Достоевский в ХХ веке. Неизвестные документы и материалы - Петр Александрович Дружинин
Переходя к Сталину, мы можем отметить, что свои взаимоотношения с членами партии он построил по принципу Петра Верховенского. Его власть основана на страшном беспощадном терроре.
Троцкий писал, что большинство членов партии, крича ура «великому» Сталину, проклинают его всеми силами души. Это замечание верно отражает действительность. У большинства членов компартии СССР (за исключением евреев) есть достаточно оснований ненавидеть «вождя». Всякий мыслящий член партии прекрасно понимает свое рабское бесправное положение. Хорошо знают члены партии, как и беспартийные, что Сталин постоянно лжет и обманывает народ. Он не выполнил ни одного своего обещания. Социализм не построен, и жизнь народа не улучшилась, а ухудшилась. Глубокое отвращение вызывает у населения и части членов партии кровожадная жестокость Сталина.
Отсюда не только глубокая и искренняя ненависть к «вождю», но и желание избавиться от него. Это желание вполне понятно, так как в СССР почти все основано на лжи и демагогии. Достаточно вспомнить комедию выборов согласно «сталинской конституции», когда население могло выбирать только заранее намеченных людей.
Спрашивается, как совместить понятия «конституция» и «диктатура»? Как можно было свободно выбирать в стране, где весь режим держался на терроре, а у власти стояла спевшаяся еврейская клика? Неужели найдется в СССР наивный человек, который может подумать, что удастся переизбрать Сталина, Кагановича и прочих? Ложь и демагогия усиливают ненависть к Сталину со стороны многих членов партии. Различные группировки в партии, оппозиции, убийство Кирова Николаевым показывают степень этой ненависти.
Эпитеты, характеризовавшие Петра Верховенского, целиком относятся к Сталину. «Гадиной, подлецом, поганой человеческой вошью» является в глазах части членов партии и народов России этот убийца с уголовным прошлым.
Обладая упрямством и неограниченным честолюбием, Сталин в полном смысле является невеждой. Он малограмотен и совершенно не разбирается в искусстве. Его речи сочиняются для него Кагановичем[940]. Как и Петр Верховенский, Сталин безгранично честолюбив и признает только свою особу. Его мысли, как и мысли Петра Верховенского, «спокойны и окончательны». Он уверен, что всегда изрекает абсолютную истину.
Что же является основной силой Сталина? То же, что является силой Петра Верховенского – демагогия, террор и организованное подавление всякого сопротивления в зародыше. Сталин ввел среди членов партии слепое послушание. В этом он намного опередил Петра Верховенского. Если члены пятерки осмеливались возражать Петру Степановичу, то Иосиф Виссарионович терпеть не может никаких возражений и категорически запретил не только критиковать его деятельность, но и думать иначе, чем это положено по уставу партии.
Сталин, как и Петр Верховенский, установил обязательный шпионаж членов партии друг за другом с обязательными доносами в соответствующие органы. Однородны методы действий Петра Верховенского и Сталина. Петр Степанович, чтобы захватить власть, намечает произвести в селениях «недоумение, зародить цинизм и полное безверие во что бы то ни стало, жажду лучшего и, наконец, ввергнуть страну даже в отчаяние» (*Стр. 446).
Сталин пошел далеко вперед. При помощи ВЧК, ГПУ, НКВД он ввергнул народы СССР не только в отчаяние, но и в ужас.
Анализируя образ Верховенского, мы можем сделать вывод, что в лице своего героя Достоевский воплотил все черты, свойственные беспощадному, бесконечно честолюбивому, совершенно беспринципному политическому интригану, мечтающему о захвате власти не для улучшения жизни народа, а для удовлетворения своих честолюбивых замыслов.
Достоевский видел, что люди такой категории не могут обладать большим умом, не могут быть талантливыми, а тем паче гениальными.
