Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
В последние годы некоторые словаки ухватились за Сватоплука I из Великой Моравии, который правил с 871 по 894 год, присудив ему звание национального предка. В 2010 году правящая партия SMER установила огромную бронзовую статую Сватоплука, «короля древних словаков», перед Братиславским замком; и это несмотря на то, что он не был ни словаком, ни – скорее всего – королем. Беларусь, также нуждающаяся в узнаваемом отце-основателе, обратилась к Всеславу (по-белорусски – Усяслав), известному своей жестокостью князю-волшебнику из Полоцка, который, возможно, был оборотнем, а возможно, и нет. Дохристианские религиозные традиции также пережили возрождение.
Такая тенденция особенно сильно проявилась в Латвии и Литве, где язычество как организованная вера просуществовало дольше всего, но у него также есть аналоги по всему славянскому миру. Эти неоязыческие движения известны под разными названиями – Ромува, Родноверы, Светоары – в высшей степени синкретичные, очень творческие реконструкции исчезнувших традиций.
Построение национальной мифологии требует определенного слияния противоположностей. Захватчики и ассимиляторы, лидеры сопротивления и коллаборационисты, правители и управляемые – все должны найти свое место на общей картине. И хотя это верно практически для каждой восточноевропейской страны, ни одна из них не придерживалась более эклектичного подхода к своему прошлому, чем Республика Македония.
До тех пор пока македонцы считали себя отдельным народом, чужаки претендовали на завладение элементами их идентичности. Греки думают, что название «Македония» относится к их собственным северным провинциям. Многие болгары считают македонский язык не более чем диалектом болгарского. Другие претендовали на ее территорию. Даже включение Македонии в состав Югославии на протяжении большей части XX века было обусловлено принадлежностью македонцев к более многочисленному сообществу «южных славян».
В этой суматохе конкурирующих интересов Македония выбрала смелый максималистский подход к определению своей истории. Начиная с 2011 года Македония стала домом для одной из самых обильных и сбивающих с толку исторических экспозиций в Европе. Столица Скопье сейчас переполнена сотнями статуй, увековечивающих все мыслимые аспекты прошлого Македонии. Классические герои стоят рядом с византийскими императорами, сербские деспоты толкаются с политиками-коммунистами. У албанцев, которые составляют двадцать пять процентов населения Македонии, есть собственный пантеон известных личностей, расположенный рядом со старым османским базаром. Возможно, самое удивительное в Скопье то, что здесь есть памятники не только отдельным лицам, но и целым категориям людей. Здесь установлены статуи в честь попрошаек, покупателей и деловых женщин. Матерям посвятили целый фонтан, украшенный массивными скульптурами, изображающими четыре фазы материнства. Скульптурный комплекс расположен по соседству с памятниками уличным музыкантам и клоунам.
Как ни странно, такой взгляд на прошлое – и настоящее, – по крайней мере, обладает одним важным достоинством – всеохватностью. К сожалению, эта инициатива закончилась не очень хорошо. Программа «Скопье-2014», которая предусматривала общегородскую реконструкцию в дополнение к строительству новых памятников, оказалась непомерно дорогостоящей. Кроме того, работы проделали некачественно. На многих совершенно новых городских фасадах в неоклассическом стиле и якобы мраморных тротуарах мгновенно появились заметные трещины.
Тем временем к усложнению сути инициативы приложили руку политики. В 2018 году Македония подписала Преспанское соглашение, которое позволило ей вступить в НАТО. Одним из условий членства была смена названия с Македонии на Северную Македонию, эдакая уступка Греции, которая уже давно присвоила себе название «Македония». Греция также претендует на наследие древней Македонии, родины Александра Македонского. Одно из положений Преспанского соглашения требовало, чтобы Северная Македония отказалась от какой-либо связи между собой и царством IV века до нашей эры. Поскольку многих македонских героев уже увековечили в рамках инициативы «Скопье-2014», на многих статуях теперь есть надписи, уведомляющие прохожих о том, что они не имеют никакого отношения к Северной Македонии как таковой, а скорее принадлежат к «культурному и историческому наследию всего мира». Гигантскую статую Александра Македонского верхом на коне, которая по-прежнему возвышается на главной эспланаде в центре города, переименовали в нейтрального «Конного воина», то есть битва за пригодное для использования прошлое продолжается.
Обладающей давними традициями независимости и автономии Венгрии не приходилось защищаться от соперничающих претендентов на ее самобытность, как Македонии. Те м не менее ее подход к прошлому был столь же экспансивным. Со своим уникальным языком, столь непохожим ни на один другой в Европе (финский и эстонский – всего лишь дальние его родственники), венгры чувствовали себя лишними среди восточноевропейских соседей. Это отличие долгое время служило предметом гордости, а также источником некоторой путаницы. Начиная со Средних веков, летописцы связывали прибытие в IX веке кочевых мадьярских племен – предков нынешних венгров – с предыдущими нападениями аваров и гуннов.
В XIX и XX веках ученые и интеллектуалы развили эту несколько слабую связь до тщательно разработанной теории квазирасового родства. Они утверждали, что венгры принадлежат к обширному братству народов, которые они назвали туранцами в противовес германским и славянским этническим группировкам. Туранцы включали в себя множество других бывших или нынешних кочевников, от турок до казахов и монголов. В межвоенные годы пропаганда специфически туранской идентичности стала ассоциироваться с крайне правыми движениями Венгрии. По этой причине при режиме коммунистов публичное упоминание туранизма было почти полностью запрещено, но после его падения мода на идею впечатляющим образом возродилась.
Сегодня люди в Венгрии по-разному гордятся своим кочевым, языческим прошлым. Некоторые практикуют язычество или шаманизм. Другие, стремясь к более аутентичному воплощению прошлого, сами научились древним обычаям, которые, по их мнению, зря когда-то утратили. Есть те, кто практикует «шаманскую игру на барабанах» и отправляет своих детей в специальные летние лагеря, где они могут научиться стрельбе из лука верхом на лошади. Сейчас можно найти дорожные знаки, а также множество татуировок, написанных древними венгерскими рунами. В акции участвуют даже торговые центры: один крупный супермаркет в Будапеште окружен валунами с вырезанными на них древними узорами, позаимствованными из Казахстана, Монголии и других пунктов на великом степном пути, который привел мадьяр к их нынешнему дому на берегу Дуная.
Все эти разновидности национально-кочевого возрождения сходятся в ежегодном празднике под названием Великий Курултай (раньше так называли собрания, на которых когда-то избрали монгольских ханов). Это мероприятие проводится каждый август на участке земли – пустоши – в двух часах езды к югу от Будапешта. В выходные тысячи венгров разбивают лагерь из юрт, играют музыку и готовят блюда двадцати трех тюркских племен Евразии. Музыку исполняют многочисленные группы шаманских барабанщиков; кулинары продают монгольские пельмени, а также классические венгерские блюда, такие как голубцы, гуляш и langos.
Гигантский портрет гунна Аттилы с мрачным лицом, окруженный рядами знамен из конского волоса и
