Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны - Александр Станиславович Левченков
Впрочем, для исследователей интереснее тот факт, что выброшенные в ров наместники так и не были убиты. Мало того, судя по всему, мятежники не особенно и стремились к этому. Правда, известно, что наемники Турна стреляли по дефенестрированным с башен Града, однако их огонь не причинил Славате и Мартиницу вреда. После этого оба наместника в течение некоторого времени находились в Праге, о чем было известно вождям протестантских сословий. Со Славатой, лечившимся во дворце Лобковица, даже встречался граф Турн. Главной причиной такой беспрецедентной мягкости по отношению к наместникам стало стремление представить дефенестрацию не как мятеж против королевской власти, а как справедливое наказание виновных в преследованиях подобоев, что исключало преследование раз спасшихся Славаты и Мартиница. Также изначально заговорщики не были уверены в широкой поддержке чрезмерно суровых действий протестантскими сословиями. Кроме того, вожди оппозиции опасались того, что смерть наместников будет использована как доказательство ненависти мятежников к католикам и исключит возможность лояльного отношения последних.
Несмотря на это, дефенестрация, оказавшаяся полной неожиданностью для сторонников Вены, по своим последствиям превзошла обычное выражение недовольства. Она стала первым актом крупнейшего со времен гуситской революции восстания в Чехии, вылившегося в кровопролитную, бескомпромиссную войну, что дало повод Павлу Скале назвать ее «началом всех наших последующих бед»[240]. События 23 мая стали самым серьезным после 1547 г. проявлением протеста против политики Габсбургов, ведь даже в 1609 г. протестантские сословия не решились применить силу против высокопоставленных представителей центральной власти. Лидерам оппозиции было понятно, что император не простит дефенестрации, а потому необходимо было как можно быстрее подготовиться к худшему и очень вероятному развитию событий, а именно – решению Матиаса силой подавить мятеж.
Изначально зачинщикам выступления очень помогло то, что контроль над столицей удалось получить без кровопролития. Во всяком случае, до нашего времени не дошло сведений о том, что в Праге 23 мая, во время или после дефенестрации, наблюдались серьезные вооруженные столкновения. Это произошло благодаря тому, что императорских войск в городе, как и на всей территории страны, не было. Находившиеся в Праге представители сословий решили на следующий день, 24 мая, собрать сейм для обсуждения дальнейших действий. Главным решением, принятым на этом собрании после горячих обсуждений, стало обновление мер сейма 1609 г[241]. Представители протестантских сословий, собравшиеся в Праге, постановили сформировать временное правительство – директорию. Ее состав был окончательно определен 25 мая. По традиции, в директорию вошли по 10 представителей от каждого сословия. Директорами от панского сословия, конечно, были выбраны Альбрехт Ян Смиржицкий, Вацлав Будовец из Будова, Вацлав Вилем из Рупова и Иоахим Ондржей Шлик. Кроме них, в состав высшего исполнительного органа восставших вошли паны Богуслав Берка из Дубе, Вилем Старший из Лобковиц, Павел из Ржичан, Петр из Швамберка, Ян Альбин Шлик и Вилем Киньский[242]. За исключением Смиржицкого и совсем еще молодого Яна Альбина Шлика, все они на момент начала восстания имели звания королевских советников.
Директорами от рыцарского сословия стали Кашпар Каплирж из Сулевиц, Прокоп Дворжецкий из Ольбрамовец, Вольдржих Гершторф, Фридрих из Биле на Йегловицех, Криштоф Фиктум из Фиктума, Индржих Отта из Лоса, Альбрехт Пфеферкорн из Оттрпаха, Гумпрехт Старший Чернин из Худениц, Штястны Вацлав Петипецкий и Петр Мильнер из Мильхауза[243]. Как и в случае с панами, все директоры от рыцарского сословия, за исключением Вацлава Петипецкого, были включены в систему политического управления страной. Большинство из них находились в званиях королевских советников, а некоторые занимали важные административные должности. В частности, Кашпар Каплирж был пуркрабием Градецкого края, Гумпрехт Старший Чернин – заместителем королевского коморника, а Петр Мильнер – королевским советником по апелляциям в Пражском Граде.
Из десяти директоров от мещанского сословия восемь были пражанами[244]. Старое Место представляли Мартин Фрувейн из Подоли, на тот момент служебник, Ян Теодор Сикст из Оттерсдорфа, потомок знаменитого участника городского восстания 1547 г., Даниэль Шкрета Шотновский из Заворжиц, работающий секретарем при чешской коморе, и Ян Оршиновский из Фирштенфельда. От Нового Места протестантские сословия выбрали Валентина Кохана из Прахова, Тобиаша Штефека из Колодеи и Вацлава Писецкого из Гранихфельда, а от Малого Места – Криштофа Кобера из Кобершперка. Кроме того, посовещавшись, представители сословий назначили директорами также Максимилиана Гошталка из Жатца и Яна Шультиса из Фельсдорфа, представителя от мещан Кутны Горы. Мартин Фрувейн, Сикст из Оттерсдорфа, Тобиаш Штефек, Максимилиан Гошталк и Валентин Кохан приобрели к тому времени среди мещан наибольшую известность как поборники сословных свобод. Павел Скала особо подчеркивал, что Гошталк и Кохан были выбраны во многом благодаря тому, что в 1617 г. до конца отстаивали право сословий не избирать наследником Матиаса Фердинанда Штирийского, за что были сняты с занимаемых должностей.
Секретарем директории был избран Вениамин Фрувейн из Подоли, известный своими талантами писаря и составителя речей[245]. Глава временного правительства был выбран по прошествии некоторого времени. Причина такого промедления не совсем понятна, возможно, зачинщики восстания не могли договориться о распределении обязанностей. В конце концов, сословия сошлись на кандидатуре Вацлава Вилема из Рупова, который исполнял функции главы директории вплоть до ее расформирования осенью 1619 г.
Обращает на себя внимание отсутствие в составе главного исполнительного органа восставших представителей большинства крупных чешских городов, за исключением Кутной Горы. Отчасти это объясняется спешностью формирования директории, и невозможностью согласовать кандидатуры по всей стране. По-видимому, состав сословного съезда был ограниченным, и представителей многих городов просто не было в то время в Праге. Другой, более важной причиной была недостаточная поддержка действий зачинщиков выступления 23 мая со стороны значительной части мещанского сословия, что проявилось со временем.
Обязанности, возложенные на директорию, как и в 1611 г., были очень широкими. Фактически директоры несли основную ответственность за дальнейшее развитие отношений с императором и чешским королем[246]. Хотя принимать ключевые решения по-прежнему мог только генеральный сейм, в перерывах между его заседаниями (то есть, большую часть года) именно директоры представляли интересы протестантских сословий перед императором. Как дефензоры они могли самостоятельно созывать съезды для обсуждения вопросов защиты религиозных свобод. В обязанности директории входило формирование вместе с высшими военными чинами боеспособной армии, а также ее обеспечение всем необходимым в условиях боевых действий. Кроме того, временному правительству восставших поручалось вести переговоры с князьями Священной Римской империи для
