Издательский проект Петра Первого. Илья Копиевский и новые русские книги - Юрий Петрович Зарецкий

языковом, но и в более широком фукольдианском смысле – как разновидность осуществления властных отношений в обществе (см.: Фуко М. Безопасность, территория, население: курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1977–1978 учебном году. СПб., 2011. С. 86–136). Что касается области языка, то Фуко связывает нормализацию с переходом от общей грамматики к исторической филологии: «Общая грамматика занималась анализом отношений между лингвистическими знаками и представлениями любого говорящего субъекта, или говорящего субъекта вообще. Филология же появилась тогда, когда ряд исследований, которые исходя из политических соображений были проведены в различных странах мира, и прежде всего в государствах Центральной Европы и России, позволили обнаружить связь между языком и населением. В сущности, филологи поставили перед собой задачу выяснить, каким образом население как коллективный субъект может в ходе истории – разумеется, не произвольно, а в соответствии с законами самой языковой среды – трансформировать язык, на котором говорит» (Там же. С. 117). Очевидно, что петровская политика нормализации перевода вполне укладывается в рамки всеобъемлющего процесса дисциплинирования европейского общества раннего Нового времени, который анализировал Фуко. О лингвистическом аспекте нормализации русского языка в петровское время см. главу 2 фундаментального исследования: Живов В. М. Язык и культура в России XVIII века.

497

Куденис В. Переводчики XVIII в. и становление историографии в России как науки // Questio Rossica. 2016. № 1, 2. С. 235–260, 209–230.

498

О непосредственном участии Петра в работе переводчиков было хорошо известно еще в XVIII веке – см.: Штелин Я. Подлинные анекдоты Петра Великого, слышанные из уст знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге, изданные в свет Яковом фон Штелиным. 2‑е изд. М.: Вольная типография Пономарева, 1787. С. 261–265, 380–384. Историческую достоверность сообщений Штелина в целом подтверждают новые исследования: Кротов П. А. «Подлинные анекдоты о Петре Великом» Я. Штелина (у истоков жанра исторического анекдота в России) // Научный диалог. 2021. № 10. С. 282–297.

499

См. обобщающие работы о деятельности Петра, связанной с переводами: Копанев Н. А. Петр I – переводчик; Черная Л. А. Принципы перевода зарубежной литературы в петровское время. С. 170–178.

500

Иное положение дел существовало в России с богослужебными печатными книгами, регулирование содержания которых осуществлялось здесь еще с XVI века, – см. об этом дальше.

501

Макарий. История русского раскола, известного под именем старообрядства. СПб., 1855. С. 186.

502

Николаевский П. Ф. Московский печатный двор при патриархе Никоне // Христианское чтение. 1890. № 1–2. С. 114–141.

503

Макарий. История русского раскола. С. 328.

504

Эйнгорн В. О. Книги киевской и львовской печати в Москве в третью четверть XVII в. М., 1894.

505

Макарий. История русского раскола. С. 328.

506

Имеется в виду: Вальхаузен И. Я. Учение и хитрость ратного строения.

507

Захаров В. Н. Западноевропейские купцы в России. С. 213; Токмаков И. Ф. Материалы для истории русской и иностранной библиографии в связи с книжной торговлей (Продолжение) // Библиограф. 1885. № 6. С. 109. Разнообразные сведения о местах, способах и ходе распространения печатной книги в России в начале столетия см.: Луппов С. П. Книга в России в первой четверти XVIII в.

508

Кутина Л. Л. Формирование терминологии физики в России; Кутина Л. Л. Формирование языка русской науки.

509

По подсчетам И. Е. Баренбаума, из восьми книг, изданных в России в переводах с французского языка с 1708 по 1724 год, пять были посвящены военной тематике, одна – архитектуре, одна – гидротехнике и одна – религии (перевод Корана). – Баренбаум И. Е. Французская переводная книга в России в XVIII веке. М., 2006. С. 39.

510

Пекарский П. П. Наука и литература в России. Т. I. С. 231–232. Современный исследователь определяет этот репертуар формулой, указывающей на «дисциплинирующую» цель Петра: «…в подавляющем большинстве это нормативные либо поучительные книги о том, как следует обустраивать пространство (строить и воевать на земле и на море), и как при этом регламентировать свое поведение». – Полонский Д. Г. Первый русский печатный письмовник и его роль в формировании эпистолярной культуры Нового времени // Стародруки і рідкісні видання в університетській бібліотеці: матеріали II міжнародних книгознавчих читань (Одеса, 18–19 вересня 2012 р.). Одесса, 2013. С. 225.

511

Пекарский П. П. Наука и литература в России. Т. I. С. 213; Аполлодор. Аполлодора грамматика аффинеискаго библиотеки или о богах. [Москва], [Янв.] 1725.

512

Пекарский П. П. Наука и литература в России. Т. I. С. 211.

513

Пекарский П. П. Наука и литература в России. Т. I. С. 211.

514

Там же.

515

Русская грамматика Лудольфа. С. 47.

516

Там же. С. 113.

517

Там же.

518

Там же. С. 114.

519

О языковой ситуации XVII – начала XVIII века в России см.: Живов В. М. История языка русской письменности. Гл. VIII–X.

520

Там же. С. 936.

521

Варениус Б. Географиа генералная. [Москва]: [Синодальная тип.], июнь 1718; Лукичева Э. В. Федор Поликарпов – переводчик «Географии Генеральной» Бернарда Варения // XVIII век. Сб. 9: Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века. Л., 1974. С. 289–296.

522

Черты из истории книжного просвещения при Петре Великом: Переписка директора Московской Синодальной типографии Федора Поликарпова с начальником Монастырского приказа гр. И. А. Мусиным-Пушкиным (1715–1717) // Русский архив. 1868. № 7–8. С. 1054–1055.

523

Лукичева Э. В. Федор Поликарпов. С. 292.

524

Там же. Примечательно, что Поликарпов даже в этом объяснении не смог обойтись без высокого стиля церковнославянского