Достоевский в ХХ веке. Неизвестные документы и материалы - Петр Александрович Дружинин
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
Достоевский подчеркивает цитатой из Пушкина, что Россия сбилась с дороги и кружит в пространстве – чуждые силы водят ее по путям и перепутьям. Эти силы и изображены писателем в романе.
«Бесы», по своей архитектонике, – произведение чрезвычайно сложное. Достоевский, как художник большого размаха, показывает жизнь во всей ее многосторонности. Деятельность «бесов» развертывается на фоне жизни губернского города, олицетворяющего Россию.
У богатой помещицы Ставрогиной живет воспитатель ее сына, Степан Трофимович Верховенский. Он настроен чрезвычайно либерально и критически по отношению к существующему строю, но либерализм Верховенского беспечен, бездеятелен. Степан Трофимович, герой фразы, герой красивого жеста, в действительности же он – эгоист. Верховенского нельзя рассматривать, как образ отдельного лица, так как все образы романа отличаются громадной обобщающей силой.
В лице Верховенского Достоевский выводит целую прослойку русской интеллигенции – честную, мечтательно настроенную, но беспомощную и слабую. Герои слова, а не дела, они, по существу, проводили вредную работу, так как либеральными фразами подрывали общественные устои, не имея в то же время никаких положительных идеалов. Они попросту расчищали дорогу темным силам.
У Степана Трофимовича Верховенского есть сын, Петр Степанович, являющийся представителем нового поколения революционеров. На характеристике Петра Верховенского нам придется подробнее остановиться позже, а пока ограничимся замечанием, что в образе Петра Верховенского Достоевский изобразил деятеля, выполняющего планы мирового еврейства. Петр Верховенский прежде всего тиран, обладающий бесконечным самолюбием, жестокий угнетатель, связанный с Интернационалом. Он честолюбив и настойчив, упрям и дерзок. Умело играя на людских слабостях, не останавливаясь перед преступлениями, он идет к своей цели. Достоевский показывает причины успехов Петра Верховенского, которые заключаются в слабости правительства (губернатор Лембке), в отсутствии твердых жизненных идеалов у лучших представителей правящего класса (Ставрогин), в оскудении общества, разъедаемого язвой капитализма.
Серо и однообразно проходит жизнь обывателей губернского города. Сплетни, клубные скандалы, карточная игра заполняют досуг. Полное равнодушие к религии, просвещению и морали, страшная боязнь прослыть недостаточно либеральным, отсутствие своих убеждений – вот что характерно для губернского общества. На этом фоне – приволье дельцам типа Петра Верховенского. В городе живет ряд лиц, увлекающихся утопическим социализмом. Среди них есть идеалисты, есть и мошенники. Идеалист Кириллов находится во власти человекобожества. Шатов обоготворяет русский народ. Мелкий чиновник Виргинский мечтает о лучшем будущем.
Лямшин – революционер-еврей. Шигалев – теоретик коммунизма. Липутин – тиран и семейный деспот, мошенник и прирожденный шпион.
Петр Верховенский, приехав в город, организует из этих лиц революционную тайную группу, привлекает к деятельности группы уголовные элементы и приговаривает к смерти как шпиона своего личного врага Шатова. После убийства Шатова Петр Верховенский скрывается, чтобы продолжать свои эксперименты.
В русской действительности 60‑х годов было происшествие, напоминающее сюжетную линию романа. Студент Нечаев организовал революционный кружок, выработал ряд узурпаторских правил и объявил себя чуть ли не диктатором. Он приговорил к смертной казни не подчинившегося ему студента Иванова. Приговор был выполнен членами кружка.
Марксистская критика упорно утверждает, что Достоевский в романе «Бесы» описал нечаевскую историю. Чрезвычайно важно установить: верно ли это.
