Политическая история Финляндии 1809-2009 - Осмо Юссила
Авторы многочисленных публикаций, рассматривающие проекты захвата власти, которые, как утверждают, имели место весной 1948 г., не смогли представить ничего конкретного ни о планах крайне левых, ни о планах правых. Если дымовая завеса слухов о планах захвата власти и скрывала за собой огонь, то можно сказать, что речь шла скорее о небольших очагах сопротивления, чем о действительных попытках. Осуществление подобной попытки коммунистами было невозможно хотя бы потому, что к СССР министр внутренних дел Лейно, которого соратники по КПФ обвиняли в бездействии, на самом деле, предпочитал уделять больше внимания алкоголю, чем помогать революционно настроенным членам своей партии в ниспровержении существующей общественной системы.
Кульминацией событий стало то, что на основании вотума недоверия, вынесенного парламентом 19 мая, Юрьё Лейно был снят с поста министра внутренних дел из-за передачи СССР в 1945 г. заключенных. Впрочем, коммунисты, которым Лейно порядком надоел, стали требовать заменить его другим представителем от КПФ. По всей стране были организованы демонстрации и забастовки. Опасались, что они даже приведут к переносу или отмене назначенных на июль парламентских выборов. Забастовочному движению, к удивлению организаторов, пришлось положить конец по совету из Москвы. Спустя два дня СССР заявил, что сокращает остававшуюся к выплате по военным репарациям сумму (147 млн долл. США) наполовину.
Это послабление следует рассматривать как уступку потерпевшим неудачу народным демократам, которые при подготовке к выборам выступили с предложением о сокращении военных репараций. Таким образом, СССР внес свой вклад в предвыборную борьбу, которая велась в атмосфере слухов о захвате власти, в большей степени, чем когда-либо, при содействии иностранных представительств и печати. Например, посланник Великобритании в Хельсинки признался своему министерству, что персонал посольства распространял среди рабочего населения пропагандистские материалы, но добавил при этом следующее: «Разбирательство, происходящее между коммунизмом и социал-демократией, нельзя считать сугубо внутриполитическим делом».
Процент участвовавших в июльских парламентских выборах 1948 г. (78,2%) вновь побил все ранее достигнутые рекорды. В свою очередь, это повлияло на то, что народные демократы потерпели сокрушительное поражение. Правда, доля ДСНФ от всех поданных голосов сократилась только на 3,5% (т.е. до 20%), но число его депутатских мест уменьшилось на четверть и в новом парламенте составляло только 38. Победителями на выборах стали социал-демократы, коалиционеры и прежде всего АС, который увеличил число своих депутатских мандатов на 7. НПП продолжала терять места в парламенте, число которых сократилось до 5.
Народных демократов не захотели убрать из правительства, основанием для чего могли бы послужить результаты выборов, но вначале президент Паасикиви планировал вновь создать коалицию «трех больших партий», в которой премьер-министром, однако, был бы социал-демократ. Кроме того, СДПФ считала нежелательным участие в правительстве НКП и не хотела даже думать о правительстве двух партий, отказываясь от сотрудничества как с АС, так и с ДСНФ. Очевидно, социал-демократам в предшествовавшие годы надоели оба союза, и они хотели сформировать правительство меньшинства, как еще зимой президенту предлагал Карл-Август Фагерхольм. Народных демократов погубила собственная алчность, которой оказалось достаточно, чтобы оставить их вне правительства: они не удовлетворились бы менее чем пятью министерскими постами, как максимум рассчитывая на то, что пост министра внутренних дел будет зарезервирован для них, а министром иностранных дел назначат Хертту Куусинен. Президент отверг предложение, сказав, имея в виду премьер-министра правительства в Терийоки, что это означало бы «то же самое, как если бы ноет министра иностранных дел занял ее отец».
Правительство К.-А. Фагерхольма, сформированное 31 июля после трех недель переговоров, было воспринято как сенсация прежде всего потому, что в нем не было ни одного представителя от крайне левых. На Западе это сочли гарантией того, что Финляндия ушла с пути, ведущего к «народной демократии». Западные державы стали с большей лояльностью относиться к идее развития с Финляндией торговых отношений и предоставления ей кредитов. Как в Вашингтоне, так и в Лондоне впредь проводили четкое различие между ней и «странами-сателлитами». Теперь стремились к тому, чтобы Финляндия смогла полностью погасить свои долги по военным репарациям, не испытывая при этом более никаких трудностей. Как уверял президента посланник США в Хельсинки: «Нам сейчас кажется, что особенно важно постоянно обращать внимание на благосостояние Финляндии».
На «линию Паасикиви»
Критика коммунистами правительства, прямо и через Москву, произвела на президента Паасикиви закаляющий эффект. Излагая в доверительном порядке 13 сентября в узком правительственном кругу свои соображения о принципах, которыми в будущем следовало руководствоваться в финляндской политике, он подчеркнул, что «прежде всего нам следует придерживаться того, что мы сами, то есть парламент и президент, но не Москва, определяем, кто станет членом правительства».
«Хотя в будущем коммунистов можно было бы принять в состав коалиционного правительства, — продолжал Паасикиви, — их больше не следует допускать к ключевым постам». Таких постов было пять: пост премьер-министра, министра внутренних дел, министра обороны, министра иностранных дел и министра торговли. «Коммунист на посту министра иностранных дел, — пояснял он, — был бы единственно представителем СССР, но не Финляндии... коммунист на посту министра торговли мог бы влиять в том направлении, чтобы Финляндия стала зависимой от СССР».
Отметим, что и позже, когда ДСНФ вернулся в правительство почти через 18 лет, у него не было возможности завладеть этими министерскими портфелями. Когда в 1975 г. народный демократ был назначен во второе правительство Миеттунена вторым министром внутренних дел, его полномочия не предполагали руководства отделом по делам полиции.[110] В своей памятной записке Паасикиви выражал сожаление по поводу того, что в присутствии не внушавших доверия министров «в правительстве и в комиссии по иностранным делам нельзя было открыто говорить о делах, поскольку всегда следовало опасаться, что сказанное будет доведено до сведения русских». Президент проводил прямую аналогию с ситуацией в Свеаборге в 1808 г., когда «секреты» покидали стены крепости и становились известны командующему российскими войсками, взявшими ее в кольцо. Хотя Паасикиви считал само собой разумеющимся, что Финляндия в своих отношениях с СССР должна точно следовать линии, вытекающей из ее договорных обязательств, эти отношения, по его мнению, не предполагали внутриполитических уступок ни в какой форме.
И президент твердо стоял на стороне правительства Фагерхольма в его стремлении исполнить свою деликатную миссию — убрать коммунистов и их союзников с ключевых постов в обществе. Спустя почти три недели после своего назначения правительство обнародовало
