Разрушенные - Кристи Бромберг
— Ты напугала меня до смерти, Рай. Когда он позвонил мне… если бы ты могла слышать, как он говорил… У меня не осталось сомнений в том, что он к тебе испытывает.
И из-за нее в моих глазах, конечно же, появляются слезы, поэтому она встает и садится на кровать рядом со мной, притягивая к себе и крепко сжимая — та же поза, в которой мы проводили часы после того, как я потеряла Макса и нашего ребенка. По крайней мере, на этот раз бремя, лежащее на моем сердце, немного легче.
ГЛАВА 32
Чувствую себя как на параде, когда Колтон толкает мое инвалидное кресло к выходу из больницы. Мне не нужна инвалидная коляска, но медсестра говорит, что таковы правила. Мама тихо болтает с Хэдди, а папа с полуулыбкой на лице их слушает, потому что даже он не застрахован от очарования Хэдди. Бэкс подгоняет Колтону Range Rover, а Сэмми стоит у входа в больницу, опасаясь прессы, которая, к счастью, не пронюхала об этой истории. Пока.
Колтон молча толкает мою коляску, однако, он молчит уже почти два дня. Если бы это был кто-то другой, я бы списала его отстраненность на неожиданную встречу с родителями. Я имею в виду, встреча с родителями твоей второй половинки — огромный шаг в любых отношениях, не говоря уже о ком-то вроде Колтона, у которого нет опыта в такого рода вещах. Добавьте к этому встречу с родителями девушки после выкидыша, и того, что она даже и не подозревала о существовании ребенка.
Но к Колтону это не относится — нет — здесь что-то другое. И как бы я ни любила своих родителей за то, что они примчались сюда, Хэдди с ее неугомонным юмором, Бэкса с его неожиданной смекалкой, и каждого, кто пришел пожелать мне всего хорошего, все, чего я хочу — это побыть наедине с Колтоном. Когда мы останемся вдвоем, он не сможет прятаться от меня и игнорировать то, что у него на уме. Тишина медленно нас душит, а мне нужно, чтобы мы могли дышать. Нужно, чтобы мы могли вопить, кричать, плакать и злиться — чтобы все вышло наружу — не на глазах наших семей, следящих за тем, чтобы мы не сломались.
Потому что нам нужно сломаться. Только тогда мы сможем собрать друг друга по кусочкам и вновь сделаться целыми.
Оглядываюсь и украдкой бросаю взгляд на Колтона и его спокойное лицо. Я не могу не задаваться вопросом, что, если бы отца Зандера не было? Что, если бы я по-прежнему была беременна? Что бы тогда с нами было?
Не зацикливайся на этом, говорю я себе, хотя все, о чем я могу думать — это о своей беременности. Она кажется такой реальной возможностью, даже осязаемой, что постоянно мелькает у меня в голове. Колтон останавливает кресло, когда мы выходим из дверей больницы, обходит меня и встает впереди. Его глаза встречаются с моими, в них нежность и сила, которую я замечала в них последние несколько дней. На его губах появляется улыбка. Смогу ли я когда-нибудь уйти от этого человека, потому что хочу ребенка, а он нет? Готова ли я оставить единственного мужчину, без которого не могу жить, из-за единственной вещи, ради которой я когда-то была готова на все?
Нет. Ответ прост. Этот мужчина — сломленный, красивый, идущий на поправку — слишком много значит, чтобы я когда-либо смогла от него уйти.
Колтон наклоняется и нежно целует меня в губы, чувствую, как меня охватывает чувство вины из-за подобных мыслей.
— Ты в порядке?
Протягиваю руку, ласково прикасаюсь ладонью к его щеке и улыбаюсь, слегка кивая головой.
— Да, а ты?
Улыбка озаряет его лицо, потому что он знает, я спрашиваю о взглядах, которыми, мы оба это заметили, мой отец одарил его, выясняя, достаточно ли этот мужчина хорош для его маленькой девочки.
— Ничего такого, с чем бы я не справился, — подмигивает он, качает головой и встает, не сводя с меня глаз, улыбка все еще согревает мое сердце. — Ты сомневаешься в моих способностях?
— Нет, в них я уж точно не сомневаюсь. — Я смеюсь и замолкаю, когда он наклоняет голову набок и смотрит на меня. — Что?
— Просто приятно видеть, как ты улыбаешься, — тихо говорит он, прежде чем его глаза затуманиваются, и он обращает свое внимание на что-то за моим плечом. Когда он переводит взгляд на меня, его глаза ясны, а выражение лица более нежное. — Готова?
Колтон поддерживает меня за один локоть, а мама за другой, я встаю, чтобы убедиться, что я в порядке, хотя в этом нет необходимости.
— Я в порядке, правда, — говорю я им.
Мама обнимает меня и прижимает к себе чуть дольше, чем обычно.
— Если хочешь, мы можем остаться в городе еще на день. Убедиться, что с тобой все хорошо, прежде чем вернуться домой.
— Она не поедет домой. — Клянусь, все головы поворачиваются к Колтону, включая мою. Несмотря на все взгляды, устремленные на него, он смотрит только на меня. — Ты остаешься со мной. Это не обсуждается.
И с этим решением Колтон обходит ухмыляющегося Бэккета, довольную Хэдди и моих ошеломленных родителей. Он закрывает багажник Ровера и подходит к моим родителям.
— Буду более чем рад видеть вас у себя в гостях. В доме полно места. — Он поднимает брови, готовый принять любые возражения, которые могут последовать.
— Нет. Все в порядке, — говорит отец, принимая протянутую руку Колтона. — Уверен, ты хорошо о ней позаботишься.
Вот так просто. Безмолвная связь между отцом и мужчиной, которого любит его дочь, проходит между ними. Мужчина мужчине. Защитник защитнику. Колтон крепко сжимает руку отца и кивает в знак согласия оказанному ему доверию. За меня теперь отвечает Колтон. Они еще мгновение держатся за руки и смотрят друг другу в глаза. У меня в горле застревают эмоции, перевожу взгляд на маму, наблюдающую за их безмолвным общением, в ее глазах стоят слезы.
Мы обе смотрим на них, прежде чем мама помогает мне сесть в машину. Она протягивает ремень безопасности через мои колени и смотрит на меня, держа обеими руками за щеки.
— Ты как-то сказала мне, что не уверена в том, что между тобой и Колтоном. — Она убирает непослушный локон с
