Семья для чемпиона - Алекс Коваль
– Что нужно тебе, Ярослав?
– Мне нужна ты.
– Даже такая?
– Любая. Я. Хочу. Тебя. Себе. Любую.
В голове залп из тысячи петард. Они хлопают и взрываются, загоняя искры-иглы глубоко под кожу. Разгоняя огонь по венам. Раздувая приятное ощущение нужности в груди. Да. Я нужна ему. Такая. И любая.
Я облизываю губы, опуская взгляд на губы мужа. Мы сегодня еще ни разу нормально не целовались. Ну… по-взрослому. Так, чтобы все мысли отшибло напрочь. Чтобы дыхание одно на двоих. И быстрое биение сердец в унисон. А я так сильно хочу ощутить его вкус на языке. Тяжесть и напор. Сглатываю с трудом. Горю.
Ох, кажется, меня и правда сегодня нехило повело с пары-тройки бокалов. Мысли в голове скачут, как пьяные зайцы на конопляной лужайке.
– А чего хочешь ты, Птичка?
Оу, ну это просто…
– Я тебя хочу.
– А еще?
– Что еще?
– Давай поменяем последнее слово во фразе «я тебя хочу»?
– Давай, – хмыкаю. – Я тебя вожделею. Так пойдет?
– Почти, – смеется Ремизов. – Повторяй за мной: я тебя люблю.
– Ты меня любишь, – с честными глазами продолжаю издеваться. Сама не понимаю, почему до сих пор упрямлюсь. Почему так ни разу и не сказала ему то, что уже пару месяцев как прочно поселилось в голове и в сердце.
«Я тебя люблю» – так просто и одновременно так сложно. Особенно если ты не привык открыто говорить о своих чувствах.
– Ты невыносима, – вздыхает мой терпеливый муж.
– Да, но ты меня выносишь. Знаешь почему?
– Потому что люблю. Так сильно люблю, что временами чувствую себя одержимым тобой. И это точно не менее незаконно, чем похищение.
– А я тебя, Ярик…
– Что ты меня?
– Все!
Он снова начинает хохотать. Тихо. Соблазнительно. Понятливо.
Я его не заслуживаю. Такого благородного – не заслуживаю.
– У тебя какие-то серьезные проблемы с этими тремя словами, да, Птичка?
– Зато у меня все отлично с тремя другими.
– Дай угадаю? Я тебя хочу?
– Лучше. Поцелуй меня, Ярослав.
– Точно?
– Абсолютно…
– Уверена?
– Целуй уже! – рычу и сама подаюсь вперед, впиваясь в губы любимого мужа своими губами. Вкладывая в свой поцелуй всю жажду и желание, копившееся неделями без него. Прижимаюсь дерзко. На один короткий вдох…
А ровно в то мгновение, когда язык Яра оказывается у меня во рту, канаты терпения с треском рвутся на лоскуты. Мир вокруг, подернувшись дымкой, исчезает. Пропадает. Схлопывается! Остаются только губы и тела. Жадные, ненасытные, соскучившиеся друг по другу тела.
Яр сдергивает меня со стола. Подхватывает на руки. Уносит. Правда, недалеко. Прижимает спиной к ближайшей стене. Впечатывается своим сильным большим телом в мое хрупкое и дрожащее от возбуждения. Покрывает быстрыми поцелуями щеки и подбородок. Снова губы терзает. И так по кругу…
Нас накрывает безумие. Агония!
Одежда исчезает так стремительно, что мы оба не успеваем это в полной мере осознать. Футболки, штаны и нижнее белье разлетаются по всей гостиной. Разгоряченные, голые и нетерпеливые – тремся друг о друга. Кожа к коже.
О-бо-же-мой!
Цепляемся друг за друга, как за единственный шанс к спасению. До боли. До хрипоты.
Целуемся, целуемся и целуемся!
