Даниэла Стил - Обещание страсти
Алехандро посмотрел на часы, и Люк кивнул.
– Да. Уже пора.
Он подал знак, чтобы им принесли счет. Алехандро потянулся было за своим кошельком, но Люк сердито посмотрел на него и покачал головой. Сегодня не тот день, когда с ним можно спорить. Он положил деньги на маленькую плетеную тарелку, которую оставил официант вместе со счетом, и они поднялись из-за стола. Когда они вышли на улицу к лимузину, Кассии показалось, будто она слышит грохот барабанов. Она почувствовала себя приглашенной звездой во второсортном кино. Окружающие не могут быть настоящими людьми, это не может быть час перед началом слушания, это не может происходить с ними. Все кажется нереальным. И когда лимузин неумолимо тронулся с места, она начала смеяться, почти истерически.
– Что такого смешного?
Люк напрягся, а Алехандро промолчал. Ее смех звучал раздражающе. В нем было что-то невыносимо болезненное.
– Все смешно, Люк. Все. Это на самом деле абсурдно.
Она продолжала смеяться, пока он не взял ее руку и крепко не стиснул ее. Она остановилась, чувствуя, как глаза наливаются слезами. Все так абсурдно – эти смешные люди в ресторане – они собирались на концерт после обеда, или в парикмахерскую, или на совет директоров, или в гости на чай, или к портному. Они вели свою абсолютно нормальную жизнь. Но что было нормальным – их жизнь или ее? Ничто не имеет смысла. Смех рвался из ее горла, но она подавила его. Она поняла, что если опять рассмеется, то начнет плакать, а может быть, даже завоет. Вот то, что она хочет сделать. Завыть, как собака.
Они ехали сначала на запад, навстречу бледному зимнему солнцу, потом свернули на юг на Ван-Несс-авеню, мимо стареньких и новых машин, мимо синего пластика отеля «Джек Тар». Казалось, что поездка длится вечно. Люди на улицах были заняты своими делами – бежали, шли, просто жили. Очень скоро купол городской мэрии навис над ними. Он торчал вверх, как гордая позолоченная луковица. Подавляющее зрелище. Городская мэрия.
А всего в нескольких футах от них паркуются другие лимузины, в которых приехали те, кто собирается слушать симфонию в Оперном театре. Все бессмысленно. Все абсурдно.
Кассия почувствовала себя смущенной и сбитой с толку, почти что пьяной, хотя она пила только кофе. И только успокаивающее присутствие Люка, шедшего по одну сторону от нее, и Алехандро, шедшего по другую сторону, удерживало ее на ногах. Вверх по ступеням, в двери, мимо людей. О господи, нет!
– Мне нужно купить сигареты, – сказал Люк и пошел впереди них.
Они последовали за ним, через огромные мраморные залы, под нависшим над ними куполом. Он шел решительной походкой, которую она так любила. Она молча взяла Алехандро за руку.
– Кассия, ты в порядке?
Она ответила ему взглядом, в котором читалось: «Я не знаю. Разве я в порядке?»
– Да.
Она слабо улыбнулась ему и посмотрела вверх на купол. Как могут здесь происходить ужасные вещи? Все так напоминает Вену, или Париж, или Рим. Колонны и фризы, арки, горделивый купол, эхо, позолоченные листья. Но этот день неумолимо наступил. Восьмое января. Слушание. Теперь она столкнулась с ним вплотную. Столкнулась с жестокой действительностью.
Когда они поднимались в лифте, она крепко держала Люка за руку и стояла как можно ближе к нему. Ближе, еще ближе, еще. Ей хотелось слиться с ним воедино.
Лифт остановился на четвертом этаже. Они направились по коридорам в библиотеку, где их ждал адвокат. Они прошли мимо зала суда, и внезапно Люк оттолкнул ее, почти бросив в объятия Алехандро.
– Что?
– Проклятые ублюдки.
Лицо Люка вдруг покраснело и сделалось злым, и Алехандро раньше ее понял, в чем дело. Они ускорили шаг, и он обнял ее за плечи.
– Алехандро, что?
– Пойдем, детка, мы поговорим об этом позже.
Мужчины обменялись взглядами поверх ее головы, и когда она увидела телевизионные камеры, то все поняла. Значит, вот как обстоит дело. Лукас появится в новостях. Чем бы ни закончилось слушание.
Они незаметно обошли репортеров и проскользнули в библиотеку. Спустя несколько минут к ним присоединился адвокат. Выражение его лица выдавало напряженность; в руках он держал толстую папку. Что-то в его манере произвело на Кассию большее впечатление, чем при их первой встрече в отеле.
– Все готовы?
Он пытался казаться веселым, но это ему явно не удавалось.
– Сейчас? Уже?
До двух часов еще оставалось немного времени, но Кассия уже начала паниковать. Однако Алехандро все еще крепко обнимал ее за плечи. Люк ходил взад-вперед вдоль книжных полок.
– Нет. Еще есть несколько минут. Я приду сюда и сообщу вам, когда судья появится в зале.
– А есть какой-нибудь другой путь в зал суда? – обеспокоенно спросил Алехандро.
– Зачем? – удивился адвокат.
– Вы еще не проходили мимо зала?
– Нет еще.
– Там целые толпы репортеров. Телевизионные камеры и все в этом роде.
– Судья не допустит их в зал. Не беспокойтесь.
– Да. Но нам все равно придется пройти мимо них.
– Нет, не придется, – вмешался Люк, который снова присоединился к ним. – По крайней мере, Кассии, если тебя беспокоит именно это, Ал.
– Лукас, я обязательно туда пойду!
При всей своей миниатюрности она, казалось, готова в запале ударить его.
– Нет, не пойдешь. И покончим с этим. – Выражение его лица ясно дало понять, что спорить с ним бесполезно. – Я хочу, чтобы ты оставалась здесь. Когда все закончится, я приду и заберу тебя отсюда.
– Но я хочу быть там, вместе с тобой.
– На экранах телевизоров? – В его голосе прозвучала ирония, а не доброта.
– Ты слышал, что он сказал. Их не будет в зале суда.
– Им и не нужно там быть. Достаточно, что они увидят, как ты входишь и выходишь. А тебе это совершенно не нужно. И мне тоже. Я не собираюсь спорить с тобой, Кассия. Ты или останешься здесь, в библиотеке, или можешь вернуться в отель. Прямо сейчас. Это ясно?
– Хорошо.
Адвокат ушел, и Люк снова принялся расхаживать по комнате. Внезапно он остановился и медленно направился к ней, неотрывно глядя ей в глаза. Все в нем было таким близким и дорогим, но казалось, что из него вдруг вынули стержень. Алехандро почувствовал его настроение и отошел подальше от них, к последнему ряду книг в бордовых с золотом переплетах.
– Детка…
Люк остановился всего в нескольких сантиметрах от нее, но он не сделал попытки до нее дотронуться. Он только изучающе смотрел на нее, словно стараясь запомнить каждую волосинку на ее голове, каждую ниточку в ее платье. Его глаза, казалось, заглядывали ей в душу.
– Лукас, я люблю тебя.
– Мама, я никогда не любил тебя больше, чем сейчас. Ты ведь это знаешь?
– Да. А ты знаешь, как я люблю тебя?
