К востоку от Евы - Ида Мартин
– Ищи ключ! – потребовал Алик. – Пальцы подождут.
– Ладно.
Подыгрывая ему, я медленно пошел между столиков, проводя ладонью по внутренней стороне столешницы, но не сильно нагибаясь, чтобы не терять его из виду.
Алик очень хотел, чтобы я бросился на него или просто ударил. Он буквально нарывался, хотя держался на небольшом расстоянии, не позволяя его сократить, и, когда я приближался, менял положение.
– Так, молодец, очень хорошо… – Он повеселел. – Но холодно. Совсем холодно. Прямо-таки лед.
Найти что-то в полумраке ресторанного зала было занятием минимум на сутки. А Алик нервничал и хотел быстрого развития событий, потому вряд ли стал бы запрятывать ключ в потаенные дальние углы. Он придумал что-то предполагавшее действие.
Сделав вид, будто ищу, я присел на корточки возле стула и принялся его осматривать. Кто-то из кукольных зверей тихонько захныкал.
– Что ты делаешь? – Алик подошел, остановившись в нескольких шагах от меня.
И я уже приготовился накинуться на него, как мне в плечо прилетел еще один дротик. От неожиданности и боли я вскрикнул.
– Где твоя воля к победе, Чёртов? – расхохотался Алик.
– Тащи яйца и сковородку. Увидишь, – стиснув зубы, прошипел я.
Температурный туман, отступивший на время, снова накрыл голову.
– Придурок! – Алик со злостью пнул соседний стул.
Грохот, с которым тот упал, стал для меня сигналом к действию. Я вскочил и бросился на Алика, но он, проворно уклонившись, пробежал между столами и на глазах повеселел.
– Больше всего мне нравится смотреть, как ты злишься. Прямо бальзам на душу. Но мы отвлеклись. – Он подошел к зайцу и ущипнул его. Заяц взвизгнул. – Кого ты выбираешь? Предлагаю не глядя. То есть тебе нужно решить две задачки. Сначала выбрать ту, чьи пальцы тебе дороже, а потом угадать, где она прячется.
– Еву ты наверняка не тронешь.
– Да неужели? – Алик покачал головой. – А говоришь, все о нас узнал. Ей я отрублю пальчик с еще большим удовольствием. Она уж точно заслужила. А вот Наташу немного жаль. Хотя она тоже знает толк в боли, поэтому наверняка оценит.
Алик завел руку за спину и вытащил из-за пояса под курткой длинный кнут. Такой, каким в цирке подгоняют лошадей.
– О-па! Вот и стимул поторапливаться появился.
Щелчок кнута прозвучал как выстрел.
– Погоди. – Я оперся о стол, потому что все плыло. – С одной стороны, ты хочешь, чтобы я искал ключ, с другой – требуешь кого-то спасать. Прости, но у меня температура, и я плохо соображаю.
– Какой же ты тупой. – Алик снова неприятно хихикнул, отчего признаки сумасшествия стали заметны еще сильнее. – Олег говорит, что такие, как ты, пока не искупаются в собственном дерьме, ничего не понимают. Что вас надо учить, лечить и наказывать. Хитрожопые обыватели, не верящие ни во что черти, грибковая гниль планеты, ваше место на скотобойне, вы тратите жизнь только на удовлетворение собственных потребностей: жрать, спать и трахаться – вот все, на что вы способны. А потому должны всегда знать свое место!
Я едва успел отшатнуться от кончика кнута, который чуть не проехался мне по лицу.
Медведь задергался, а заяц наклонился вперед и уткнулся в колени.
Меня довольно сложно довести. Я редко теряю самообладание и выхожу из себя настолько, чтобы впасть в ярость и пытаться уничтожить противника во что бы то ни стало. В школе я дрался, мог даже начать первым, но лишь пару раз заводился так, что меня оттаскивали, и вот тогда, в эти моменты, я боялся сам себя, ведь то был уже не я, а неуправляемое взбесившееся животное, стремящееся растерзать каждого, кто встанет у него на пути. И теперь я явственно ощутил, как эта звериная сущность просыпается внутри. Как она глухо рычит, скалится и требует жертв.
Растревоженный Ош, еще совсем тихий, но уже почуявший чужака.
– Олег говорит, что ваши души крохотные, как зерна гороха, и в аду вас ждет гороховый суп.
– Алик… – Я медленно двинулся к нему. – Ты пил сегодня таблетки?
– Иди в жопу! – Он ощерился и снова замахнулся кнутом. – Живите сами на своих таблетках!
– А вчера?
Кнут полоснул прямо по руке, и мне показалось, будто ее отсекли ножом. В глазах потемнело – то ли от боли, то ли от резкого прилива адреналина.
Я уже не шел – я мчался к нему огромными скачками. Однако стоило мне оказаться перед ним на расстоянии вытянутой руки, как глаза, носоглотку, рот обожгло выпущенной из баллончика струей. Я почувствовал, что задыхаюсь. Согнулся, силясь утереться подолом свитера, и тут же получил пинок в бок. Но на ногах удержался и ударил вслепую воздух.
Смех Алика раздался с другой стороны.
Кнут щелкнул и прошелся мне по спине, отчего ноги все-таки подогнулись и я, сам того не желая, опустился на колени.
– Вот! – крикнул он. – Это то положение, в котором ты должен находиться всегда! Если бы ты знал, Чёртов, как ты меня бесишь! Я бы мог даже убить тебя, но тогда ты ничего не почувствуешь.
Пошарив вокруг себя, я наткнулся на ножку стула, подтянул его ближе и, опираясь на него, поднялся. Следовало срочно что-нибудь предпринять, но я был ослеплен болью, жжением и, приходится признать, нарастающей паникой.
Игра Алика заключалась не в поиске ключа – ему просто хотелось поиздеваться надо мной.
– Стой там! – приказал он. – Сделаешь шаг – еще получишь. Ты, вообще, что о себе надумал? И Ева ему нужна, и Наташа… Да ты поди возомнил себя львом? Прайд собираешь, урод? Ева – моя, и только моя. Ясно тебе? У тебя не было ни единого шанса. И никто, ни одна тварь не имеет права позариться на нее! Ты понимаешь меня, Чёртов? Ты понимаешь, что я тебе говорю?!
Ева – плутовка, с этим не поспоришь, она коллекционирует души таких недоумков, как ты, но это ее игрушки, и время от времени я ей позволяю развлекаться. Вот только ты, Чёртов, меня выбесил. Ты не должен был победить. У тебя никаких шансов не было. Но тут появляется Салем и раскрывает тебе все карты. Притом что никто из кураторов не знает, что будет в финале. Им не говорят. А тут – бац, она почему-то в курсе. Как думаешь, почему? Какая птичка принесла ей на хвосте секретную инфу?
– Без понятия. – Немного отдышавшись, я уже мог разговаривать и даже почти понимал, что он говорит.
– Кругом обман, Чёртов! Абсолютно все, кого ни
