 1956 года – отметился в этой череде юбилейных спектаклей и Ленинградский театр драмы им. А. С. Пушкина: «Движимый стремлением к расширению своего классического репертуара, театр в ознаменование 75-летия со дня смерти Достоевского обратился к инсценировке романа „Игрок“»[542]. Спектакль был поставлен Л. С. Вивьеном и А. Н. Даусоном и впоследствии десять лет игрался на этой сцене. Рецензируя премьеру, критика также отмечала упрощенчество режиссерских решений, недостаточное для хорошей оценки спектакля:
