Семья для чемпиона - Алекс Коваль
Ремизов ухмыляется. Первым выходит из лифта, не оставляя мне иных вариантов, кроме как догонять. Почему он молчит?
– Яр, – напоминаю о себе.
Он открывает квартиру и пропускает меня вперед, вздыхая, признается:
– Мне было интересно.
– Что тебе было интересно?
– Как надолго тебя хватит изображать великомученицу.
– Я не изображала великомученицу, я реально мучилась! – сиплю пришибленно. – А ты все знал и молчал. Ты издевался надо мной!
– А вот и нет. Это ты решила поиздеваться над нами, когда, вместо того чтобы рассказать мне всю правду, наврала и бросила. А я лишь проверял, как долго ты протянешь. Я ставил на неделю. Плюс-минус.
– Ты еще и ставки делал?!
– Ты оказалась крепким орешком, – улыбается.
Я дую губы и хорошенько заряжаю муженьку кулаком в плечо. Под его же тихий смех переступаю порог квартиры. Мы молча избавляемся от обуви и верхней одежды, небрежно скидывая на банкетку.
Я оглядываюсь. Все так же, как и три недели назад. И да, я скучала. Удивительно, но за какие-то три месяца эта квартира стала для меня настоящим домом. Даже ближе, чем собственная двушка, которую я так щепетильно меблировала летом.
И все же. Не могу поверить, что он знал и молчал!
В состоянии потерянной сомнамбулы я делаю пару шагов в сторону гостиной и…
– Нет, – бурчу, резко оборачиваясь, – а если бы я сегодня не написала? Если бы не вся эта ситуация? То ты так и продолжил бы молчать?
– Я уже почти сдался, Ава, – звучит ровно и уверенно.
– Серьезно? – скептически заламываю бровь.
– Более чем, – и не думает отшучиваться муж. – Сегодняшняя встреча на парковке подкосила не только тебя. Мое терпение тоже не железное. Думаю, день-два – и я бы приехал, чтобы хорошенько оттаскать тебя на матах за твое долбаное самопожертвование.
– Я хотела как лучше…
– Или как проще?
Я передергиваю плечами.
– То-то и оно. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я на тебя злился! Как бесился, когда узнал правду. Без шуток. Твое счастье, что Гордей в Питере, а ты была здесь. В Москве. Иначе так бы по заднице отходил, что потом еще неделю сесть не смогла. Сразу по возвращении в город я хотел приехать к тебе на работу и высказать все. Я уже был на парковке у издательства, если хочешь знать.
– И что тебя остановило?
– Здравый смысл.
Я непонятливо развожу руками, намекая, что неплохо было бы пояснить.
Яр снова молча уходит. На этот раз в сторону кухни. Да что за нафиг?
Я за ним.
– Яр-рослав! – рычу.
– Вина? – неожиданно предлагает Ремизов, включая лампу над мини-баром.
– Э… – теряюсь, – да, пожалуй, – соглашаюсь, усаживаясь на кухонный островок. – Так что там со здравым смыслом? Хватит отмалчиваться и убегать от ответа.
– Бесит, правда? – бросает на меня хитрый взгляд через плечо Мужа-Жужа.
Я легонько пинаю его по упругим ягодицам:
– Я никогда так не делала!
– Правда, что ли?
Ладно. Делала. Постоянно. И да, это так раздражает, что Ремизову нужно дать медаль за отвагу! Такую жену, как я, врагу не пожелаешь. Смешно, что я в полной мере это осознаю, но ничего не могу с собой поделать. По крайней мере, не так сразу. Но я буду стараться. Ради него, себя и нас.
Я наблюдаю, как Яр откупоривает бутылку и наливает в бокал вина. Для меня, разумеется. Ему нельзя. Он же у меня спортсмен. Режим, контракт и все дела…
Потрясающий такой. Засматриваюсь. На россыпь маленьких родинок на сильной шее, каждую из которых хочется поцеловать. На упрямый нос, за который хочется его укусить. И на хмурую продольную морщинку на лбу, которую хочется разгладить. На движение его рук и ловких пальцев засматриваюсь. Выдаю совершенно невпопад:
– Тебе надо постричься. И побриться. Оброс совсем, как абориген.
– Спасибо, родная, – сотрясаются плечи Яра от тихого смеха, – ты тоже прекрасно выглядишь.
– Эй! Вообще-то да! Мы – девочки – когда страдаем, наоборот, идем в салон в поисках новой себя. Я, кстати, чуть не подстриглась под каре, представляешь?
– Серьезно?
– Мхм. Помутнение случилось.
– Не вздумай, – звучит грозно. – Иначе я точно с тобой разведусь.
– То есть длинные волосы – это единственное, что тебе во мне нравится?
– Мне много что в тебе нравится, Ава, – передает мне бокал Яр.
– Например? – щурюсь хитро.
– Сколько ты сегодня выпила? – улыбается.
– Неправильный ответ. О черт! Ты ушел от темы!
– Вообще-то это в твоей милой головушке мысли сегодня какие-то хаотичные. Это у тебя разговоры скачут от «хочу с тобой переспать» до «тебе бы стоило побриться».
– Если так посудить, вот это как раз те две важные темы, которые очень даже взаимосвязаны. Я люблю твою щетину. Она приятно щекочет. Но не бороду. Она колется, – выдаю как на духу и… затыкаюсь, потому что Ремизов уже откровенно надо мной ржет.
– Ладно, – бурчу. – Здравый смысл. Давай вернемся к нему. – Делаю глоток, пригубив вина. – Так что спасло мою пятую точку от твоего гнева?
– Да все просто. Пока ехал из аэропорта, остыл немного. Поразмыслил и понял, что твое возвращение ко мне должно было быть твоим решением, а не моим. Как оно сегодня и вышло. Наверное, тебе и правда нужна была эта пауза, Птичка, чтобы понять, чего ты хочешь от своей жизни. От нашей жизни.
– Ты сказал, что плохи те отношения, где двоим нужна пауза.
– Сказал. И до сих пор так считаю. Но наша ситуация немного другая. Я мог бы приехать и сразу все рассказать тебе, но я бы в очередной раз на тебя надавил этой информацией и твои сомнения в том, что мы должны двигаться вместе, как семья, никуда бы не исчезли. Просто потому, что это была бы снова моя борьба за нас. Понимаешь?
Я морщусь и головой качаю сокрушенно:
– Понимаю…
Понимаю, как много в моей голове огромных мадагаскарских тараканов, которых никаким дихлофосом не вытравить. Там нужно проводить конкретную санобработку. Не день, не два, а месяцы и годы. Нужна ли я ему такая? Готов ли он к этому?
– В общем, тебе это было нужно. Надеюсь, в первый и последний раз в нашей долгой и счастливой семейной жизни.
– А тебе? – отставляю бокал и тяну руки, заставляя Яра сделать пару шагов ко мне. Обвиваю ногами его за бедра и прохожусь ладонями по груди, комкая хлопковую футболку. Обнимаю за широкие плечи. Поистине исполинский разворот! Глажу. Пальцами по коже перебираю. Медленно. Неторопливо. Наслаждаясь.
