Брак по расчету - Кингсли Фелиция

– Что с ней случилось?

Подходит леди Давенпорт и протягивает мне стакан:

– Вот, дорогая, вода с сахаром. О, Эшфорд, это было ужасно! Мы увидели, как она задыхается, бледная как полотно, и не успела она ничего сказать, просто рухнула на землю!

– Позволь тебе сказать, Эшфорд, твоя жена выглядит ужасно, – рокочет лорд Невилл. – Завтра пришлю в Денби своего личного врача.

– Леди Одри, вы могли бы оказать любезность и послать за нашей машиной? Джемме нужно отдохнуть. Возможно, это все от вина и духоты.

Я не произношу ни слова. Просто не знаю, что сказать. Это правда, я чувствую себя тряпкой, но вряд ли в этом виноваты вино или толпа людей.

Когда я вышла подышать, увидела из окна Эшфорда и Порцию, сидящих на балконе под луной, в позе, явно подразумевающей флирт. Эшфорд сидел ко мне спиной, но что-то не было похоже, что он пытался ей помешать. Потом она погладила его по щеке, и у меня начала кружиться голова. Больше ничего не помню.

Всю дорогу до Денби я молчу, притворяясь, что еще не до конца пришла в себя. Позволяю им уложить себя в кровать, как тряпичную куклу, – в мою кровать, в моих апартаментах – и, как только меня оставляют одну, отдаюсь слезам, пока не засыпаю.

Следующим утром я сижу в столовой одна, где мне уже приготовили целый стол всяких вкусностей, чтобы помочь восстановиться, но ничего не вызывает аппетита. Я просто разбита.

Эшфорд, уже безупречно одетый в один из своих кашемировых свитеров, который ему так идет, подходит ко мне поздороваться.

– Ты заставила меня поволноваться! Я хотел позавтракать с тобой в постели, а ты уже на ногах!

Только он склоняется ко мне, чтобы поцеловать, как я чувствую сильнейший приступ тошноты и тут же бросаюсь к выходу.

Он не будет касаться меня теми же руками, которыми трогал Порцию.

Картинки прошлого вечера, их двоих на балконе, крепко отпечатались в памяти, и каждый раз, стоит мне об этом подумать, меня охватывает то же ощущение дурноты, из-за которого я потеряла сознание.

Эшфорд хватает меня за руку:

– Ты куда? Можно узнать, что случилось?

– Эшфорд, оставь меня, – приказываю я.

– Нет, пока не скажешь, в чем дело.

– Если не хочешь, чтобы меня стошнило на вычищенный до блеска пол в твоем столетнем замке, советую немедленно отпустить мою руку.

– Джемма, ты со вчерашнего вечера со мной не разговариваешь. Я даже не знаю, как ты себя чувствуешь, хорошо или нет! Ты помнишь, что я нашел тебя в обмороке на полу? И имею полное право беспокоиться за тебя!

– Нет, Эшфорд, я нехорошо себя чувствую, если ты это хотел узнать. И нет, у тебя нет права беспокоиться. – Рывком выдергиваю руку. – Я еду к Сесиль.

80

Эшфорд

Это выматывает. Такое поведение Джеммы лишает меня сил.

Мне бы хотелось залезть ей в голову и прочитать все то, что она мне не говорит.

Зловещее предположение появляется в голове, которое я не осмеливаюсь произнести: возможно, она видела меня с Порцией или, что еще хуже, кто-то сказал ей, что видел меня с Порцией, возможно преувеличив сцену с додуманными деталями.

Мне стыдиться нечего и не за что.

Я сижу в кабинете, стараясь сосредоточиться на оценке картин несчастного русского художника, который, похоже, своей смертью вернул мне экономическое благосостояние, но не выходит.

К тому же я беспокоюсь, что Локсли может настроить Джемму против меня.

В дверь стучит Ланс:

– Мисс Порция просит ее принять.

– Что? – ошарашенно переспрашиваю я.

– Она только что приехала.

Если ее не приму я, не сомневаюсь, она точно найдет способ встретиться с моей матерью, которая пригласит ее остаться на обед, а я уж точно не хочу, чтобы они объединились. Приму ее, буду краток, а потом лично провожу до дверей и попрошу, чтобы она больше не заявлялась так в Денби без приглашения.

– Пригласи ее.

Когда она заходит в кабинет, я не поднимаю глаз от бумаг.

– Я мешаю делам? – весело спрашивает она, закрывая дверь за спиной с легким стуком.

– Чего ты хотела? – сухо и отстраненно спрашиваю я.

