Семья для чемпиона - Алекс Коваль
– О, Питти! – радостно хохочет мой ребенок, подхватывая возмущающегося нашему появлению французского бульдога сестры. Которая…
– Тада-а-ам! – выскакивает из кухни с улыбкой от уха до уха.
Это что еще за, блин, «тадам» такой?
Я вопросительно заламываю бровь.
– Не смотри на меня так, – крутит пальчиком с черным маникюром у меня перед носом Марта, отбирая зажатую у меня в руках бутылку молока, – неужели ты действительно думала, что можешь три дня подряд игнорировать свою единственную, горячо любимую сестренку и не понести за это никакого наказания? Спешу огорчить: нет, не можешь.
Я стягиваю с шеи шарф и закатываю глаза:
– О чем я точно не подумала, так это о том, что надо было отобрать у тебя дубликат ключей, чтобы таких «тадамов» не случалось.
– Да, я тоже рада тебя видеть, сестренка!
– Чувствуй себя как дома.
Выражение «вы не ждали нас, а мы приперлися», ушедшее в народ благодаря легендарному отечественному сериалу, сегодня заиграло для меня новыми красками.
Что ж… очаровательно.
Глава 45
Аврелия
– Ты наступаешь на те же грабли.
– Я на них не наступаю. Я на них изящно танцую.
– Вот! Об этом я и говорю.
– Да, я уже поняла.
– Раз поняла, то ты должна ему все рассказать.
– Исключено, – покручиваю бокал за ножку, наблюдая за игрой света в бордовом напитке. – Ради его же блага.
– Но тебе самой не стремно? – закидывает в рот дольку мандаринки Мартышка. – Ладно, тринадцать лет назад ты понятия не имела, какой Гордей говно-человек, и повелась на его сладострастные речи, заделав Димку…
– Тш-ш-ш! – шикаю, косясь поверх ее плеча на закрытую дверь в спальню сына, который всего час как ушел спать. – Тише ты. Здесь слышимость жуткая. Не хватало еще узнать ему вот так!
– Пардоньте. Так вот, ты не знала. Правильно? Правильно. Но сейчас-то ты в курсе, что сама цель его существования – нагадить Ярославу. И ты самолично ему помогаешь вершить свой страшно несправедливый суд. Это глупо. ИМХО.
– Мы ходим по кругу, Марта. ИМХО, – обезьянничаю. – Я вообще не понимаю, почему мы все еще об этом говорим. Я же просила тебя. Давай закроем тему.
– Почему ты не хочешь рассказать Ярику?
– Мар-рта!
– Я просто пытаюсь тебя понять. Повтори. Для закрепления материала.
– Если Яр узнает, то может наломать дров, – повторяю, начиная закипать. – Нет, не может, а наломает! Я этого не хочу. А пустить все на самотек и послать Гордея на хрен я не могу. Он выполнит свои гадкие обещания, и это ударит по Димке. Я загнана в угол! Что еще тут непонятного?
– Да, но…
– Ради бога, уволь! – взвыв, осушаю остатки полусладкого в бокале, приземляя тот на стол. Откидываюсь на спинку стула, показывая, что вот теперь точка.
Марта закатывает глаза. Так сильно закатывает, что я готова поспорить, она только что видела свой затылок.
Мы сидим на кухне. Время перевалило за полночь. За окном уже вовсю перемигиваются звезды. Спать пора. Но я вынуждена проходить все семь кругов ада, вновь и вновь объясняя Мартышке элементарные вещи. По крайней мере, мне они видятся элементарными, из разряда: Земля крутится вокруг Солнца, летом трава зеленее, в сутках двадцать четыре часа. Ни больше ни меньше.
– Уволят, – фыркает сестренка, – тебя из издательства. Когда узнают, что твой муж объелся груш.
– Значит, такова судьба.
– И давно ты стала фаталисткой?
– Я скоро стану не фаталисткой, а убийцей, если ты не прекратишь плясать на моей больной мозоли. Заканчивай, – дергано поднимаюсь из-за стола, сгребая в урну кожурки от мандаринок. – Я сделала выбор, понимаешь? – подхватываю пустые тарелки, сгружая в раковину. – Ярослав его принял. Все.
– Потому что ты не оставила ему иного.
– Три недели – достаточно большой срок, и, если бы я действительно так сильно ему была нужна, он бы хоть раз за это время объявился, – бросаю, игнорируя больно сжавшееся сердечко, которое знает: он объявлялся. Хоть и тайно.
Я сбилась со счета, сколько раз за эти три недели не могла уснуть ночами. И сколько раз, подходя к окну, видела у подъезда машину Ремизова – тоже. Это был его внедорожник. Хотя подобных в столице тысячи, но любящее сердце не обманешь.
Когда это случилось в первый раз, я подумала, что мне померещилось. Во второй, что он случайно оказался у нас во дворе. Хоть это наивно и глупо. В третий я молча глотала слезы, стоя в темноте у окна, понимая, что с огромной долей вероятности Ремизову, как и мне, тоже не спится одному. С тех пор каждую последующую ночь я подспудно ожидала его появления. А еще – я никому в этом не признаюсь. Даже себе страшно. Но последний раз – буквально пару дней назад – я уже почти сдалась. Сломалась под гнетом чувств настолько, что потянулась за ключами от квартиры и едва не вышла, но… вот.
Качаю головой, сбрасывая наваждение. Продолжаю:
– Даже сегодня. На парковке. Он посмотрел сквозь меня. Словно я пустое место. Человек-невидимка.
– Вот интересная ты баба, Рель! Он тебе в любви признался, а ты его на х…утор послала. И после этого ты хочешь, чтобы он за тобой бегал и еще больше унижался? Имей совесть, у мужиков тоже есть гордость.
Я стискиваю зубы:
– Ничего я не хочу! Давай убирать со стола и ложиться. Мне завтра рано вставать в отличие от тебя. Смею напомнить, что пока что меня не уволили.
– Просто… – поджимает губы Мартышка. – Хорошо, – берется за кухонное полотенце. – Допустим, ты не хочешь втягивать во все это Ремизова. Но у него есть спортивный агент и целая команда пиарщиков. Почему бы не поговорить с ними? Объяснить ситуацию и, допустим, сыграть на опережение, рассказав всему миру вашу историю без Гордеевских прикрас? Его слово против вашего не будет иметь никакого веса. Публика будет на вашей стороне. Хейт минимальный. Потерь никаких. Карьера Яра спасена. Да и Димка наконец-то узнает правду. Как тебе такой вариант? Ты же говорила… как его? Стас, кажется? Крутой мужик. Давай…
– Забудь, – перебиваю, уже понимая, куда дует ветер.
– Да почему, блин?! – совершенно по-детски топает босой ногой Мартышка.
– Как ты себе это представляешь? – протягиваю сестренке чистый бокал.
– Что? – взмахивает она хрустальной посудиной в опасной близости от стены.
– Не разбей! Проворачивать дела за спиной Ярослава. Вот что.
– Обыкновенно! Ты его жена. Пока что. Ладно, не хочешь за спиной, тогда расскажи Ярославу и проверните вместе. Это же идеальный выход! Я чертов гений!
– Ты чертов репей, Мартышка. Прицепилась –
