Выбор сердца - Ника Верон
Очередная попытка выяснить и, как следствие — разобраться в её прошлом. Да, возможно — не самое подходящее время. Но, как говорится, как уж получилось. Как к слову пришлось.
— Жизнь, — коротко прозвучал её ответ. Не впускала она в свое прошлое никого. Даже его. А затем последовало предложение, — Давай оставим. Не хочу об этом говорить.
В прошлом оставалось слишком много боли. Давно научилась с той жить, взяв под жесткий контроль. Случаются срывы, но — всё реже. Самая большая боль — ребенок.
— Уверена? — коснувшись губами ее губ, тепло улыбнувшись, спросил Константинов.
Он не собирался выяснять всех подробностей её прошлой жизни. Жизни до встречи с ним. Всего лишь хотел помочь справиться с демонами, не дающими покоя в настоящем. А в их существовании не сомневался. Причем — давно.
— Вполне, — уже поднявшись на ноги, замерла, почувствовав руку Константинова у себя под сорочкой. Потопив очередную волну раздражения, где-то глубоко внутри себя, максимально выдержанным тоном поинтересовалась, — Ты ужинать сегодня будешь?
— Когда ты рядом вот в таком виде? — полюбопытствовал он в ответ.
Рита, на мгновение прикрыв глаза, постаралась успокоиться. Нравились же его прикосновения, вызывающие волну желания. Его пальцы, уверенно подбирающиеся… Но вот только не сейчас! Что происходило, и сама понять не могла. Но желание устроить небольшой скандальчик, нарастало с каждой минутой.
— То есть, я — мешаю, — обронила она, делая резкий шаг в сторону. На какую-то долю секунды встретившись с взглядом Константинова, развернувшись на пятках и едва не потеряв равновесие, направилась в сторону комнат. Вечер, нет, наверно всё же ночь, сегодня не задалась.
— Рита, — попробовал Алексей остановить ее побег из кухни. Безуспешно. С настроением у его гостьи сегодня была беда. Или это он разучился понимать посылы женщин. Слишком долго жил один. И к переменам оказался просто не готов.
Подвинув тарелку и дотянувшись до вилки, всё же решил поужинать. Тем более, что пахло и выглядело вполне аппетитно.
В постели её ждал сюрприз. Рита, наблюдая за тем, как методично Константинов перелистывает страницы книги, пыталась понять, читает в действительности или — просто листает. Почему-то в большей степени склонялась к последнему. Выражение лица — слишком сосредоточенное. И взгляд поверх книги — так не читают. Скорее — размышляют. Причем — о чем-то крайне важном.
— Ладно, спать надо, — обронил он, захлопывая книгу и, неожиданно для Коташовой, поворачиваясь на другой бок. Новость. А она ждала объятий. Просто объятий, поцелуя перед сном. Ну, не обязательно же для этого сперва заниматься сексом. Как он там говорит — любит? Или любил, пока с доступом к телу не было проблем? Уткнувшись в подушку, затихла.
Он слышал, как сделав очередную попытку получить от него внимание, обиженно выскользнув из-под одеяла и набросив халатик, Рита оставила спальню. Пролежав в полном одиночестве несколько минут, тихо чертыхаясь в собственный адрес, надевая брюки и буквально на ходу натягивая футболку, отправился следом.
Приоткрытая дверь на лоджию гостиной безошибочно подсказала о месте её нахождения. От неожиданности тихо вскрикнула, когда сильные мужские руки обняли за талию. Не слышала, когда этот человек вышел следом.
— Тише, это всего лишь я, — произнес он, не размыкая рук. — Не хотел обидеть тебя, прости.
— Я тебя тоже. Но постарайся понять и меня. Тебе не двадцать лет. А у нас с тобой как по расписанию. Получается, партнерша тебе нужна в постели регулярно. Я — за тысячи километров отсюда. Зная тебя даже немного, сильно сомневаюсь, что сам с собой регулярно душ принимаешь.
— Тактично выразилась, — усмехнулся он, а дыхание коснулось ее виска. — А если скажу, что у меня исключительно на тебя подобная реакция? Правда, Рит, — продолжал он, позволив ей обернуться. — Не знаю, ты меня, как юнца, у которого кровь кипит, с пол оборота заводишь.
— Заметила я твой полуоборот в постели сегодня, — проворчала она, не сопротивляясь и позволяя распустить пояс ее халатика. Ладони скользнули по тонкому шелку вниз, к бедрам. Только вот продолжения, кажется, не предполагалось.
— А ты не заметила, что мне к тебе прикасаться нельзя, когда мы наедине? — продолжал он тихо завораживающим голосом. — Совершенно. Категорически. Мне что, после твоего заявления, в постели делать было? Ну, не душ же принимать. Тем более — холодный мне противопоказан. Рита, я твою женскую логику сейчас не понимаю. Ты не видишь меня в ду́ше, но зато запросто представляешь с любовницей. Не думаешь, что как-то неэтично, имея одну любовницу, обзаводиться второй. Я кому из вас изменять-то буду?
— Только попробуй, — прижимаясь к его груди, тихо проговорила Рита. — Я только с виду тихая, серая мышка.
— Да уж, понял, — не пряча усмешки, обронил Константинов. — Пошли-ка спать, любимая серая мышка, — обронил он, легко поднимая ее на руки. — Завтра вместе в театр поедем. Пока ты мне как минимум половину женской части труппы в любовницы не определила, — стащив с нее халатик, уложил под одеяло. — Всё. Вопрос закрыт. Спим, — закончил он, поверх одеяла обнимая её за талию.
— Лёш, если ты решил меня наказать…
— Я решил тебе показать, что в состоянии держать себя в руках, — терпеливо произнес он, после короткой паузы добавив, — Даже когда рядом любимая женщина. Да и устал я сегодня. Ночные съемки выматывают. Утром выслушаю оставшиеся претензии, — пообещал он. Крепко обнимая её поверх одеяла, попросил, — Лежи спокойно. Иначе вместе со мной в душ отправишься.
— Ты сейчас серьезно? — она сделала очередную попытку развернуться к нему лицом.
— Если дашь мне выспаться, то серьезно у нас, обещаю, будет утром. А сегодня — спать.
Он, действительно, немного устал. А она… Нет, не могла ошибиться, чувствовала его напряжение, его желание. Что он там обещал? Утром. Утром их секс всегда был медленным, чувственным. После которого, оставаясь в объятиях Константинова, она ненадолго снова засыпала. Сегодня он к ней не прикоснулся. Вернее, не совсем так. Не воспользовался ее телом, почувствовав отсутствие настроения. А у нее бывало такое. Хотелось объятий, ласк и поцелуев, но — без близости. И Алантьев всегда такой ее настрой улавливал. Наверно, этим и держал столько лет. А сейчас… Сейчас засыпала в объятиях человека, который, желая близости, не