Яр шарит ладонями по моему телу. Откровенно трогает и ласкает. Его губы перемещаются на мою шею. Прокладывают дорожку и добираются до груди. Ремизов обхватывает губами сосок. Перекатывает языком. Дразня. Раззадоривая. Распаляя. Обхватывает острый пик зубами, чуть оттягивая, – в моем теле происходит атомный взрыв! В глазах темнеет.
Повторяет со вторым соском. Я задыхаюсь. С губ срывается протяжный стон. Я умру. Еще немного, и мое сердце разорвется! Цепляюсь за волосы Ярика. Нервы заворачиваются в бантики. Сильнее свожу бедра. Будто это поможет потушить пожар. Будто станет легче…
Как бы не так!
Желание стекает в одну болезненную точку внизу и тянет, тянет. А когда Яр двигает бедрами, прижимаясь головкой, я, не выдержав, шепчу сбивчиво:
– Пожалуйста… Ярик… пожалуйста…
Дважды Ремизова просить не приходится. Он, как и я, уже на пределе. Одной рукой фиксирует мои запястья над головой. И в тот момент, когда тоненький голосок разума напоминает, что незащищенный секс грозит незапланированной беременностью, второй рукой Яр направляет себя. Подается бедрами вперед и одним размашистым толчком проникает на всю длину. Заставляя застонать и прогнуться в спине.
М-м-м!
Это так горячо и остро…
На грани.
Приятно и больно одновременно…
Жмурюсь и пытаюсь отдышаться, привыкая к наполненности. К ощущению его во мне. Самому волшебному и космическому ощущению! Сжимаю и разжимаю пальцы. Яр кусает меня в плечо и хрипло шепчет:
– Все хорошо?
– Более чем…
– Тогда прости, родная, но на первый раз нежностей не будет. Ты слишком долго меня динамила.
Я хочу возразить, но слова из головы со свистом вылетают. Яр начинает двигаться. Берет быстро, размашисто. Глубоко и грубо. Как обещал. Никаких нежностей и прелюдий. Заставляя умирать снова и снова в его руках. По-прежнему фиксируя мои запястья у стены, не позволяет прикоснуться к себе. Трахает. По-другому это потрясающее животное действо не назвать!
Сминает ладонью мою ягодицу. Вдалбливается. С громкими шлепками в абсолютной тишине квартиры. Доводит до быстрой и сногсшибательной разрядки. Толчок за толчком. Еще и еще! Пока картинка перед глазами не идет сотнями маленьких цветных мушек, а голос не начинает сипеть от бесстыдных и непрекращающихся криков, наверняка перебудивших соседей.
Толчок…
Еще толчок…
Быстрее…
А-а-а!
Взрывает. Тело сковывает, а пальчики на ногах судорожно подгибаются. С очередным проникновением нас обоих выносит волной чистейшего удовольствия. Первобытного, дикого! Оргазм, обрушившись на нас, оглушает. Расщепляется на атомы. Разбивает на молекулы. Закидывает наши души куда-то вне пространства и времени.
Я со стоном запрокидываю голову, упираясь затылком в стену. Хватаю ртом воздух. От макушки до мизинчиков бьет крупная дрожь.
Зажмуриваюсь, чувствуя, как рука мужа на талии стискивает сильнее, а его семя извергается в меня. Но с удивлением понимаю, что меня это не пугает. Это… м, пикантно. Секс без презерватива в тысячи раз интимнее. Ощущение близости – бешеное! Плоть к плоти. Горячее сумасшествие. Одно на двоих. Теперь я понимаю, почему Ремизова так клинило на этой теме месяц назад. И теперь я не уверена, что не хочу сжечь к чертям все запасы наших контрацептивов.
Яр упирается лбом мне в висок. Наконец-то отпускает мои руки. Я обнимаю его. Впиваюсь ногтями в спину. Теплые капельки стекают по моим бедрам. С ленцой думаю о том, что с этим мужчиной и забеременеть не страшно.