– Заехала вернуть пиджак, – отвечает она, качнув в руке упакованным в пакет предлогом. – Ты вчера в суматохе его не забрал, уехал, и я не успела тебе его отдать.

– Могла оставить Лансу.

– Я воспользовалась шансом зайти поздороваться и поблагодарить тебя за великодушие.

– Вижу, твоей лодыжке гораздо лучше. – Не могу не заметить, как свободно она расхаживает на каблуках.

– Лед творит чудеса, – непринужденно отвечает Порция. – А как твоя жена? Пришла в себя?

– Из дома она вышла на своих ногах, так что я бы сказал – да. Один обморок ее из строя не выведет.

Порция подходит к столу с моей стороны подсмотреть, над чем я работаю.

– Управлять наследством должно быть так скучно… Если хочешь, я могу попросить отца тебе помочь. Он высококлассный финансовый консультант.

Я резко захлопываю папку:

– Порция, твоя игра начинает раздражать, и мне это не нравится.

– Какая игра? – невинно спрашивает она.

– Вот эта! То как ты крутишься вокруг меня, ищешь меня, заводишь разговор под любым предлогом. Что ты делаешь, какая у тебя цель?

– Знаешь, если бы ты был действительно влюблен, как ты утверждаешь, то, что ты называешь «игрой», тебя бы не напугало… Если ты чувствуешь себя именно так, могу предположить, что одна часть тебя может захотеть сдаться!

– Сдаться? О чем ты говоришь?

– Обо мне, о нас. Я всегда считала, что в нашей истории точка еще не поставлена, а после вчерашнего вечера в этом убедилась. Джемма – лишь мимолетное увлечение, а я была и всегда буду.

– Это неправда, и знаешь почему? Раскрою тебе секрет про мужчин: если мы чего-то хотим, то не выпускаем из рук. Если бы я хотел, чтобы ты стала моей женой, не ходил бы вокруг да около так долго.

Порцию мои слова ничуть не задевают.

– И я тебе раскрою кое-что про вас, мужчин: вы не знаете, чего хотите. Никогда не знаете. Но я терпелива, и я своего добьюсь. В конце концов ты устанешь от Джеммы и тебе станет не хватать того, что было между нами.

– Между нами ничего не было.

– Позволь освежить твою память. – Она наклоняется ко мне и целует.

Никогда не думал, что женщина может вызывать у меня отвращение, но именно так и есть: она мне отвратительна. Я резко отталкиваю ее.

– Ты сумасшедшая, и мысль о свадьбе с тобой не только никогда мне в голову не приходила, но и не придет.

Подобрав сумку, она с ненавистью смотрит на меня, а я с ужасом замечаю, что дверь кабинета открыта.

81

Джемма

Она его целует.

Она его целует!

Порция обвила его руками и касается его губ своими.

Снова чувствую, как у меня учащается дыхание при виде их двоих, как вчера вечером, когда я увидела их на балконе.

Сердце начинает биться часто-часто, и я ухожу. Не знаю, какая часть меня, прежде неизвестная, управляет моей мелодраматичной половиной, той, которая обычно в таком случае отправляла меня в комнату с криком бросаться вещами в пределах досягаемости. Какая-то часть меня внутри пытается найти теплое одеяло, укрыться после этого ледяного душа, кусочек шоколада после горькой пилюли. Гнева я не чувствую, возможно, он придет потом – или не придет вовсе. Желание отомстить не является на зов, а ярость в бессознательном состоянии скрывается в каком-то потаенном уголке.

Если бы я не поехала обратно в Денби, так и не увидела бы эту ужасающую сцену. Почему же я вернулась?

На полпути к Сесиль меня охватило чувство вины за свои слова, поэтому я развернула машину, решив извиниться, поговорить с Эшфордом. И застала их с Порцией! Чертово чувство вины!

Тащусь в свою комнату, но, прежде чем рухнуть на кровать, подхожу к коммуникационной двери, ведущей в комнату Эшфорда, которую последнее время всегда держала открытой, и дважды поворачиваю ключ.

Это сработал защитный механизм. Вот и снова, стоило мне ослабить свою защиту и показать уязвимость, как я получила удар в спину. Никогда еще сердце не кровоточило так сильно, как сегодня. В памяти вспыхивают воспоминания о самых прекрасных моментах последних нескольких месяцев, когда между мной и Эшфордом будто воплотилась тайная сказка, только наша, и в эти воспоминания внезапно вклинивается торжествующий образ Порции, которая обнимает его, или образ их обоих, как они целуются вдали от посторонних глаз – моих.