Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны - Александр Станиславович Левченков

активным протестам испанского посла[182]. Проводниками влияния Гейдельберга в Богемии были Община чешских братьев и немногочисленные кальвинисты. Большую роль в развитии связей чешской протестантской оппозиции и князей-членов Протестантской Унии сыграл Альбрехт Ян Смиржицкий, ставший в 10-х гг. XVII в., несмотря на свою молодость (родился в 1594 г.) одним из наиболее авторитетных представителей наиболее радикальной группировки в Общине. Его влияние о в значительной степени было обусловлено тем, что семья Смиржицких обладала одним из самых крупных состояний в королевстве. Честолюбивый пан стремился оказывать реальное влияние на внутреннюю и внешнюю политику, и на почве этих взглядов сблизился с Вацлавом Будовцем из Будова и с Индржихом Матиашем Турном, также отстаивавшими идею широкого участия представителей протестантских сословий в управлении. Кроме того, Смиржицкий оказал большое влияние на некоторых других членов оппозиции, в частности, Вацлава Вилема из Рупова. Альбрехт Ян Смиржицкий был одним из наиболее последовательных сторонников формирования большого антигабсбургского союза с привлечением внешних сил. Известно, что в десятых годах XVII в. он тайно посылал своего уполномоченного Доминика Порсиа для обсуждения возможности заключения соглашений о взаимопомощи в Нидерланды и к имперским князьям-членам Протестантской Унии.

Саксония также предпринимала шаги по укреплению своего авторитета в чешских землях. Внешне содействие герцога чешским протестантам выражалось в поддержке лютеранства, причем не только на территории Силезии и Лужиц, но и в Богемии. Там на саксонские деньги был построен ряд церквей, в частности, злополучный храм в Броумове. После выдачи Маестата улучшилось положение немецких лютеран и в Праге. Они смогли проводить богослужения в костеле святого Креста, а в 10-х гг. была построена церковь Святой Троицы на Малой Стране. В Старом и Новом Месте была создана немецкая протестантская община, которая насчитывала 385 семей[183]. Впрочем, до конца противоречия с чешскими утраквистами ей разрешить не удавалось, во многом из-за позиции самих приезжих, требовавших полного равноправия. К примеру, в 1610 г. немецкая община потребовала права проводить богослужения в соборе Богоматери в Тыне и, естественно, получила отказ[184]. Несмотря на эти противоречия, в целом настрой немецких купцов-лютеран был скорее антигабсбургским, что отражалось и на их основной сфере деятельности. К примеру, богатый немецкий ростовщик Евстафий Бетенгл из Нейперка отказался выполнить просьбу императора Матиаса о займе, но в то же время в 1516 г. занял 20 тыс. золотых герцогу саксонскому, а в 1613 и 1618 гг. по 25 тыс. золотых герцогу Вюртембергскому[185].

Большую роль в привлечении курфюрстов сыграл вопрос о престолонаследии. Здесь оппозиция, которая нуждалась в поддержке обоих государей, по возможности лавировала между пфальцграфом и Христианом II, а затем Иоанном Георгом Саксонским. В частности, Иоахим Ондржей Шлик и Вацлав Киньский в десятых годах XVII в. обсуждали с саксонским герцогом вариант смещения Габсбургов и замены их на чешском троне представителем Веттинского правящего дома, хотя конкретных обещаний курфюрсту чехи не давали. Ориентация на союз с немецкими протестантами обусловила важность получения чешскими сословиями права дипломатических отношений с имперскими князьями.

Со своей стороны, Матиас с первого года своего правления в Чехии начал искать поддержку Испании и папской курии в борьбе с оппозиционно настроенной частью сословий. В 1612 г. он послал в «Вечный город» главу Тайного совета Коллальто с поручением обсудить с папой вопрос об оказании Римом и Мадридом Вене денежной помощи для борьбы с внутренней оппозицией[186]. Однако ни Павел V, ни Филипп III не приняли предложения Матиаса[187]. Они учитывали, что в случае вооруженного конфликта Габсбургов с сословиями Вене придется воевать, опираясь в значительной степени на испанские и папские деньги. Вероятно, ключевую роль сыграл отказ Мадрида, так как папа в любом случае не обладал достаточными наличными ресурсами для односторонней поддержки. Испания же в то время все еще не чувствовала себя готовой к оказанию крупномасштабной помощи, предпочитая пока дистанцироваться от прямого участия в «чешских делах».

Вплоть до 1618 г. Филипп III продолжал давать своим посланникам в землях австрийских Габсбургов инструкции, предусматривающие политику невмешательства во внутренние дела Вены. Однако это не означало, что Испания вообще отказывалась от реальной поддержки интересов католической стороны в этом регионе. Угроза распада государства австрийских Габсбургов в случае отделения чешских земель или расширение и без того достаточно большой автономии чешских сословий во внутреннем управлении и получения королевством права проведения самостоятельной от монарха политики хотя бы в рамках империи справедливо рассматривались Мадридом как крушение всей политики испано-католического блока в центрально-европейском регионе. Для австрийских Габсбургов потеря Чехии была бы равна потере императорской короны. Претензии представителей этой фамилии на императорский трон не в последнюю очередь подкреплялись фактом владения чешским скипетром, поскольку он давал курфюршеское звание, а, соответственно, и право участвовать в выборах императора. В случае утраты этого права позиции Габсбургов подрывались. Превосходство на императорских выборах получала протестантская партия в лице пфальцграфа, саксонского и бранденбургского герцогов. Поэтому в интересах Мадрида было не допустить разрастания кризиса в империи и способствовать укреплению власти австрийских Габсбургов в их наследственных землях. Зуньига сделал очень многое для того, чтобы добиться консолидации прогабсбургской группировки в Вене. В том же направлении действовал еще один талантливый испанский политик, граф Онъята, в начале десятых годов XVII в. бывший послом Филиппа III в Венгрии.

Позицию Мадрида в отношении проблемы укрепления сословной оппозиции в наследственных австрийских землях хорошо иллюстрируют, в частности, инструкции, отправленные Филиппом III Онъяте в 1611 г., очевидно, вскоре после крушения ревизионистских планов Рудольфа II и Леопольда Пассауского. Король рекомендовал графу «… собенное внимание уделять поддержке нунциев, кардиналов, епископов, аббатов и других авторитетных сынов Церкви в религиозных вопросах…чтобы католики поняли, что моей главной задачей… является забота об их безопасности. Венгерский король пошел на слишком большие уступки… Ясно, что именно еретики каждый день стремятся получить новые земли, используя слабость государства, недавние потрясения в котором выдвинули короля, который пришел к власти не мирным путем, а с помощью силы, поддерживаемый оружием дворянства собственных провинций, в большинстве своем еретического…»[188].

Австрийским Габсбургам, со своей стороны, удалось урегулировать спорные вопросы с важнейшим союзником в Германии – Католической Лигой. Военная и в особенности финансовая структура этой организации была более прочной по сравнению с Протестантской Унией. Основу могущества составляла богатая Бавария, которая сама по себе была сильнее любого отдельно взятого кальвинистского княжества. Однако взаимоотношения идейных вдохновителей и организаторов Лиги с Габсбургами были довольно напряженными. Хотя союз католических князей не ставил целью подмену собой традиционных имперских структур, в условиях укрепления позиций протестантов и ослабления австрийского