Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
На территории нынешних Эстонии, Латвии, Северной Польши и бывшей Восточной Пруссии христианство навязали силой. Единственным исключением среди прибалтийских стран стала Литва, где местным герцогам удалось остановить рыцарей-крестоносцев и сохранить свою исконную веру до конца XIV века.
Они окончательно приняли христианство в 1387 году, когда Ягайло, великий князь Литовский, женился на королеве Польши Ядвиге, положив начало польско-литовской унии, просуществовавшей до 1795 года – тогда обе страны были стерты с лица земли имперскими соседями.
Ягайло заплатил за свой супружеский и территориальный союз принятием христианства. У христианской Польши и языческой Литвы был общий враг в лице тевтонских рыцарей. Старый орден крестоносцев давно превратился в изгоя и вел войны исключительно ради стяжательских завоеваний, независимо от того, были ли их враги христианами или язычниками. Став королем, Владислав Ягелло (новое христианское имя Ягайло) смог собрать достаточно людей, чтобы сокрушить военную мощь рыцарей в битве при Грюнвальде в 1410 году.
Обращение Литвы в христианство носило политический характер. В более ранние века то же самое можно было сказать о поляках, чехах (как о богемцах, так и о моравах), венграх, болгарах и сербах. В отличие от большинства языческих балтов у этих народов были сильные государства, слишком могущественные и слишком далекие от христианских соседей, чтобы их можно было так запросто обратить силой. И все же между 800 и 1000 годами все они по очереди приняли христианство. Моймир Моравский обратился в христианство в 831 году, хан Борис Болгарский – в 864 году, Борживой Богемский – в 884 году, Мешко Польский – в 966 году. Святой Стефан Венгерский, уже будучи христианином, победил в 997 году родственника-язычника и навязал христианство жителям всей территории своих расширившихся владений. Для таких правителей принятие христианства стало очередным ходом на политической шахматной доске европейского масштаба. Таким образом, они намекнули соперничающим королевствам, что следует относиться к ним как к равным в разыгранной партии брачных пактов и военных союзов, которые составляли суть великой игры европейской дипломатии. Откуда же, в первую очередь, эти древние короли и герцоги черпали свою власть?
В большинстве восточноевропейских стран письменная история начинается с момента обращения в новую веру. Тогда же начинается и ложь. Нанятые летописцы – обычно монахи с запада – сочиняли благочестивые мифы о том, как и где их хозяева получили свои короны. Жила-была мудрая королева Либуше, которая правила Чехией согласно пророчеству и предсказывала будущее величие Праги. Она рассматривала судебные иски и вершила правосудие, не выходя из своей роскошной опочивальни. Какой бы мудрой и справедливой она ни была, как бы верно ни предсказывала будущее, мужчины племени, тем не менее, были недовольны ее правлением. Им нужен был мужчина. Либуше высмеяла чехов за их недалекость, но в конечном счете согласилась на компромисс: выйти замуж за великого короля и полагаться на его суждения. Будучи пророчицей, она даже рассказала соплеменникам, где они могут его найти.
Ее будущего мужа звали Пржемысл. Нашли его пашущим поле посреди леса на двух впряженных волах. Он пригласил посланцев Либуше в свою хижину на трапезу из заплесневелого хлеба и черствого сыра. Пахарь женился и предался исполнению супружеского долга. Династия, которую основали новобрачные, просуществовала четыреста лет. Пахарь Пржемысл, став королем, никогда не забывал о своем происхождении. В сокровищнице в Вышеграде он всегда хранил свою поношенную рабочую обувь.
Прежде чем обрести собственную династию, поляки страдали от правления короля Попеля, который был настолько злым, что в итоге подданные взбунтовались и загнали его в башню, где монарха сожрали мыши. Его сменил на троне гостеприимный колесный мастер по имени Пяст. Его претензия на известность заключалась только в том, что он однажды угостил элем нескольких измученных жаждой путешественников и пригласил их на праздник. Его потомки также правили Польшей в течение последующих четырех столетий.
Кружка эля, кусок заплесневелого хлеба, корка сыра – вот славянские Экскалибуры. Есть что-то привлекательно демократичное в этих историях о скромных крестьянах и ремесленниках, положивших начало правящим династиям. Сравним с тюркской династией, правившей болгарами, – она вела свою родословную от гунна Аттилы, в то время как неславянские арпады Венгрии на полном серьезе утверждали, что произошли от гигантской мифологической птицы. К сожалению, все эти истории – выдумки. Реальное историческое происхождение восточноевропейских королевств записано не в хрониках, а в почве. Это история, на которую все еще предстоит пролить свет.
В 2007 году археологи, работавшие вдоль шоссе А1, идущего на север от Варшавы, наткнулись на кладбище. Они датировали его серединой X или началом XI века, теми самыми годами, когда Польша приняла христианство, а ее правители вступили на европейскую арену. Археологи заметили, что отдельные захоронения отличались от типичных. Тела не были кремированы, как это было принято на языческих кладбищах, более того, они также не были обращены на восток, как это было принято в христианских традициях. Вместо этого тела лежали на линии север – юг, что ранее наблюдалось только в погребениях викингов. Женщин похоронили в прекрасных украшениях, бусах из стекла, смешанного с золотом, очевидно, изготовленных в королевских мастерских Багдада и Византии. Мужчин окружало великолепное иностранное оружие: франкские палаши и хазарские топорики. Исследования скелетов подтвердили, что большинство умерших были выходцами из Скандинавии, хотя некоторые прибыли и из более отдаленных мест – Центральной России и Северной Италии.
Кто были эти люди? Скорее всего, члены польской королевской гвардии. Арабские источники сообщают, что первые польские короли щедро одаривали их милостями. И вполне возможно, что так оно и было. Гвардия была опорой и фундаментом их правления. Короли нуждались в услугах этих странствующих специалистов по сражениям и убийствам, потому что реальным источником их богатства были вовсе не налоги с крестьян, а внутриконтинентальная работорговля, величайший источник богатства в IX и X веках. Неслучайно, что как раз в то время, когда Богемия, Моравия и Польша формировались как государства, эта торговля была в самом разгаре. Заправляли ею христиане, евреи и мусульмане, а в плен попадали в основном язычники. Покупатели приезжали, как правило, из богатых серебром исламских халифатов Ирака и Андалусии. Там рабы из разных королевств пользовались огромнейшим спросом. К славянам относились с большим уважением, их ценили за исполнительность в роли домашней прислуги. Лучшими считались евнухи. Согласно негласному регламенту того времени, некастрированный раб всегда остается грубым и простодушным, а кастрированный способен на утонченные поступки.
По большей части история славянской работорговли не зафиксирована в письменных источниках – ее можно прочитать в земле.