Если Достоевский изобразил в романе «Бесы» только нечаевское дело, то тем самым снижается огромная познавательная ценность романа. Снижается значение его образов. Какое значение может иметь роман, если в нем Достоевский описал дело Нечаева? Каждый критик враждебного лагеря смог бы заявить, что действительно в России жил студент Нечаев, организовавший свой кружок и убивший студента Иванова, но все это является частным случаем и никакого отношения к революции не имеет. Чтобы внести полную ясность в этот вопрос, достаточно обратиться к Достоевскому и выслушать его объяснение по поводу творческого замысла «Бесов». Роман «Бесы» был напечатан в «Русском Вестнике» за 1871–1872 годы, а в «Дневнике писателя» за 1873 год Достоевский пишет:
«Некоторые из наших критиков заметили, что я в моем последнем романе „Бесы“ воспользовался фабулой известного нечаевского дела, но тут же заявили, что, собственно, портретов или буквального воспроизведения нечаевской истории у меня нет, что взято явление, и что я попытался лишь объяснить возможность его в нашем обществе и уже в смысле общественного явления, а не в виде анекдотическом, не в виде лишь описания московского частного случая. Все это, скажу от себя, совершенно справедливо. До известного Нечаева и жертвы его Иванова в романе моем лично я не касаюсь. Лицо моего Нечаева, конечно, непохоже на лицо настоящего Нечаева. Я хотел поставить вопрос и сколько возможно яснее, в форме романа (подчеркнуто нами) дать на него ответ: каким образом в нашем переходном и удивительном современном обществе возможны не Нечаев, а нечаевы и каким образом может случиться, что эти нечаевы набирают себе под конец нечаевцев?» (**Стр. 331).
Достоевский решительно отрицает всякое копирование нечаевского случая, но он возражает против недооценки силы революционеров нечаевского образца и изображения их как «шалопаев».
Когда в «Русском мире» в 1873 году появляется статья, утверждающая, что учащаяся молодежь не пошла за Нечаевым и что он нашел своих последователей среди «праздной, недоразвитой и необразованной молодежи», Достоевский выступает против такого упрощенческого подхода. Он пишет, что нечаевы совершенно не являются идиотами и фанатиками, подбирающими себе сторонников среди праздношатающейся молодежи: «Да, из нечаевых могут быть существа мрачные, весьма безотрадные и исковерканные, с многосложнейшей по происхождению жаждой интриги, власти со страстной и болезненно ранней потребностью высказать личность, но почему же они „идиоты“? Напротив, даже настоящие монстры из них могут быть очень развитыми, прехитрыми и даже образованными людьми» (**Стр. 335).
Достоевский имел ясное представление о людях данного толка и не отказывал им ни в уме, ни в образовании, но в то же время он не верил в порядочность и идейность вожаков, так как весьма часто вожаки бывают «не фанатиками, а мошенниками очень хитрыми, изучившими великодушную сторону души человеческой, всего чаще юной души» (**Стр. 336).
Гениальный прогноз Достоевского, как увидим впоследствии, блестяще оправдался.
Рассмотрев авторское объяснение творческого замысла романа, мы можем сказать, что писатель сам указывает на обобщающую силу образов романа, подчеркивая его глубокую идейную сущность.
В романе изображена деятельность тайной революционной организации. В основе программы Петра Верховенского стоит пункт о перестройке существующего порядка, о разрушении старого и построении нового мира. Построение «рая» при условии уничтожения 100 миллионов человек. Один из членов кружка, характеризуя программные установки, говорит, что до нравственной стороны вопроса им (товарищам) нет дела, к этому они не прикасаются и даже отвергают, и «держатся новейшего принципа всеобщего разрушения, для добрых окончательных целей, требуя 100 миллионов голов для водворения здравого рассудка в Европе» (*Стр. 79).
Петр Верховенский со своими сообщниками в первую очередь стремится к захвату власти. Захват предполагали провести любыми способами и не мыслили без разрушения и кровопролития.
«Мы провозгласим разрушение… почему, почему, опять-таки, эта идейка обязательна! Но надо, надо косточки поразмять. Мы пустим легенды… Тут каждая шелудивая кучка пригодится. Я вам в этих же самых кучках таких охотников отыщу, что на всякий выстрел пойдут, да еще за честь благодарны останутся. Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал. Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам» (*Стр. 344).
Программное заявление «вождя» пятерки, Петра Верховенского, чрезвычайно характерно; в нем раскрываются замыслы, которые лелеяли еврейские высшие круги, направляющие деятельность подобных Верховенскому руководителей революции.
<…>[939]
В лице Лебядкина и Федьки-каторжного Достоевский с гениальной прозорливостью показал, какое значение будет иметь в революции уголовный элемент. Он предсказал и дальнейшую судьбу этих людей.
