Брак по расчету - Кингсли Фелиция
– Вот! – восклицаю я. – И знаешь, что из этого самое ужасное?
– Что? – кричит в ответ Харринг чуть ли не громче меня.
– Что ты, черт побери, прав!
– Ланс! Неси еще бренди! – ликует Харринг.
Ночь, которую мы с Харрингом провели, ломая голову над днем рождения для Джеммы, продуктивной назвать было нельзя.
В два часа мы пошли в подвалы играть в боулинг пустыми бутылками «Шато Латур», в три заказали пиццу и посмотрели повтор «Топ Гира» [57], а в пять кидали дротики в портрет моего троюродного дяди Уолтера (его никто особенно не любил, так что и жалеть не будут; и в любом случае он умер в 1902 году).
И какой результат? На листке с надписью «День Рождения Джеммы» появилась лишь одна неразборчивая строка, нацарапанная под влиянием затуманенного бренди разума, а на диване в раздрае спит Хаз.
Я тоже ворочаюсь в состоянии между сном и явью, пока чуть не подпрыгиваю от звонка телефона.
Моя мать.
– Это автоответчик Эшфорда Паркера, в данный момент не могу ответить… – мямлю я механическим голосом.
– Эшфорд, я возвращаюсь, – коротко, почти как телеграф, сообщает она.
Не глядя на часы, я снова засыпаю и просыпаюсь как раз вовремя – успеваю привести в презентабельный вид и себя, и тело Харринга, пока моя дьявольская родительница не вернулась в Денби.
– Куда делась эта дикарка, твоя жена? – ласково приветствует меня мама, едва успев войти в тяжелые двери парадного входа.
– Уехала навестить Сесиль Локсли. Вернется утром, скоро.
– Отлично, потому что она нам нужна.
Непонимающе смотрю на нее.
– В Бате я встретила герцога Невилла. Он там оказался на несколько дней, восстанавливал здоровье – кашель замучил. Мы говорили недолго, но он настойчиво просил отправить ему приглашение на день рождения Джеммы, ему очень сильно хочется принять участие. Он ее обожает, и я никогда не видела, чтобы он так хотел приехать на прием в Денби. Эшфорд, вот оно. Мы добились расположения королевской семьи, если сейчас правильно сыграем эту карту, готова спорить, что королева нанесет нам визит еще до конца года. – Мама практически в экстазе.
– Ты же ненавидишь Джемму, – замечаю я. – Ты отсюда уехала, оскорбив и ее, и ее семью.
– Давай забудем об этом. Если ради королевского визита мне надо потерпеть Джемму, я потерплю. – Она машет рукой так, будто хочет стереть прошлое. – Я даже не знала, что у нее день рождения. Так или иначе, я уже придумала нечто грандиозное, элегантное, изысканное…
Ну конечно, как иначе. Если я и хотел устроить Джемме что-то особенное, теперь могу об этом забыть. Это будет обычный праздник в стиле Дельфины, один из тех, в которых Джемма участвует только по принуждению, сжав зубы.
55
Джемма
Я удовлетворенно смотрю в зеркало. Волосы уложены мягкими прядями, спадающими на плечи. Наряд – золотая середина между мной настоящей и тем, чего требует элегантность и хороший вкус: платье от Оскара де ла Ренты, которое стоит как годовая зарплата гримерши. У него длинная пышная юбка из тафты цвета фанданго [58] и черный корсетный лиф. Туфель под подолом не видно, но я-то знаю, что на мне открытые босоножки «Каовилла», украшенные стразами, на высоких каблуках, просто головокружительно тонких, и чувствую себя сексуальной как никогда. Макияж тоже накладывала очень тщательно, легкий, но при этом безупречный. Да, возможно, несколько месяцев назад я бы так не оделась, но чем больше смотрю, тем больше себе нравлюсь.
Бросаю на себя лукавые взгляды в зеркало, потому что знаю, что тщательно делала макияж и не только платье подбирала, а еще и то, что под ним. На мне расшитый комплект нижнего белья «Ла Перла» с бюстгальтером пуш-ап без бретелек.
Я знаю, что никто его под платьем не увидит, но все то время, что я одевалась, не могла не думать об Эшфорде. И, когда смотрела на себя в зеркале в одном белье, думала: «Если бы он меня сейчас увидел, его бы удар хватил», и, может, именно по этой причине я еще полчаса так и ходила по комнате в надежде услышать стук в смежную дверь. Я хочу Эшфорда? Нет! Но идея его подразнить не дает мне покоя.
