Наши тонкие струны - Крис Таллик
– Я с тобой, – говорит она.
Макс смотрит на это, и секунду спустя его ладонь ложится поверх этих двух. Пальцы у него тоже длинные и красивые, как у сестры.
Серега в своем углу негромко кашляет (громко кашлять для него опасно).
– Нахрен их послать, – стонет он еле слышно.
Его слабый голос учтен.
– В общем, мы не будем участвовать в вашем проекте, – говорит Крис Артуру Олеговичу. – Ни в каком виде. Мы хотим разорвать договор. Пусть даже мы все потеряем.
– Опять эта ваша идиотская солидарность? Одна за всех, все за одну?
– Называйте как хотите. Просто вы не знаете, что это такое – быть друзьями.
Артур Олегович крепко сцепляет пальцы в замок – наверно, чтобы они не сжались в кулаки.
И говорит, ни на кого не глядя:
– Сейчас Кристина Кляйн сказала очень важную вещь. Важную и даже почти верную. Да, у меня нет друзей. Сейчас нет. Наверно, они были… раньше. Давным-давно. У нас была веселая группа и куча фанатов. Я, как вы могли заметить ранее, играл на басу. Кроме того, занимался всякими оргвопросами. Концерты устраивал. А потом… потерял к этому интерес.
– Почему? – искренне удивляется Макс.
– Я думал о будущем. А им был нужен хайп… и еще фанатки. Причем прямо сейчас. Это было непримиримое противоречие. Так что я занялся другими делами. И небезуспешно, как вы опять-таки можете заметить.
– А они?
Артур Олегович не может сдержать самодовольную усмешку:
– До сих пор играют… для души. Серьезные такие, бородатые. Иногда я заказываю им рекламные джинглы. Но чаще они просто просят у меня денег. По-дружески.
– Мне вас жаль, – говорит Маша.
– Тебе? Меня?
Маша опускает ресницы.
– Людей можно купить. Вот вы нас и купили. А дружбу не купишь… и любовь тоже.
– Ты-то что об этом знаешь? Можно подумать, ты…
Артур Олегович вовремя останавливается. Переходить на личности ему никак не подобает. Да и он-то – что он сам знает о любви? Мамаша Вероники – это любовь, что ли? Бр-р-р. Обычный развод на деньги, игра на минутных слабостях. И дочка, увы, пошла в нее… Эх, эх.
Может, и была в его жизни настоящая любовь, и не одна, да только он ее не заметил. Это было давно и неправда. В юности, между концертами. Он даже не помнит, как их звали, этих фанаток. Смешных и на все готовых ради него.
Вот дур-рак.
Он мрачнеет. Теперь он сам как будто в темной, непроницаемой маске.
– Мария права, – говорит он. – Любовь нельзя купить. Была такая песня у Битлз. А вот музыка продается, и музыканты тоже. В нашем с вами договоре четко записано: в случае разрыва отношений по своей инициативе группа выплачивает неустойку. Как бы компенсацию за мою недополученную прибыль, хе-хе.
Крис широко раскрывает глаза.
– Но у нас нет денег, – говорит она.
– У-у, как это печально. Вот и у нашего африканца тоже была такая отмазка: сами мы не местные, голодаем и нуждаемся. Пришлось принять жесткие меры.
– Вы нас тоже прессовать будете? – спрашивает Макс. – Вот так же, по-черному?
Артур Олегович смотрит на него, скрывая усмешку:
– Не в этот раз. Да и что с вас взять, вы же несовершеннолетние. Это вот Бастиан, как ваш менеджер, пусть решает вопросы… в том числе и с вашими родителями…
Бастиан не меняется в лице. Только складывает руки на груди.
– Ну так что же? – Артур Олегович опять смотрит на Крис. – Спрашиваю в последний-распоследний раз. Что вы выбираете: вариант для умных или для глупых?
Неожиданно Крис улыбается.
– Я тоже поняла одну вещь. Для вас этот раз – последний. Верно. А у нас еще куча времени впереди. Нам еще даже алкоголь в супермаркетах не продают. И правильно делают, кстати…
Все почему-то смотрят на Серегу.
– Да-а, – говорит наконец Артур Олегович. – Молодость – это аргумент. У вас еще полно времени. А время – это деньги. С этим трудно спорить, и злобствовать смысла нет. Как говорят психологи, можно только отпустить ситуацию… вот я и отпускаю. Вы свободны, блестящие мои Кристаллики. Заодно забирайте своего парня. Считайте, что Ника отдает подарок обратно… Впрочем, как мне показалось, не без печали. По деньгам – так и быть, вы мне ничего не должны. Идите с миром…
Крис широко раскрывает глаза. Она не верит в быструю капитуляцию. Слишком часто ее кидали.
– Что, вот так просто? – только и находит она, что сказать.
– А я вам когда-то врал?
– И вы нас отпустите… прямо сейчас?
– Сию минуту. Бастиан, проводи их. Только будь любезен, проследи, чтобы наш звездный мальчик по дороге не опозорился… Эй, Серый, ты слышишь?
– Я в п-порядке, – уверяет Серега.
И тут же доказывает обратное.
Его уводят в конец коридора умыться. Артур Олегович сокрушенно разводит руками:
– Бедная моя Ника. Такой жених пропал.
071. В космос берут не всех
Когда Кристаллики вышли на улицу (и остановились там, не зная, что предпринять дальше), Бастиан вернулся к Артуру Олеговичу и присел на лавку напротив.
– Устал я, – сказал босс. – Вроде все предвидел, а все равно как-то нерадостно.
Бывший менеджер молча кивнул.
– Но какие наглые детишки, а? Пожалели меня, надо же. А мне вот их жалко. Сколько их ждет разочарований…
– Это смотря с кем ты по жизни, – вставил Бастиан.
– Они ни с кем. Они друг с другом. А все-таки без них будет скучно.
– Что ж вы их тогда выгнали?
– Не выгнал, а отпустил. Я тут заметил одну вещь… когда отпускаешь хороших людей, они уходят. Когда хочешь избавиться от плохих, их еще хрен выгонишь.
– По факту так, – признал Бастиан.
– Но есть нюанс. Хороших ты еще сможешь вернуть.
– Вы думаете?
– Уверен.
– Черненького тоже отпустим?
– Ну а куда нам его девать? Жарить? Мои парни его до общаги отвезут. Скажем спасибо за талантливую игру. Дети-то как перепугались…
Бастиан ухмыльнулся.
– А скажите, кстати… про арабскую ночь – вы давно такой прогон сочинили?
– Про «Мариам и Кристаллики»? Да брось ты. Это я на ходу импровизировал. А что? Хорошо прозвучало?
– Мастерски. И даже убедительно.
– Потому что я их проверял. Вот было бы смешно, если бы они согласились.
– У них же супергруппа, – тихо сказал Бастиан. – Они в это верят.
– Так и есть, Баст. Они супергруппа, каких мало. И мы оба это понимаем.
– И что нам с этим делать?
– Не мешать, – сказал Артур Олегович. – Издалека присматривать.
– И они сами вернутся?
– Они вернутся, когда
