История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том I. Средние века до конца крестовых походов - Семен Маркович Дубнов
Дубнов родился в Мстиславле, Могилевской губернии (сейчас это Белоруссия) в 1860 г.; в детстве получил традиционное еврейское образование, воспитывался дедом, раввином Бенционом Дубновым. То был уже знак нового времени. Старший Дубнов намеревался послать мальчика в одну из школ, открытых для еврейских детей царским правительством. И это несмотря на опасность, которую означала учеба в подобных заведениях для религиозных взглядов учащихся. И действительно, молодой Дубнов скоро занял достаточно радикальную позицию в отношении иудаизма. В своих первых работах он решительно настаивал на проведении обширных реформ в еврейской жизни с целью ее интеграции в окружающую культуру. И только в дальнейшем постепенно он изменил свой взгляд и пришел к автономистской идеологии, которая и стала его интеллектуальным кредо.
Дубнов приложил немало усилий для того, чтобы получить университетское образование, однако все они оказались неудачными. Ему даже не удалось стать обладателем аттестата зрелости. Сопутствовавшее невезение и политика официального антисемитизма так и не позволили ему сделать это. Однако он смог создать для самого себя «домашний университет». И здесь образцом для подражания стал английский историк, которым был пленен тогда Дубнов, — Генри Томас Бокль. В процессе самообразования Дубнов смог получить лучшее образование, чем многие выпускники университетов. И тем не менее отсутствие официальной степени серьезно мешало в его дальнейшей карьере.
Завершив самообразование в родном городе, он безуспешно пытался поселиться в столице империи Санкт-Петербурге, расположенном за пределами черты оседлости и открытом для проживания только некоторым привилегированным группам евреев. Не имея возможности получить право жительства в столице, он поселился в Одессе, где прожил много лет (1890-1903). Там он оказался в окружении «хахме Одесса» (одесских мудрецов): старейшего писателя на языках иврит и идиш Менделе Мойхер-Сфорима, еще тогда молодого «национального поэта» Х. Н. Бялика, идеолога «духовного сионизма» Ахад Гаама и других. В одесские годы Дубнов пришел к решению, что сферой его занятий должна стать еврейская история. Средства для жизни он получал от литературных занятий. В качестве литератора и рецензента он сотрудничал главным образом в ежемесячнике Восход — ведущем еврейском журнале в России.
В 1891 г. Дубнов начал свою деятельность, которую позже он обозначал как «миссионер истории». В обширной статье в журнале «Восход» и значительно более краткой в ивритском сборнике «Пардес» он составил обзор того, что сделано в сфере изучения русско-еврейской истории. По его мнению, было достигнуто не много. Дубнов обратился к читателям с призывом собирать и копировать пинкасы и другие документы общин — краеугольные камни для создания будущей еврейской историографии в России. Реакция на этот призыв превзошла все его ожидания. Его дом оказался слишком мал, чтобы вместить все, что было послано. В то время еще не было создано Еврейского исторического общества, власти дозволили организовать только исторический архив. Не скрывающее своей откровенно антисемитской политики, правительство не могло разрешить создание подобного общества, которое оно расценило как открытое выражение еврейского национализма.
После участия в работе еврейской комиссии по расследованию кишиневского погрома (1903) Дубнов переехал в Вильну. Спустя несколько лет вновь отправился в Санкт-Петербург — центр еврейской культуры на русском языке. В этом городе на многие годы он стал ее ведущим творцом и выразителем. Однако и теперь его право жительства в столице империи оставалось под вопросом. Узнав заранее о том, когда полиция устраивает облаву на незаконно проживающих в городе евреев, Дубнов был вынужден провести ночь в парке под открытым небом. Так его собственная судьба напрямую оказалась связанной с той бесперспективной ситуацией, в которой оказались евреи в России.
Революция 1905 г. и приведшая к некоторой, хотя и ограниченной, либерализации в стране сделала возможным в 1908 г. основание Еврейского историко-этнографического общества. Дубнов принял активное участие в работе общества. Вплоть до самого последнего времени, когда Дубнов навсегда покинул Россию, он редактировал журнал этого общества — «Еврейская старина».
Он так же занимался и иными еще более значимыми вопросами. Большинство еврейского населения склонялось к сионизму, но вместе с тем существовали антисионистские настроения. Они господствовали среди ортодоксов, социалистов, территориалистов, а также среди членов небольшой Фолькспартей (Еврейской народной партии), основанной Дубновым и его сторонниками, опиравшейся на его программу национальной автономии для евреев в различных странах.
С 1905 г. вплоть до революций 1917 г. Дубнов разрывался между работой историка и участием в общественных делах. Ему удалось найти возможности для того, чтобы распределить свое время между этими занятиями.
Хотя Дубнов, несомненно, осознавал отличие научных трудов по истории от исторической публицистики, он исходил из того, что прошлое неизбежно связано с настоящим. Если история действительно является, как он говорил, «наставником жизни», она должна иметь непосредственное отношение к современности. Этот взгляд позволял ему ощущать свое превосходство над такими учеными, как А.А. Гаркави, которого он называл не иначе как «мумификатор», и историком Генрихом Грецем — его великим предшественником, который сознательно подчеркивал пропасть, лежащую между его временем и временем, описываемым в трудах историка.
Революция весны 1917 г. принесла евреям равноправие и покончила с «чертой оседлости». Однако произошедший в том же году большевистский переворот, Гражданская война и советский режим со своей культурной революцией сделали жизнь историка, занимавшего антимарксистскую позицию и разделявшего идеи гражданской свободы, почерпнутые из школы Джона Стюарта Милля, крайне сложной. Он нашел для себя возможным принять жалованье от режима, который презирал, чтобы не умереть с голоду. С величайшим напряжением, в условиях голода и холода Дубнов в Советской России продолжал работу историка, но в 1922 г. ему удалось выехать из страны.
Попытка Дубнова занять кафедру еврейской истории в университете столицы новообразованного литовского государства Каунасе оказалась неудачной либо из-за отсутствия академической степени — такова была официальная причина отказа, или из-за антисемитизма, имевшего место в университете. В результате он