Сталин является копией Петра Верховенского. Все черты, находившиеся у последнего в эмбриональном состоянии, достигают полного развития у Сталина. Сталин, как и Верховенский, является образцом ограниченности, серости и убожества русской жизни. Он и Петр Верховенский ненавидели все, что возвышалось над средним уровнем. Сами нищие духом, они старались уничтожить одаренных. Петр Верховенский говорил, что гении опасны. «Высшие способности не могут не быть деспотами и всегда развращали больше, чем приносили пользы; их изгоняют или казнят. Цицерону отрезывают язык, Копернику выкалывают глаза, Шекспир побивается камнями… Рабы должны быть равны. Без деспотизма еще не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство… В мире только одного недостает – послушания» (*Стр. 342).
Все сказанное целиком относится и к деятельности Сталина. В СССР нельзя найти ни одного самостоятельного мыслителя, крупного поэта, философа. Эти люди есть, но они не имеют возможности проявить свои способности, свою одаренность, начинающих проявлять свои способности – уничтожают. Образовательный ценз Сталина ниже, чем у Петра Верховенского; если последний – студент, то Сталин – только недоучившийся семинарист. Оба героя не обладают физической красотой, оба одержимы одной манией честолюбия и стремятся к власти при помощи террора и насилия. В начале карьеры они совершают уголовные преступления: Петр Верховенский убивает Шатова, Сталин организует ограбление тифлисского банка, причем лично бросает бомбу и убивает около 30 невинных жителей.
Что готовил Петр Верховенский для народа, в случае прихода к власти, ясно видно на примере СССР. Сталин и руководящее им еврейство не могли, да и не хотели создать для народа счастливую и свободную жизнь. Сталин, послушный еврейству, проводил в жизнь тезис Шигалева: «Все рабы в рабстве равны». Народы СССР были обращены в рабов.
Внизу, как мечтал Петр Верховенский, была бесправная закрепощенная масса народа, над ней возвышалась партия, а над партией – фигура тупого истребителя человечества – «вождя».
В чьих же интересах велось это ожесточенное истребление и угнетение русского народа? Конечно, в интересах мирового еврейства, верным холопом которого является Сталин.
Безотрадную картину положения России нарисовал Достоевский в романе «Бесы». Россия тяжело больна, на огромных просторах ее бушует метель. Белым плотным саваном обволакивает она страну. Нет дороги, не видно следов, некуда идти. Во мгле и мути носятся безобразные бесы, влекущие страну на край пропасти.
Но Достоевский твердо верил, что Россия вынесет все испытания, русский народ не погибнет, а стряхнет с себя тяжелый бесовский дурман и, грудью разметая препятствия, проложит дорогу к светлому будущему. Эпиграфом к роману «Бесы» Достоевский, кроме отрывка из стихотворения Пушкина, взял несколько строк Евангелия от Луки VIII, 32–36. «Тут на горе паслось большое стадо свиней и они, бесы, попросили Его (Христа), чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедшие из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, увидя случившееся, побежали и рассказали в городе и по деревням, и вышли жители смотреть случившееся и пришли к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся».
Отрывок символически объясняется в конце романа умирающим Степаном Трофимовичем: «Видите, это точь-в-точь, как наша Россия. Эти бесы, выходящие из больного и входящие в свиней, – это все язвы, все миазмы, вся нечистота, все бесы, все бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века, за века!.. Но великая мысль и великая воля осеняет ее свыше, как и того безумного бесноватого, и выйдут все эти бесы, вся нечистота, вся эта мерзость, загноившаяся на поверхности… и больной исцелится…» (*Стр. 533).
Рассматривая роман «Бесы» мы видим, что писатель прекрасно разбирался в создавшейся ситуации и верил в грядущую победу русского народа над еврейством. Это подтверждается позднейшими публицистическими высказываниями Достоевского. Он, презирая опасность (а всякое прикосновение к еврейскому вопросу было очень опасно), рассказал то, что стало известно много лет спустя после опубликования «Протоколов сионских мудрецов».
Если в романе «Бесы» Достоевский в художественных
