Миф о «застое» - Алексей Владимирович Самсонов
Вдумайтесь в эти слова. «Философ» открытым текстом говорит, что получал из городов СССР «любые данные на любую тему». С вероятностью 99 % можно утверждать, что Зиновьев, по заданию своих хозяев, запрашивал и данные оборонного характера. Поэтому можно говорить о большом количестве агентов западных спецслужб. Как говорил О. Эймс, «у вас буквально шпион сидел на шпионе».
Зиновьев говорит: «Из моих работ, из моих научных выводов западные службы черпали информацию, и я за это ломаного гроша не получил». Так прямо и признаётся, что работал на «службы». Причём – бескорыстно, на энтузиазме. Правда, теперь жалуется: ни гроша не получил! Обидно, конечно. Тем более что другие хорошо заработали на этом: «Солженицын очень богатый человек. А когда обрабатывали Горбачёва, каких только званий и премий ни выдали. Так и купили!» (Тогда вопрос: откуда у Зиновьева, как и у Солженицына, обилие изданий, переводов, интервью, разного рода приглашений: «В одной Италии был больше пятидесяти раз». А теперь он «кается»). Кстати, о Горбачёве.
«Ещё в 1978 г. я сказал, что самое уязвимое место в советской структуре – ЦК КПСС». И в 1978 г. английский генерал Джон Хэккет, долго проработавший в структурах НАТО, вместе с группой своих коллег, включая главного маршала авиации Джона Барраклау и вице-адмирала Айана Мак Джеоха, издал книгу «Третья мировая война. Август 1985 года». В ней говорилось и о волнениях в Алма-Ате, и о Чернобыле. Подробнее я напишу в следующей книге. Бесспорно, Зиновьев знал, кто такой «Горби».
Зиновьев сказал, что «гроссбухи имеются». То есть имеется план. И в одном из последних интервью этот «патриот» сказал о дальнейшей судьбе России – видимо, об этом также написано в этих «гроссбухах»:
«Корр.: Как Вы оцениваете действия по реставрации Великой России, предпринимаемые командой Путина?
– Совершенно бесполезные усилия. Если страна пошла в ложном направлении, то, чем успешнее она идёт, тем оказывается ближе к гибели и полному исчезновению…
Найдутся такие люди в России – Россия выживет и окрепнет. Не найдутся – Россия исчезнет, совсем исчезнет – нас вытрут из анналов истории. Да так, что от России не останется и следа».
И в этом тоже «заслуга» «кающегося диссидента» и «патриота» Зиновьева. Возможно, Зиновьев понял свою ошибку и искренне раскаялся… Но это уже ничего не меняет: он сделал своё дело, воткнул свою «иголку», поучаствовав в убийстве «слона». Я же думаю, что он «каялся» на публику.
Деятельность Андропова на посту председателя КГБ
Ещё раз приведу эпизод из романа А. С. Иванова «Вечный зов», в котором секретарь райкома Полипов говорит: «Я ставлю на повестку дня вопрос о деятельности Кошкина и Баулина». Баулин: «Не о деятельности, а о работе». Полипов: «Нет, именно о деятельности!»
К работе по обеспечению безопасности Советского Союза деятельность Андропова имеет мало отношения. Точнее, не имеет никакого отношения. Так же, как и деятельность его замов – Чебрикова, Бобкова, Крючкова и таких «начальников» как Калугин.
Да, рядовые сотрудники КГБ, в том числе и генералы, честно работали, разведчики усиленно собирали информацию и умело уходили от наблюдения, рисковали. Сведения поступали на верх, но почти не использовались. А руководство КГБ «работало»…
Итак, в мае 1967 года, по рекомендации Предсовмина «архитектора Советского Союза» Косыгина, Андропов назначается председателем КГБ при СМ СССР. Обратите внимание: официально КГБ был при Совмине, т. е. при Косыгине и Гвишиани. (Только в 1978 г. Андропову удалось сделать из «при» министерство – КГБ СССР).
При назначении Андропова был принят во внимание его опыт работы послом в Венгрии и в Международном отделе ЦК. Бесспорно, определённое влияние на его назначение оказала долгая работа под руководством «старого большевика» О. Куусинена, скончавшегося в 1964 году.
После его назначения пропагандистская антикагебистская кампания на Западе развернулась с новой силой. Но вот что интересно: западные СМИ критиковали «КГБ» в целом, как организацию. А термин «агенты КГБ» стал штампом. Но – личность «главного кагебиста», Андропова, в газетах не затрагивалась. Почему? Думаю, причины ясны. Одна из них, по словам Горбачёва: «Он полукровка, а они своих в обиду не дают» [383; с. 56].
Более того, Андропова не должны были назначать на такую должность. В 1966 г. он тяжело заболел и несколько месяцев лежал в больнице. Врачи даже поставили вопрос о переходе на инвалидность и, соответственно, «на заслуженный отдых». Было ему тогда только 52 года. Для выноса окончательного решения была создана медицинская комиссия, на её заседание был приглашён кардиолог Евгений Чазов. Именно голос Чазова склонил чашу весов в пользу того, чтобы разрешить Андропову ещё некоторое время поработать[41].
Слова Легостаева подтверждает то, что по «голосам» можно было слышать много слухов и о Брежневе, и о Суслове – но ни слова об Андропове лично, ни слова о его предполагаемом еврействе [383; с. 27]. Да, это так – говорили о «КГБ» вообще. И далее: «Невероятно и удивительно, но только Андропову чудесным образом удавалось избежать анонимных обвинений со стороны доходившей до аппаратных коридоров “народной молвы” в тайной принадлежности к еврейской расе. Ну, может быть, не были ославлены “евреями” ещё только казахстанский лидер Кунаев и свежеиспеченный член Политбюро сельхозник Горбачёв. Вот, собственно, почему, возникшее у меня в Колонном зале (На похоронах. – А.С.) подозрение, что на самом деле единственным реальным евреем в составе тогдашнего Политбюро был именно Андропов, так сильно озадачило и ввергло в соблазн многочисленных сомнений» [383; с. 28].
Действительно, во время «перестройки» во многих самиздатовских брошюрах и газетах (которые продавались около музея Ленина и на митингах) можно было почитать, что – «все евреи», типа «Суслов – Зюсс», «Гришин – Гриссель» и т. и.
В 1967 г. Чазов был назначен на должность директора Института терапии АМН и и. о. начальника Четвёртого Главного управления Минздрава. До этого назначения он написал много работ по лечению инфарктов и тромбозов. То есть он знал причины их возникновения и, следовательно, мог их «активизировать».
Уже через две недели после назначения его пригласили к Брежневу, у которого после простуды начался катар дыхательных путей [230; с. 16]. После консультации Брежнев пригласил Чазова и своего лечащего врача Н. Родионова на чашку чая. За чаем Брежнев вдруг спросил Чазова: «А как Антонов, он ещё работает? (Антонов был зам. начальника 4-го Управления. – А. С.) Уж он-то хотел, чтобы не ты был начальником Управления. Семь месяцев ждал этого места». Антонов
