Разрушенные - Кристи Бромберг
Я лишь киваю, закусив нижнюю губу, чтобы остановить бесконечный поток слез.
— Я знаю. — Мой голос так тих, меня переполняют счастье и печаль.
Она наклоняется и сжимает мои руки, лежащие на коленях.
— Если ребенку суждено родиться, Рай, это случится. Знаю, тебе не становится легче от моих слов, но посреди ночи, когда тебе будет грустно, ты сможешь услышать мой голос, говорящий тебе это. Помни, что жизнь — это не то, как ты переживаешь шторм, а то, как ты танцуешь под дождем. — Она наклоняется и целует меня в щеку. — Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, мама, — протягиваю руки и обнимаю ее, мудрость ее слов витает в моей голове. — Спасибо.
Быстро прощаюсь со всеми остальными, так как автомобиль находится в зоне посадки. Бэккет прощается последним. Он протискивается внутрь салона и быстро обнимает меня, пока Колтон о чем-то разговаривает с Сэмми рядом с машиной. Он начинает закрывать дверцу, потом останавливается и смотрит на меня, качая головой.
— Эта штука со спасательным кругом работает в обе стороны, понимаешь? Воспользуйся этим. Используй его. Он не сломается, если ты это сделаешь… но можешь сломаться ты, если не сделаешь.
— Спасибо, Бэкс. Ты действительно для него хороший друг.
— Засранец подходит больше! — говорит Колтон, садясь рядом со мной. — Он был бы еще лучшим другом, если бы убрал руки от моей девушки и позволил мне отвезти ее домой.
— Кстати, о нашем приятеле с приятными манерами, — смеется Бэкс, сжимая мою руку. — Я тоже тебя люблю, Вуд!
— Аналогично, чувак! — Колтон смеется, нажимает кнопку на приборной панели, и двигатель оживает.
— Держи его в узде, — подмигивает мне Бэкс и качает головой, прежде чем закрыть дверь.
Мы выезжаем со стоянки, и оба погружаемся в уютную тишину. Мне не терпится попасть домой, поспать в собственной постели, ощутить на себе успокаивающее тепло Колтона. Закрываю глаза и откидываю голову назад, в сознании проносятся все сумбурные события последних недель. Вздыхаю в тишине, а Колтон включает радио, прежде чем взять меня за руку.
Голос Сары Бареллис плывет по воздуху, и я не могу не мурлыкать себе под нос и не улыбаться пронзительности слов. Знаю, Колтон тоже их слышит, потому что сжимает мою руку, и когда я открываю глаза, чтобы посмотреть на него, то поражаюсь тому, что вижу перед собой.
— Колтон, что…?
— Знаю, тебе еще больно, но я хотел привезти тебя туда, где ты будешь счастлива.
— Ты делаешь меня счастливой, — говорю я, глядя ему в глаза, подкрепляя этим свои слова, прежде чем посмотреть на пляж позади нас.
— На этот раз я подготовился. — Он застенчиво мне улыбается. — У меня есть одеяла, куртки и кое-какая еда, если тебе захочется посидеть со мной немного на солнышке.
Слезы снова наворачиваются на глаза, и я начинаю смеяться.
— Да. Прости, — говорю я, имея в виду слезы, которые вытираю. — Я эмоциональная развалина. Гормоны беременной и… — мой голос стихает, когда я понимаю, что затронула запретную тему, которую нам еще предстоит обсудить. Между нами воцаряется неловкое молчание. Колтон крепко сжимает руль и громко выдыхает, прежде чем вылезти из машины, не говоря больше ни слова.
Он открывает заднюю дверь, забирает вещи и помогает мне выйти из Ровера.
— Аккуратно, — говорит он, когда я осторожно соскальзываю с сиденья.
— Я в порядке.
Мы беремся за руки и молча идем по пляжу. Сегодня здесь люди, в отличие от того раза, когда мы были здесь в последний раз несколько месяцев назад — наше первое официальное свидание. Тот факт, что он думал привезти меня туда, где я нахожу утешение, наполняет мое сердце счастьем.
— Так нормально? — спрашивает он, отпуская мою руку и расстилая одеяло на песке. Он ставит коричневый бумажный пакет и кладет руки мне на бедра.
— Я не сломаюсь, — ласково говорю я ему, хотя мне нравится ощущать на себе его руки — их силу, комфорт и безопасность — это простое касание дает мне все три вещи.
Он садится позади меня, обхватывает мои ноги своими и притягивает к своей груди, крепко обнимая. Он прижимается губами и подбородком к изгибу моей шеи и вздыхает.
— Я знаю, что ты не сломаешься, Рай, но ты была чертовски близка к этому. Знаю, что ты сильная и независимая и привыкла все делать сама, но, пожалуйста, позволь мне сейчас позаботиться о тебе, хорошо? Мне нужно… мне нужно, чтобы ты позволила мне сделать это. — Он завершает свою речь поцелуем, прижимаясь к моей коже, но не двигая губами, просто держит их так, чтобы я могла чувствовать тепло его дыхания и царапанье щетины.
— Хорошо, — бормочу я, глубокий вздох, срывающийся с моих губ и боль в животе напоминают мне, что нам нужно поговорить. Поднимаю подбородок к солнцу и закрываю глаза, радуясь теплу, потому что внутри себя по-прежнему ощущаю холод.
— Просто скажи это, — говорит он мне с раздражением в голосе. — Я чувствую, как ты напрягаешься, притворяясь, что твой разум не движется со скоростью миллион километров в минуту с тем, о чем ты хочешь меня спросить. Ты не успокоишься, пока не скажешь это. — Он посмеивается, его грудь вибрирует у меня за спиной, но я чувствую, что он не слишком рад.
Я на мгновение закрываю глаза, не желая разрушать покой, воцарившийся между нами, но в то же время желая снять скрытое напряжение.
— Нам нужно поговорить о… ребенке… — я наконец справляюсь с собой и горжусь тем, что мой голос не дрожит, как в последние несколько дней, каждый раз, когда я пыталась заговорить об этом. — Ты не разговариваешь со мной, и я не знаю, о чем ты думаешь… что чувствуешь? А мне нужно знать…
— Зачем? — единственное слово, единственная реакция — дернувшееся колено, я
