Трюк - Иден Финли
— В нашей квартире…
Глава 28
МЭТТ
Как мне, нахрен, себя вести? Как обычно? Спокойно? Виновато?
Может, лучше чтобы Ноа извинился? Это он заставил меня потерять голову, и я набросился на него, совершенно забыв о соседе по комнате, который мог вернуться в любой момент.
Я долго смотрю на Тэлона, сидящего в баре, но он не выглядит взбешенным. Не бледен, не глушит выпивку, и его явно не тошнит от увиденного. Сосредоточенно нахмурившись, Тэлон потягивает то ли виски, то ли бурбон.
Сделав глубокий вдох, я подхожу и придвигаю стул.
— В общем, э-э… на счет того, что случилось…
Отличное начало, Мэтт.
Тэлон фыркает.
— Я просто хочу извиниться. Совсем не соображал. Ноа согласился переехать в Чикаго, и я вроде как на него набросился. Не следовало этого делать, прости, что поставил в такое неловкое положение, обещаю, такого больше не повторится и…
— Эй, эй, Джексон. Все нормально. Погоди, ты думаешь, я злюсь, что ты трахался в нашей комнате? Думаешь, я не видел такого на выездах?
Верно. За столько лет меня не раз выставляли за дверь любвеобильные соседи, но сейчас все иначе.
— Только не с парнями.
Мэтт качает головой.
— Да плевать мне, что ты с парнем. Мы же вроде с этим разобрались. Думаю, это я облажался. Это было неожиданно, но вместо того, чтобы поступить как обычно и по-тихому смыться на часок-другой, я застыл… и теперь чувствую себя гадом ползучим. Ну, что пялился и все такое.
Мои глаза лезут на лоб.
— Не то чтобы целую вечность. Я был застигнут врасплох, не мог пошевелиться, а потом все кончилось, и мне надо было что-то сказать, иначе вы решили бы, что я все время там торчал, хотя я не торчал, и… Боже, я себе сейчас яму рою.
Я смеюсь.
— Может, забудем вообще что произошло? Ты не гад. Я больше никогда не протащу Ноа в номер, но если ты потребуешь себе другого соседа, я пойму.
— Да не собираюсь я менять соседа, придурок.
— Классно поговорили. Все, я в постель… хм, спать. Ноа улетел домой.
— Спасибо, что предупредил. В смысле, наверное, часиком раньше предупреждение тоже не помешало бы.
— Мы об этом больше не говорим, забыл?
— Точно. Ты иди, я тоже скоро. Только виски допью.
— Не переборщи. Тренер тебя завтра убьет, а нам всем устроит ад на земле.
— Это тренировочные сборы. Они и есть ад, не смотря ни на что.
— Особенно для меня, — бормочу я.
Тэлон глотает остаток выпивки и встает.
— Ты ведь не боишься, что тебя отсеют? Мы неприкасаемые, приятель. Тренер так и заявил на пресс-конференции.
— А что, если мы сами себя обманываем? Что, если мы выйдем завтра на поле, а они нацелятся на мой провал?
— Потому что тебя к чувакам тянет? Ты совсем потерял веру в этот мир, да?
— Ну, когда собственная семья отказывается от тебя, чего ожидать от людей, с которыми никогда до этого не встречался?
Тэлон сжимает мое плечо.
— Иди и выложись по полной. Ты докажешь, что принадлежишь этой команде.
— Да. Я готов взять футбол за яйца.
***
Лежа на спине и глядя в ясное небо, я пытаюсь вспомнить, что именно люблю в футболе, потому что сейчас на ум не приходит ни одной причины.
Смех Тэлона доносится до меня раньше, чем его лицо появляется надо мной.
— Это так ты собирался хватать футбол за яйца?
Он помогает мне подняться, и я стону. Через две недели после непрерывных подсечек и блокировок у меня болит практически все. Но я справляюсь. Я это знаю. Может, я и чувствую себя дерьмово, но если похвалы тренеров что-то значат, я их дохрена впечатляю, а только это сейчас и важно.
Единственное, что отравляет удовольствие от тренировок — помимо истощения, конечно, — это напряженность между мной и некоторыми парнями. Удивительно, но большая часть враждебности выплескивается на поле. В раздевалке меня оставляют в покое. Что довольно многообещающе, но я особо не обольщаюсь.
Дни тянутся медленно, и я скучаю по Ноа как сумасшедший. Но сейчас, когда лежу на поле, а боль от последней подсечки ослабевает, я знаю, что нахожусь в правильном месте. Даже измученный и побитый, я не могу долго злиться на игру.
Мы весь день отрабатываем линию подачи, но когда Тэлон заявляет, что мы снова ведем провальную игру, только что закончившуюся моим очередным падением без мяча в руках, Картер не ограничивается своим обычным хмурым взглядом, к которому я уже привык. На этот раз его протест выражается в бормотании, но настолько тихом, что я не разбираю слов.
Я полностью настроен пропустить это мимо ушей, как обычно поступаю со всеми мелкими подначками остальных, но Тэлон снимает шлем и налетает на Картера, сталкиваясь щитками и вцепляясь тому в лицо.
— Может, скажешь погромче, чтобы весь класс услышал? — рычит он.
— Брось, Тэлон. — Я пытаюсь его оттащить.
— Не-а. Если у него проблемы, мы должны их решить. Говори громко или заткнись нахрен.
Тренер нападения подбегает от боковой линии, Колдуэлл следует за ним по пятам. Да блин.
— Проблемы? — Тренер сверлит нас взглядом.
Картер переводит взгляд с меня на Тэлона, затем смотрит на тренера.
— Никаких.
— Тогда давайте закончим, наконец, эту чертову игру, — говорит Тэлон.
Вне поля Тэлон веселый, смешливый парень и отличный друг. Но Тэлон-квотербек — настоящий командир, властный и высокомерный. Довольно сексуальное сочетание.
Мы встаем на линию розыгрыша, и я лицом к лицу встречаюсь с Хендерсоном, одним из капитанов команды.
— Голубки ссорятся? — насмехается он, но затем запинается. — Черт. Наверно не стоит использовать с тобой такие выражения, потом проблем не оберешься.
Ну вот. Это именно то, что в конечном итоге сведет с ума и меня, и всех остальных. Они будто ходят по яичной скорлупе, стараясь не шутить на темы, которые с другими парнями не являются проблемой. Раньше, чтобы подначить, тренеры называли всю команду «дамочками», но теперь, со всей этой сраной политкорректностью, они боятся вообще что-то говорить. Нет, любое оскорбление в принципе неприемлемо, но и особого отношения к себе я не хочу.
— Болтай, что хочешь, Хендерсон. А пока ты треплешься, я буду нарезать вокруг тебя круги.
Он смеется, и моя тактика срабатывает, потому что когда мяч вводят в игру, я разворачиваюсь и обегаю его. В отличие от предыдущей игры, где меня подрезали еще до того, как добраться до мяча, на этот раз я добегаю до своей отметки, но
