Фонарики желаний - Глория Чао
Я удивлённо смотрю на него. Через две недели нет никаких праздников – по крайней мере, насколько я знаю.
С радостной улыбкой на лице Кай объявляет:
– Праздник состоится в честь переименования парка. Теперь он будет называться Общественным парком имени Хуан Инъюэ. В честь всего, что она сделала ради нашей общины. И своей семьи.
Все таращатся на меня. И на моих родителей. Я не верю.
Папа приходит в себя первым. Он подходит к Каю и обнимает его.
– Это были групповые усилия, – скромно оправдывается Кай.
– Идея была твоя, – замечает бабушка Шуэ (достаточно громко, чтобы услышал мой отец).
Услышав новости и увидев, как отец обнимает Кая, я уже не могу сдержать слёз. Я бегу к ним, и едва отец разжимает объятия, я напрыгиваю на Кая.
– Спасибо, – шепчу я ему на ухо.
Торжественная обстановка испаряется, и все вокруг снова превращаются в весёлую, болтливую, шумную толпу, какими я их знала. Они по очереди обнимают меня и моих родителей.
А потом родители подходят ко мне, и мы сжимаем друг друга в сильнейших объятиях.
Мы ничего не говорим. В кои-то веки этого и не требуется.
Моё сердце готово выпрыгнуть из груди. Этот горько-сладкий день становится больше сладким, чем горьким, и мне буквально от всего хочется плакать.
Я вижу миссис Бин и Кренделя. Где-то неподалёку шныряет Сэм Тун. Они с мистером Квоком просто неразлучны – делят между собой выпечку и жгут ритуальные деньги в специально огороженных местах.
Куда я ни подхожу, все рассказывают свои любимые истории о Найнай, в том числе связанные с желаниями. А ещё они делятся своими нынешними желаниями – и мы с Каем записываем их в блокнот, чтобы исполнить в будущем.
Я воскуриваю благовония с Ян-попо и вместе с родителями кладу на жертвенный столик апельсины. Бабушка Шуэ крепко обнимает меня, потом Кая и желает нам всех благ. Она приглашает нас на двойное свидание с ней и мистером Таном за бесплатным чаем в чайной мистера Тана.
– Тебе, пожалуй, бабл-чай наливать не будем, – шутит она. Кай смотрит на меня – он явно не ожидал, что я рассказала ей о происшествии с шариком. А потом начинает смеяться, едва не надрывая живот.
Мы впервые смеёмся над этим случаем, и чувство просто прекрасное.
На столе «Фонариков желаний» больше товаров, чем обычно, – это часть нашей финальной распродажи. Вещи буквально слетают со стола, и я надеюсь, что наш долг станет ещё меньше и моим родителям вскоре не придётся больше ни о чём беспокоиться. Папа идёт на последнее собеседование в банк – за него замолвил словечко папа Стефани, – а мама на следующей неделе устраивается в центр для престарелых.
Когда мы с Каем отходим от остальных, чтобы вместе написать желание на фонарике, как делали всегда, я впервые в жизни не знаю, чего пожелать.
Я счастлива.
Кай пишет своё желание первым, тайком, и нарочно не позволяет мне смотреть.
Я решаю пожелать, чтобы всё и дальше шло так же хорошо для нас обоих, во всех направлениях, потому что этот мир полон возможностей – в том числе для нас.
Когда он заканчивает и отдаёт фонарик мне, я вижу, что и он пожелал чего-то похожего. Тем не менее я пишу свою версию, показываю ему, и он целует меня в макушку. Этот поцелуй кажется не менее интимным, чем все остальные. Я чувствую, что обо мне заботятся и по-настоящему меня видят.
Солнце клонится к закату. Кай достаёт наш ковёр-самолёт, и мы садимся лицом к озеру, готовясь к появлению фонариков. Он приобнимает меня за плечо, я прижимаюсь к нему, и мы безмолвно следим, как небо меняет цвет.
Когда опускается тьма, первыми зажигают водные фонарики. Их один за другим спускают на воду, и течение уносит их извилистой дорожкой, освещающей путь духам.
Кай держит наш фонарик, пока я разжигаю топливный брикетик. Когда он загорается, я беру фонарик с одной стороны, а Кай – с другой. Потом мы одним движением запускаем его в воздух.
– Да найдут свет наши желания, – шепчу я.
Мы следим взглядами за фонариком, который взлетает всё выше, грациозно покачиваясь. Он присоединяется к другим фонарикам в небе. Все они крутятся и вертятся, и из десятков отдельных танцев собирается всеобщий огромный праздник.
Прямо как наша община.
Всё ощущается таким же волшебным, как и раньше. А может быть, даже больше. Потому что теперь, когда мы узнали и радость, и боль, которые может принести жизнь, добро кажется чем-то ещё более волшебным.
Мы провожаем небесные фонарики взглядом. Водные фонарики по-прежнему плывут; сплошная линия уже нарушена, но огоньки всё ещё пляшут.
А потом вдруг слетаются тёмные тучи и разверзаются небеса. Типичная чикагская летняя гроза.
Я неловко вскрикиваю. Кай пытается прикрыть меня, а я пытаюсь прикрыть его. Ничего романтического в этом нет (я промокла и продрогла), но мы смеёмся, поспешно помогая моим родителям убрать последние товары.
Когда мы с Каем садимся на заднее сиденье машины моих родителей, дрожа и прижимаясь друг к другу, чтобы согреться, я наконец-то могу порадоваться дождю.
– Это День призраков, – шепчет мне Кай.
Я киваю, хотя и не понимаю, зачем он это говорит. А потом понимаю. Я поворачиваюсь к окну, прижимаю пальцы к стеклу и смотрю, как по нему стекают капли.
Найнай.
Я, правда, во всё это не верю, но вдруг фонарики действительно привели её дух обратно к нам? И, может быть, как на Циси – когда, по вере китайцев, на Землю дождём проливаются слёзы Нюлана и Чжинюй, – это на самом деле слёзы Найнай? Слёзы радости. От того, что переименовали парк, что её традиции продолжаются, что она сделала для этого мира столько хорошего. И, надеюсь, от того, что она видит, как мы с Каем выросли и теперь вместе. Я по-прежнему такая же неловкая, робкая и не умею общаться с людьми, но это нормально.
На этой иногда гадкой, иногда ничем не примечательной Земле есть магия. Но часто нам приходится самим помогать своим желаниям найти свет.
Послесловие автора
Дорогой читатель!
Это современная книга о волшебстве, которое можно найти в реальном мире, потому что, пусть это и большая редкость, оно существует. Наши самые волшебные моменты не всегда такие, как мы себе представляем. Мои – очень
