Наши тонкие струны - Крис Таллик
Бастиан густо покраснел, но Артур Олегович запросто похлопал его по плечу:
– Ты ж мое солнце. Не волнуйся, гасить точно не буду.
072. Доброе утро, Москва
Сергей еле стоит на ногах. Добирается до ближайшей скамейки. Садится и роняет голову на руки.
– Блин, – говорит он. – Я не могу идти. Я всех подвел, да?
Крис присаживается рядом.
– Да ладно, – говорит она мягко. – Бывает.
Ей не хочется на него наезжать. Так ведут себя взрослые. Она насмотрелась таких историй достаточно, и ее от этого тошнит.
А вот про тошноту сегодня лучше бы не вспоминать. Гм.
Максим приносит колу из магазина на углу. Вскрывает банку: сладкая жидкость с шипением льется ему на руки. Дает Сережке, и тот жадно пьет. Крис наблюдает за каждым его глотком. Ему уже надо бриться, думает она с неожиданной нежностью.
– Куда мы теперь? – спрашивает Маша.
Последний разговор с Артуром Олеговичем дался ей тяжело. Из нее как будто слили всю энергию. Семьсот километров по трассе тоже не каждый выдержит. Даже девушка из Архангельска.
– Хорошо бы хостел какой-нибудь найти, – говорит Макс. – Я-то вообще сегодня не спал. Это вон кто-то у нас всю ночь по ресторанам развлекался…
– Ничего не помню, – признается Сергей.
– Тогда еще смешнее…
– Деньги уже кончаются, – говорит Крис. – Обратно придется ночным поездом. Еще какой-то автобус до Питера ходит.
– Можно не на автобусе? – просит Маша.
– Ну да. Наверно. Я не знаю, что делать. Не просить же у этих… продюсеров. В старые времена, говорят, люди на улице играли, чтоб на обратную дорогу набрать…
– Так себе идея – на улице играть, – говорит Макс. – Мы же не говнорокеры. Мы актуальная супергруппа. У нас на канале дохрена тысяч подписчиков.
– Попросишь задонатить? – сомневается Крис. – Мы чего, попрошайки?
– Нет… погоди… есть более позитивная тема…
В следующие несколько минут он не отрывается от телефона. Что-то пишет, что-то читает. Потом объявляет торжественно:
– Окей. Все срастается. Здесь рядом на набережной есть магазин «Муззпром». Как у нас в Питере, только больше. Через час мы устраиваем стрим на своем канале. Заодно дублируем на их ресурсы. Они знают Кристалликов. Просят сыграть несколько песен. Инструменты предоставят. Они нам согласны заплатить из PR-бюджета, плюс все донаты наши. На гостиницу и на дорогу по-любому хватит.
– Ма-акс, – удивляется Крис. – Ты когда таким прошаренным стал?
– Не помню… может, после «Черной речки»?
Серега допивает колу. Сжимает банку в кулаке: хрусть!
Кажется, он снова в этой реальности. Кофеин плюс углекислота – и твой мозг перезагружается. Если еще есть чему перезагружаться.
– Может, у них аккордеон попросить? – спрашивает он.
– Да запросто. Ты их каталог посмотри. Только тебе опять плохо станет.
– Тогда не буду. Я вот чего думаю, – начинает Серега снова. – Маш… ты можешь спеть бонусом «You are my sunshine»? Я у Вероники английский текст скачал.
– Может, не надо? – спрашивает Маша.
– Пожалуйста. Я хочу… я хочу, чтобы они все поняли. Ну, те, кто нас вчера на «Интеркосмосе» слышал. Чтоб их всех убрать раз и навсегда. Маш, ты поешь лучше любой нейросети. Я знаю. Я был там.
– Мы тебя видели, – говорит Крис очень нелюбезно.
– Ну прости. Это все кончилось.
– Чем кончилось – тоже все видели.
Сережка краснеет.
Ему все же получше. Хотя колбасить его будет до самого вечера.
До «Муззпрома» можно дойти пешком. Адрес знают все музыканты Москвы, а другим и знать не надо. Это громадный футуристический ангар с такой же громадной вывеской над входом. Внутри бесчисленное множество залов, увешанных гитарами, заставленных клавишными, барабанами и всяческим аппаратом. И еще там есть крохотный зальчик для живых выступлений.
С полчаса Кристаллики не могли даже попробовать звук. Они бродили по залам, раскрыв рты, как на экскурсии. Макс старался ничему не удивляться. Маша загляделась на крохотный укулеле. Крис поискала среди других «Гибсонов» похожий на свой, нашла только свежий ES 335, с другим бриджем, но тоже красивый. Серега тем временем забрался в отдел аккордеонов, увидел ценники на новые «Вельтмайстеры» и надолго остолбенел.
Кончилось дело тем, что местный пиарщик выдал им на руки вполне приличный «Гибсон», корейскую басуху и аккордеон из промо-комплекта (пришлось подписать бумажку, что инструменты вернут целыми). Максу за просто так принесли кахон размером с небольшую тумбочку. Все четверо кое-как уместились на сцене, а в зале расставили складные кресла.
Камеры стоят на штативах. Здесь же смартфон Макса с тремя блестящими внимательными глазками. Стрим скоро начнется.
Макс читает чат в телефоне сестры. Таинственно улыбается. Наверно, это странно, только донаты уже начали приходить. И поклонники тоже.
Крис опасливо поднимает глаза от гитары: зал почти полон. Какие-то ребята, по виду студенты, сидят и не сводят с них глаз. Нет, они не кричат и не приветствуют их. Они еще никогда не слышали их вживую. И это Москва. Здесь люди могут встать и уйти посреди концерта, если им не понравится первая песня.
Крис улыбается слабой, беспомощной улыбкой. Она сама не знает, что она сделает, если эти люди встанут и уйдут.
Но пока что их становится только больше. Кому не хватило стульев, толпятся позади. На полу здесь сидеть не принято.
Пиарщик машет издали рукой: можно начинать.
– Доброе утро, Москва, – говорит Крис в микрофон. – Доброе утро, подписчики… и зрители нашего стрима… спасибо всем, кто пришел… мы – Кристаллики из Петербурга. Нас очень долго не было. Но мы вернулись. Теперь мы снова можем выступать под своим нормальным названием. Мы свободны… как тот Добби из фильма, помните? Только не кидайтесь в нас носками…
Ребята в зале тихонько смеются. Между «смеются» и «посмеиваются» – огромная разница, как между плюсом и минусом. Пару секунд Крис думает об этом. Потом смотрит на свою гитару:
– У меня дома почти такой же «Гибсон», только очень древний. Классный. Он тоже чуть не пропал, но один хороший человек выкупил его и вернул мне… Фил Филиппыч, спасибо вам огромное… если вы нас видите. Если не видите, потом посмотрите запись… а мы начинаем.
(Серега извлекает из бас-гитары несколько нот: та-да-да-дам…)
– Первая песня – это и есть наша самая первая песня. Мы с Машей записали демку – никогда не догадаетесь, где… На колесе обозрения в парке аттракционов. Она такая… немного пророческая.
Крис осторожно трогает струны. Максим начинает отстукивать ритм на кахоне.
Маша берет в руку микрофон.
Да,
