Сьюзен Филлипс - Рожденный очаровывать

Дин дернулся от неожиданности. Весь день они не разговаривали, если не считать просьбы передать инструмент или придержать доску.

– Не совсем, – буркнул Дин, забивая очередной гвоздь.

Он весь день тренировал плечо и наконец немного его разработал.

– Мы сейчас на переходном этапе, только и всего.

– Переходном? Но к чему?

– Вот это мы и решаем.

– Бред собачий! – бросил Джек, вытирая лицо рукавом. – Не думаю, что ты относишься к ней серьезно. Так, очередное увлечение.

Блу твердила то же самое практически со дня их встречи, и Дин был вынужден признать, что какая-то доля правды в этом есть. Если бы он увидел ее на улице или в клубе, попросту не заметил бы. Да она и сама не подошла бы к нему. И немудрено столько красивых женщин пытались привлечь его внимание! Как ему заметить эту серую мышку!

– Будь с ней поосторожнее, – посоветовал Джек. – Она изображает из себя непробиваемую личность, но глаза ее выдают.

Дин тяжело вздохнул:

– Не путай реальность со своими песнями, Джек. Блу точно известны правила игры.

Джек пожал плечами:

– Полагаю, ты знаешь ее лучше меня.

Больше они не обменялись ни словом, пока Дин не отправился в душ.

Поглядев вслед Дину, Джек снова вытер капли пота со лба. Хотя сначала он намеревался провести на ферме неделю, пока что он здесь побудет. У Эйприл свой метод покаяния, у него свой. Строительство крыльца вместе с Дином. В юности Джек проводил летние каникулы, работая с отцом, а теперь он и Дин делали то же самое. Правда, Дин плевать хотел на всякие ритуалы общения с отцом. В отличие от Джека. И результат ему нравился. Все выходило крепким, солидным, прочным. Его старик был бы доволен сыном.

Блу распахнула кухонное окно. Джек засмотрелся на грациозные, чувственные движения Эйприл. На острые лезвия длинных волос, как ножи, летавших вокруг ее головы.

– Никто из тех, кому за тридцать, не смог бы танцевать, как ты, – услышал он голос Блу, когда песня кончилась.

– А папе пятьдесят четыре, и он классно танцует, – вставила задыхающаяся Райли. – Во всяком случае, на сцене. По-моему, больше он нигде этим не занимается.

– А когда-то занимался, – протянула Эйприл, откидывая волосы с лица. – После его концертов мы обычно ехали в какой-нибудь клуб на окраине и танцевали до самого закрытия. Сколько раз владелец ради Джека соглашался задержаться до утра! Из всех моих партнеров по танцам он... – Она осеклась, пожала плечами и наклонилась погладить собачку.

Тут как раз зазвонил ее мобильник, и она вышла из кухни.

Вчера Джек подслушал, как она называла звонившего Марком. До него был Брэд. Все та же старушка Эйприл. Все та же знакомая эрекция, распиравшая джинсы, стоило ему подойти ближе к ней. Даже после стольких лет он не прочь бы заняться с ней любовью. Разрушить все барьеры, которыми она так старательно окружала себя, и понять, откуда берется ее сила.

Ему предстояло несколько деловых встреч в Нью-Йорке. Поэтому он хотел попросить Эйприл последить за Райли во время его отсутствия. Он доверяет ей свое дитя. Человеком, которому он не доверил бы Райли, был он сам.

Едва Дин вышел из ванной, кто-то принялся колотить в дверь. Спустившись вниз, он увидел на крыльце Ниту Гаррисон. Со двора выезжал пыльный черный седан.

Дин повернулся в сторону кухни.

– Блу, тут к тебе гости!

Нита стукнула его тростью по колену. Дин машинально отступил, что позволило ей проскользнуть сквозь образовавшееся отверстие. Из кухни вышла Блу, за которой тянулся целый шлейф соблазнительных запахов.

– О Господи, нет! – простонала она при виде Ниты.

– Ты оставила туфли на лестнице! – с видом обвинителя провозгласила та. – Я споткнулась и полетела вниз! Повезло еще, что не сломала шею!

– Я не оставляла на лестнице никаких туфель, и вы вообще не падали. Как вы сюда попали?

– Этот дурень Чанси Кроул. Он всю дорогу плевался из окна.

Нита понюхала воздух.

– Жареные цыплята. Мне ты никогда не готовила жареных цыплят!

– Боюсь, цыплята улетали при одном упоминании вашего имени.

Нита цыкнула зубом и снова стукнула тростью имевшего несчастье засмеяться Дина.

– Мне нужно сесть. У меня все тело в синяках после сегодняшнего падения.

Из кухни выскочила Райли. За ней семенила Паффи.

– Привет, миссис Гаррисон. Я сегодня упражнялась с книгой.

– Пойди принеси, посмотрим, как ты управляешься, но сначала найди мне кресло поудобнее. Я сегодня упала и едва не покалечилась.

– Кресла в гостиной. Сейчас покажу, – кивнула Райли, уводя старуху.

Блу тыльной стороной ладони стряхнула со щеки мучной мазок и, не глядя на него, буркнула:

– Пойду попрошу Эйприл поставить еще один прибор.

– Эта женщина не будет ужинать за моим столом! – вспылил Дин.

– В таком случае сам придумай, как избавиться от нее. Поверь, это сложнее, чем ты думаешь.

Дин, продолжая протестовать, последовал за ней на кухню, но Блу бесцеремонно его выставила. Пришлось идти в столовую, где стоял антикварный обеденный стол работы Дункана Файфа, на котором уже находились желтые с бахромой подставки под приборы, старомодные, синие с белым блюда, миска с блестящими камешками, собранными Райли, и ваза с букетом желтых цветов. Все, чего не хватало этой комнате – фресок, которые так упорно отказывалась рисовать Блу. Эйприл, не обращая внимания на Дина, принялась наполнять стаканы охлажденным чаем. Дин снова попытался помочь Блу, но в результате только без толку путался у нее под ногами.

В дверях появился только что принявший душ Джек. Блу вздрогнула и уронила деревянную ложку.

– Рад видеть тебя, Блу, – бросил он и, открыв холодильник, вынул бутылку пива.

– Э... привет... – пробормотала она и, наклонившись за ложкой, сбила со стола пакет с мукой.

Дин поспешно схватил пачку бумажных полотенец.

– Джек, у нас в гостиной незваная гостья, так что тебе придется на время исчезнуть, – сообщил он и, кивнув в сторону Блу, добавил: – Уверен, твоя фанатка номер один оставит тебе поесть.

Джек тем временем неотрывно следил за Эйприл, но та, казалось, ничего не замечала.

– Не могу же я постоянно скрываться! Твоя ферма – частная

собственность. Даже если люди узнают, что я здесь, сюда они не

проберутся.

Но Дин двадцать лет избегал всего, что могло бы связать его с Джеком Пэтриотом, и сейчас не желал, чтобы Нита Гаррисон разболтала всему городу столь пикантную новость.

– Па ходил сегодня за пивом, – сообщила с порога Райли. – Он был в рабочей одежде и не носил никаких серег, так что его никто не узнал.

– Кого узнали? – осведомилась Нита, появившаяся за ее спиной – Этого футболиста? Все и без того знают, что он здесь. А это еще кто?