Дельфина вернулась в Денби специально, чтобы организовать прием в честь моего дня рождения, кто бы мог подумать!
Весь особняк вверх дном перевернули, готовясь к этому вечеру. Не знаю, сама бы я вряд ли отмечала свой день рождения именно так, но это мой праздник, и все гости приедут ради меня, и будет правильным сделать все так, как полагается. Хотя Дельфина и старая костлявая заноза с ботоксом, но она знает, как правильно поступать в таких случаях, и она так старалась ради меня – может, несмотря ни на что, я все-таки начинаю ей нравиться.
Когда наступает назначенный час, я выбегаю из комнаты. Я не видела Эшфорда весь день, и теперь мне это так необходимо, что у меня словно кровь горит под кожей.
Спускаюсь по лестнице под восхищенными взглядами слуг и Ланса и дохожу до бального зала.
Распахиваю двери, и мне открывается настоящее зрелище: развеваются подвешенные к балконам длинные вуали из белой органзы. Освещение приглушенное, и отблески светильников отражаются в начищенном мраморном полу.
В центре зала наблюдает за последними приготовлениями Эшфорд в безупречно сшитом фраке с бархатными отворотами пиджака. Он идет мне навстречу, и я не могу не заметить, какие у него темно-зеленые глаза, как он смотрит прямо на меня, какие у него четко очерченные скулы и какая волевая челюсть, идеально прямой нос, а губы… Хватит!
Он останавливается прямо передо мной, подарив одну из своих редких невыносимых улыбок:
– Ну? Что скажешь?
– Пр… прекрасно, – лепечу я, растеряв всю уверенность, которую чувствовала еще секунду назад, смотря в зеркало в комнате.
И не знаю, относилось ли мое «прекрасно» к украшению зала или к Эшфорду, и чем больше я об этом думаю, тем больше сомневаюсь, что имела в виду первое.
– Конечно, не парк аттракционов. – Тон у Эшфорда практически извиняющийся.
– Аттракционов мне за всю жизнь хватило, скучать по ним не буду. А своего бала у меня никогда не было.
Эшфорд берет меня под руку и ведет ко входу, где уже начинают собираться первые гости, и сердце у меня начинает биться быстрее.
– Боюсь, тебя разочарует, что этот бал не столько твой, сколько моей матери. Она решила зарыть топор войны и, стиснув зубы, использовать тебя в качестве тарана, чтобы проникнуть в королевскую семью.
Не успеваю я ответить, как нам навстречу идут мои родители, так элегантно одетые, какими я их в жизни не видела.
– Птенчик! Ты только посмотри! Я так наряжалась в последний раз на свой восемнадцатый день рождения!
– Выглядите великолепно, Карли, – делает ей комплимент Эшфорд.
Да, благодаря здоровому питанию и всей той йоге, которой она занимается, моя мама может похвастаться прекрасной фигурой, хотя ей уже скоро шестьдесят лет.
– Угадай-ка, кто приедет на твой день рождения? – вмешивается папа.
– Кто? – спрашиваю я.
– Да, кто? – ледяным тоном перебивает Дельфина – тут все как обычно.
– Амжад! – хором объявляют мои родители.
– Правда, что ли?! – изумленно восклицаю я.
– Да, он был в городе проездом, позвонил нам, и, пока болтали о том о сем, сказали, что у тебя день рождения! В последний раз он тебя видел, когда тебе было десять лет, и он очень хотел поздравить тебя, так что мы сказали ему заехать в Денби!
Вот это сюрприз!
– Но это же замечательно!
Дельфина моей радости не разделяет:
– Простите, но кто такой этот Амжад?
– Старый друг моих родителей, – объясняю я. – Еще со времен жизни в коммуне Вади Ара.
– У него природный талант к игре на сантуре, а еще он готовил такой фалафель, что мог поднять мертвого из могилы, – добавляет мой папа.
– И сейчас он едет сюда? – Дельфина кажется обеспокоенной.
– Час назад был в Лондоне, я бы сказала, должен быть с минуты на минуту. И его брат Мансур тоже едет! – добавляет моя мама.
