Венди Хаггинс - Сладкое зло
Если захочу.Она не догадывалась, как сильно я хотел. Но я не мог иметь от нее даже такой маленькой части. Я не был мазохистом.
Или все или ничего. Только вот "все" обеспечило бы нам обоим безоговорочную смерть.
- Это не очень хорошая идея, - произнёс я.
Даже сейчас, когда мы стояли здесь вместе, я ни разу не обеспокоился по поводу шепчущих демонов. Она снова и снова лишала меня элементарной осторожности, превращая в первосортного идиота.
Я отвернулся от сцены по направлению громких криков толпы позади нас, но – пусть все провалится - совершенно не мог сосредоточиться, чтобы понять, что происходило.
- Я постоянно думаю о нашей поездке, - прошептала она. - Ты когда-нибудь думаешь об этом?
Каждый день.
- Иногда, - я смотрел куда угодно, но только не на неё.
Анна застала меня врасплох, когда вцепилась пальцами в мой костюм, требуя ответа, почему я пригласил Джея на вечеринку.
"Чтобы убедиться, что ты ещё меня любишь,"- хотел сказать я, но не сделал этого. Это было бы несправедливо.
Я не мог на нее смотреть. Ее попытки узнать о моих чувствах только усложняли и без того непростую ситуацию. Но ведь разве я не пытался сделать то же самое? Узнать, любит ли она меня до сих пор, даже ценой того, что это причинит мне боль снова и снова? Кого я хотел одурачить? Я - законченный мазохист, который постоянно искал боли, и к тому же кретин с садистскими наклонностями, если учесть то, как я продолжал причинять боль Анне.
- Я не знаю, - выдавил я.
Она потянулась ко мне ещё ближе, и неконтролируемая страсть, пронзавшая её крошечное тело, вызвала такую ответную реакцию в моём теле, что у меня закружилась голова.
- Я больше не могу так жить, Кай. Мне необходимо знать, чтоты чувствуешь. Не зависимо оттого, что именно... мне нужно знать, чтобы принять решение.
Ей до сих пор было не все равно. Это было ясно, как Божий день, и как бы я не ненавидел себе в этом признаваться, я испытал облегчение. Только... я должен отпустить её. Я должен остановиться мучить нас обоих. Чёрт, я должен хотя бы перестать о ней думать.
- Я полагал, к этому времени ты уже справишься с этим, - сказал я, совершив ошибку, взглянув в её глаза - живые даже в темноте.
- Так не бывает! - выдохнула она.
Я посмотрел на нее сверху вниз. Мне необходимо было сжечь этот мост - лгать и заставить её поверить, что я законченный эгоист, что мне плевать на всех, кроме самого себя. Но разве я уже не пробовал подобную тактику? Разве она не видела меня насквозь, как никто другой? Чёрт бы побрал её ангельскую манеру видеть-в-людях-только-лучшее.
Дым от ближайшего костра окутывал нас серой завесой.
- Не приглашай больше Джея никуда, Кайден. Если будет хоть малейшая вероятность, что там будешь ты - я не пойду. Видеть тебя доставляет мне слишком много боли.
Даже когда Анна становилась жесткой, она все равно оставалась настолько милой, что мое сердце щемило.
- Тогда почему ты пришла? - спросил я.
Она не ответила, на её лице отразился шок, смешанный с печалью. Вытянув руку, она сорвала с себя спутавшийся черный парик. Мне показалось, что порыв ветра ударил меня под дых. Её длинные естественные волосы исчезли. Новый стиль блонды был чертовски сексуальным, но моё сердце сжалось от волны щемящей грусти и растерянности. Она должна была измениться. Будь она со мной или живи без меня, она оставалась Нефом, и от этого не убежать и не спрятаться.
Когда дар речи вновь ко мне вернулся, я произнес:
- В таком случае, тебе лучше уйти.
Не уходи. Какого черта?.. Никогда не оставляй меня. Обвей меня руками. Мне плевать, если ты размажешь по моему лицу краску, Анна. Скажи, что любишь. Покажи, что всё ещё хочешь. Помучай меня…Чуть дольше. О Боже... она уходила. Точно так же, как в Лос-Анджелесе.
Я должен был ее отпустить. Скоро, но еще не сейчас.
- Подожди, - крикнул я.
Она не остановилась. Мой пульс набрал невероятные обороты. Я рванулся за ней. Протискиваясь сквозь толпу, я схватил её маленькую кисть и дёрнул на себя.
Чёрт! Как она могла уйти и даже не обернуться? Я дернул ее на себя, прижимая как можно ближе, прекрасно осознавая, что прибывал в состоянии грёбаного раздвоения личности, выглядя, как последний псих или вроде того, но я был уже слишком обессилен, чтобы сделать то, что должно. Она была моей. Неужели, она не понимала? Всё мое тело восставало и кричало, требуя предъявить на неё свои права.
Её глаза смотрели на меня со смесью страха и надежды, нещадно напоминая, что я, как последний лузер продолжал причинять ей боль. В очередной раз я облажался в невероятных масштабах. Мне стоило отпустить её, но я, вместо этого, коснулся её лица своей отвратной лапой, проклиная костюм ведьмы за то, что не мог почувствовать её нежную кожу, проклиная зелёную краску, которая прятала её лицо.
Шерстяным пальцем я стер липкий покров над её верхней губой. Она отпрянула назад.
- Что ты делаешь?
- Я... - она была там. Идеально круглое коричневое пятнышко, одновременно невинное и сексуальное. - Я хотел увидеть твою родинку.
Внутри моего костюма стоял такой жар, что мне казалось будто я в сауне. Она воспламеняла меня. Сейчас я больше всего на свете хотел припасть к ее губам. Последний раз почувствовать её вкус.
Не смей, ты, ублюдок. Не смей осложнять ее жизнь еще сильнее. Просто оттолкни ее прочь.
- Что тебе от меня нужно, Кай? - прошептала она.
Я так хотел её всю, это выводило меня из равновесия. Почему я не мог взять под контроль свои собственные чувства? И вообще, почему я должен был это делать? Меня переполнила такая ярость, что хотелось разбить что-нибудь вдребезги. Или кого-нибудь. Я притянул ее к себе сильнее.
- Для начала? Я хочу познакомиться с каждой родинкой на твоём теле.
Правда.
Я почувствовал её дрожь в своих руках, что доводило моё бренное тело до точки кипения в костюме гориллы.
- Значит, только физическое влечение, так? Это всё, что тебе нужно?
Я ненавидел себя за отчаяние, которое било фонтаном во мне. Именно в этот момент я так безнадежно сильно хотел гораздо большего. Если я не был в состоянии оттолкнуть её сам, то, возможно, мог бы заставить её саму сделать этот решительный шаг.
- Скажи, что ты ненавидишь меня.
- Я не ненавижу тебя. Я не могу.
Её дыхание пахло жевательной резинкой, но она ничего не жевала. Всё в ней было слишком сладким для меня.
- Ты можешь, - уверенно сказал я, прижав её сильнее. - И ты должна.
Она выдохнула, словно через ком в горле:
- Я отпускаю тебя. Но только потому, что должна. Мне нужно продолжать жить дальше... но я никогда не смогу тебя ненавидеть.
