Мифы о мире мертвых: От Осириса и Хель до похищения Персефоны и «Божественной комедии» - Владимир Яковлевич Петрухин
Платон в «Государстве» приводит рассказ о видении загробного мира у некоего Эра. Он умер, его возложили на костер, но затем он ожил. Эр оказался на лугу, где происходит суд над душами, а путь разделяется надвое — направо вверх через небо и налево вниз. Судьи ставят метки на душах судимых. Праведники получают знак спереди и проходят через правые ворота, а грешники — сзади и направляются налево.
На том же лугу собираются души, для которых настал час воплощения: одни являются из земли, со следами перенесенных кар, а другие — с небесных пределов, радостные и светлые. Грешники, навеки низвергнутые в Тартар, через тысячу лет пытаются выйти. Ворота Тартара сами отбирают тех, кого нужно. Если ворота рычат, «свирепые огненные люди» хватают этих грешников и, сдирая с них кожу, терзают и низвергают в Тартар на новые муки. Если же ворота молчат, то исцеленный муками грешник выходит из области страданий и возобновляет цикл рождений.
Семь дней души пребывают на лугу, затем за пять дней полета души достигают горних, то есть небесных, пределов близ оси мира. Здесь сходятся неподвижные звезды и планеты, вращающиеся с разной скоростью. На каждой из них стоит сирена и издает громкий звук. Восемь таких звуков составляют небесную гамму и образуют дивную гармонию. Здесь души выбирают себе тела для воплощения и кидают жребии жизни. Богини судьбы — мойры Лахесис, Клото и Атропос, дочери богини Ананке, — сидят на оси мира и предоставляют им жребии. Жребиев так много, что души кидают его без стеснения. Сделав свой выбор и получив нового гения, души попадают на «луг забвения», а к вечеру оказываются близ «реки беззаботности». Они пьют из нее и засыпают. В полночь раздается удар грома, сотрясается земля, и души, как звезды, возносятся для воплощения.
Платон в том же трактате, иронизируя над орфиками, говорит о мифических певцах — Мусее и его сыне. «Людей нечестивых они погружают в какую-то трясину в Аиде и заставляют носить решетом воду». Праведникам же обещают вечное опьянение и многочисленное потомство: «А Мусей и его сын уделяют праведникам от богов блага еще более прекрасные [чем у Гомера]. В их рассказах, когда праведники сойдут в Аид, их укладывают на ложа, устраивают пирушку для этих благочестивых людей и делают так, что они проводят все остальное время уже в опьянении, с венками на голове… А согласно другим учениям, награды, даруемые богами, распространяются еще дальше: после человека благочестивого останутся дети его детей и все его потомство».
Плутарх по этому поводу замечал: «Платон насмехается над теми последователями Орфея, которые говорили, что людям, жившим благочестиво, предстоит получить как награду в преисподней вечное пьянство».
Однако в диалоге «Федон» тот же Платон устами Сократа заявляет: «Установители мистерий открыли нам, что тот, кто сойдет в Аид непосвященным, будет лежать в грязи, а тот, кто сойдет очищенным и посвященным в таинства, будет жить с богами. Как говорят те, кто сведущ в таинствах, “много тирсоносцев, да мало вакхантов”, и вакханты здесь, на мой взгляд, не кто-либо, а только истинные философы».
Платон предвосхищает здесь евангельский афоризм: «Много званых, а мало избранных» (Мф. 20:16). Истинные герои мистерий Диониса, жрецы мисты, — это не те, кто исполняет ритуалы с жезлами — тирсами, а те, кто может учением освободиться от уз плоти. Сократ убежден, что и в Аиде он найдет «добрых владык и добрых друзей».
В науке же не прекращаются споры о содержании мистерий, ведь то, что на них происходило, нельзя было разглашать. Ясно лишь, что они связаны с потусторонним миром и загробной участью. Согласно первобытному подходу правильно исполненный ритуал предопределяет судьбу человека после смерти. Однако это объяснение давно — с героических гомеровских времен — не удовлетворяет людей античной эпохи.
Не только античные философы, но и великие драматурги обращались к этой проблеме. Даже комедия, сам жанр которой с ее песнями, плясками, ряжением и спором двух партий (полухорий) восходил к сельским мистериальным торжествам, обратилась к проблеме загробной жизни и посмертного существования. Великий Аристофан в комедии «Лягушки» заставил Диониса спуститься в Аид, чтобы устроить состязание между двумя умершими трагиками — Эсхилом и Еврипидом. При этом сама комедия ставилась на Великих Дионисиях — празднике в честь бога, которого в ней высмеивают.
ОРФЕЙ И ЭВРИДИКА
Орфей — мифический певец, сын фракийского царя и музы Каллиопы. Его почитали не только как волшебного исполнителя, чьи песни покорили даже Аид, но и как основателя мистерий, связанных с учением о метемпсихозе и очищении душ. Лиру ему даровал сам Аполлон, а бог поэзии и прорицания получил ее от Гермеса — проводника душ. Как и прочие люди, Орфей грезил о бессмертии, и его музыкальный гений позволял ему проникать в иной мир, очаровывая его хозяев. Не случайно струнные инструменты часто использовали в погребальном обряде. Но даже свою возлюбленную Эвридику он не смог вывести из Аида, нарушив простой запрет: он обернулся к ее тени прежде, чем увидел солнечный свет. Мы помним: больше всего в погребальном обряде люди опасались, что мертвец найдет обратный путь в мир живых.
Орфей и Эвридика. Скульптура Огюста Родена. 1893 г.
The Metropolitan Museum of Art
Орфей обратился к иным поискам бессмертия. Он отказался почитать мистерии Диониса и стал собирать мужчин в храме Аполлона, не допуская туда женщин: получался архаический тайный мужской союз. По преданию, жены возмутились тем, что мужья оставили их. Они вооружились и растерзали Орфея, отрубив ему голову. Его лира стала созвездием, а голова продолжала петь и пророчествовать, подобно головам других мифических существ. Ревнивые жены — менады — не смогли очиститься от убийства и превратились в дубы.
Считается, что Орфей не принял греческого культа Диониса из-за своего «варварского» фракийского происхождения. Но следы этого культа вообще не прослеживаются в сохранившихся сюжетах богатейшего фракийского искусства[17].
Последователи Орфея — орфики — учили, что в человеке заключена частица божества и тело для нее лишь внешний покров. Смерть высвобождает этот божественный элемент.
