Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны - Александр Станиславович Левченков
Во время последующих сеймовых заседаний 25–30 июня представители сословий одобрили все положения для обсуждения, выдвинутые директорами, тем самым поддержав масштабную подготовку к вооруженному конфликту. При этом по предложению директории сбор ополчения был заменен наймом дополнительных наемных контингентов[266]. Депутаты от сословий понимали, что для эффективного противостояния Габсбургам чехам обязательно необходимо было сформировать профессиональную армию из наемников. Действовать по примеру 1611 г., то есть, полагаться преимущественно на ополчение, на этот раз директория не могла. Тогда речь шла о защите одного, пусть и большого, города, причем противник был в полной изоляции как внутри обширной габсбургской державы, так и за рубежом, а чехи, наоборот, рассчитывали на быструю поддержку. На этот раз можно было предполагать обратную ситуацию, когда в случае начала войны Габсбурги мобилизуют значительные силы, которых хватит для блокирования Праги. Директории необходимо было получить и удержать контроль над всей страной, чтобы не допустить изоляции. В соответствии с этой задачей армию восставших неизбежно ожидало столкновение в открытом поле с опытными наемниками, за плечами которых была не одна компания. Кроме того, отрыв рабочих рук от сельского хозяйства в разгар лета мог крайне негативно сказаться на поступлении налогов уже ближайшей осенью, что, несомненно, также учитывалось при принятии решения о замене ополчения наемниками.
Наемные полки, которые восставшие решили сформировать вместо ополчения, должны были насчитывать не менее шести тыс. пехоты и двух тыс. кавалерии[267]. Это могло довести общую численность наемной армии до двенадцати тыс. пехоты и четырех тыс. кавалерии. Павел Скала прямо писал, что согласно постановлению директоров шляхта и города, обязанные поставлять людей для ополчения, собирали деньги на их содержание и привозили на Пражский Град, после чего уже директория на эти деньги нанимала солдат[268].
Таким образом, на июньском сейме 1618 г. наиболее радикальные элементы в чешской сословной оппозиции смогли взять ситуацию под свой контроль и убедить собравшихся в Праге представителей сословий одобрить меры для вооруженной борьбы против Габсбургов. Тем самым было открыто проигнорировано требование императора о предварительном роспуске войск мятежников как главном условии переговорного процесса.
Препятствием для быстрого создания вооруженных сил, способных на серьезные операции, как и в 1611 г., стало то, что на всей территории Богемии практически не было готовых к ведению боевых действий контингентов. Виной тому было соблюдавшееся до той поры правило, согласно которому сословия не могли собирать ополчение или нанимать солдат без согласования с государем. Правда, в Праге во время дефенестрации скопилось несколько сотен представителей шляхты и городов с вооруженной охраной. Часть из них составили первые отряды восставших. Еще несколько тысяч человек прибыли в столицу в течение первого месяца после дефенестрации. Согласно рассказу протестантского историка, в начале июня в Праге и окрестностях скопилось большое количество желающих повоевать, которых было больше, чем денег, чтобы их содержать[269]. Весьма вероятно, он был прав. В Центральной Европе в последние годы перед восстанием не было крупной войны, поэтому, узнав о возможном начале боевых действий, слоняющиеся без дела наемники устремились к Праге, готовые предложить свои услуги. Если верить сообщениям Павла Скалы, «выбранные сословиями офицеры и директоры имели под рукой так много годных к военной службе опытных людей, что в течение короткого времени набрали три тысячи пехотинцев и тысячу сто кавалеристов»[270].
Но все же этих сил было явно недостаточно для ведения активных боевых действий. Поэтому ополченцы также привлекались для поддержки регулярной армии, в особенности, в начале конфликта. Как правило, они использовались для защиты городов, особенно часто ополченцы воевали в южной Чехии, ставшей основным театром боевых действий в начале войны. Но в составе регулярной армии ополченцев практически не было. Из чехов частично формировались кавалерийские полки. Туда записывались шляхтичи, умеющие владеть оружием, а некоторые из них участвовали в последней войне против Османской империи.
Впрочем, император также был не в состоянии в первые недели после дефенестрации выставить серьезные силы, так как не мог нанимать войска или вводить их на территорию страны без согласия сословий. За исключением отряда личной охраны и малочисленного гарнизона Вены, в первые дни Матиасу, собственно, больше не на кого было рассчитывать. Наемники на службе императора традиционно сосредоточивались преимущественно там, откуда последние сто лет исходила наиболее вероятная угроза – в крепостях на границах с Османской империей и зависимыми от нее территориями. Благодаря этому у восставших был определенный запас времени для формирования армии.
Руководство будущими вооруженными силами восставших было определено вместе с составом директории 25 мая 1618 г. Первым лицом (но не главнокомандующим!) в еще не существующей армии, как и в 1611 г., стал граф Турн, который после успешных действий по защите Праги от наемников Леопольда Пассауского стал обладать наибольшим авторитетом среди чешских протестантов как командующий. Турн получил звание генерал-лейтенанта[271]. Кроме него, ответственные посты заняли Линхард Колонна из Фельса, ставший фельдмаршалом, Ян Младший из Дубна, назначенный генерал-вахмистром, и Павел Востерский Каплирж, получивший звание генерал-квартирмейстера[272].
Изначально в управлении формирующейся армии было заложено два недостатка. Во-первых, высшие офицеры не могли предпринимать серьезных решений, к примеру, отдавать приказы об атаке неприятеля или об изменении места дислокации, без согласования с директорией. Конечно, придерживаться этого правила в условиях ведения боевых действий было невозможно, и в критических ситуациях военные чины сословной армии действовали самостоятельно. Однако такая установка директории все же сыграла свою роль, сковывая действия войск, так как директоры нередко хотели видеть полки прикрывающими Прагу, а
