Гражданский брак (СИ) - Вера Чурсина
…Изнуренные и голые они лежали на кровати. Роман поглаживал свою королеву по атласной коже.
— Ты чуток поправилась. Грудь стала больше. Но тебе даже идет, просто башку от тебя такой сносит, — он касался губами ее плеча.
Мила обняла за шею своего мужчину, посмотрела в глаза:
— Я беременная, Рома.
Глава 49
Вовка еле отбился от Федора Савиных. Тот сначала требовал, чтобы Царёв позвонил его дочери. На что Володя резонно заметил, что он, отец, телефон у дочери отобрал.
Но ему удалось убедить папашу Милы, что она в безопасности, Наплел, что она собиралась с подружками посидеть. Однако Савиных, видимо, что-то почуял.
— Ну смотри, зятек, если что с ней случится, голову оторву! Как придет, отзвонись!
У Вовы неприятно засосало под ложечкой, но он стойко выдержал взгляд Федора Андреевича. Когда папашка Милы уехал, Вовка выдохнул, сел на диван и схватился за голову. Продолжать врать? Вот вписался в историю, так вписался!
Есть люди, которые врут, как дышат, но Вова был не из таких. Любая ложь давалась ему с большим трудом. Ему казалось, что при вранье у него на лбу выжигается бегущая строка с оповещением о лживости. И сейчас он с ужасом понимал, что большая группа близких ему людей опутана его с Людмилой ложью.
Отец, мать, старшие Савиных уверены, что Мила от него беременна. Уже готовы начать подготовку к свадьбе. Это просочилось в прессу. Страшно идти в институт — ребята в группе начнут выспрашивать, девчонки тоже. И Олеся… О, чеерррт!!!
Но конкретно сейчас что делать? Вечереет. Надо звонить Савиных и говорить… Что? Врать, что Мила пришла? А он скажет — дай ей трубку. Признаться, что Людмилы нет? Но не говорить, что он знает о ее безопасности? Или рассказать все — что не от него беременна, и что сейчас у какого-то неизвестного мужчины.
А вдруг и правда, этот неизвестный мужик опасен для нее? Куда она вляпалась, авантюристка?..
* * *
Олеся шла из института почти в темноте — день стремительно убывал. Зазвонил телефон. Она взглянула на экран — Царёв.
— Да, Вова, слушаю.
— Олесь, не удивляйся моей просьбе. Можно, я сегодня у тебя заночую. Компенсирую неудобства продуктами.
— Что случилось?!
Из мобильник послышался тяжелый вздох:
— Заодно и расскажу кое-что.
— Хм, заинтриговал. Ну ладно, приходи. И продукты будут к месту, у меня в холодильнике мышь повесилась.
Олесе действительно было некогда последние три дня — она бегала между институтом и больницей, оформляла Светлане академический отпуск на год.
Постоянные хлопоты о Свете плюс напряженная учеба не давали возможности задуматься об отношениях с Вовой Царёвым. Тот вечер в кинотеатре, когда он нежно и чувственно гладил ее ладонь, казался почти сном. Да еще Милка "путалась под ногами" с какими-то непонятными проблемами.
Но в целом дела шли хорошо. Ребята из группы тоже помогали Светлане — староста Назаров расписал график, чтоб однокурсники по двое через день ходили в больницу. Парни, бывало, травили анекдоты, сплетничали про институтских преподавателей, спорили о политике — но в целом эта болтовня и общение не давали Светлане погрузиться в свои невеселые мысли.
Олеся как-то пришла и застала в палате чудную картину, от которой у нее произошел разрыв шаблонов: здоровяк Назаров сидел с гитарой и вполне сносно что-то напевал, глядя на Свету. В палату то и дело заглядывали ходячие больные, любопытствующие, откуда здесь живая музыка.
— Назаров, да ты крут! — порадовалась Олеся, — я и не знала, что ты у нас музыкант.
— А еще я крестиком вышиваю, — заржал староста группы.
В другой раз этот медведь давал прямо-таки концерт: в палату просочились больные, некоторые даже со стульями, и медсестрички их не гнали. Татьяна Васильевна с надеждой смотрела на дочь, которая не возражала против толпы в своей палате и даже улыбалась. Назаров пел что-то из русского рока, предлагал всем подпевать, а сам бросал выразительные взгляды на Свету.
"Хм-хм", — только и подумала Олеся, но развивать эту тему с подругой, когда они остались наедине, не решилась.
Дома она поставила чайник, умылась, и тут позвонил в домофон Царёв. Он принес два пакета разнообразной еды. Олеся распихивала все в холодильник.
Царёв смотрел на нее. Какая все же Олеся красивая, даже в простой домашней рубашке и спортивных трикотажных штанишках! И зачем она красится? Сейчас умытая, она такая милая, свежая, румяная, смотрел бы и смотрел.
— Ну давай, выкладывай, что у тебя стряслось, почему ты сбежал из своей шикарной хаты, — девушка повернулась к однокурснику. — Или тебя Милка выжила, как лиса из сказки "Зайкина избушка"? — она широко улыбнулась.
Вова, который сидел на стуле и наблюдал за хлопотами юной хозяюшки, тяжело вздохнул.
— Заврался я, Олесь, вот и сбежал. Мила уехала со своим парнем, — на этих словах Олеся приоткрыла рот и замерла от удивления, — а я теперь крайний. Она просила пока никому не говорить, а меня третируют ее папаша, да и мой батя тоже. Типа она от меня беременна и потому пора жениться. Телефон отключил и убежал к тебе. Хотя бы до утра оттянуть головомойку, которую они мне устроят.
— Ну у вас там и турецкий сериал! Или индийская мелодрама! А что за парень у нее? — Олеся заварила чай и стала сооружать бутерброды.
— Да не видел я его. — Вова с досадой поморщился. — А теперь думаю — а вдруг это какой-нибудь козел, и Милка вляпалась куда? Опять, получится, что я виноват, не усмотрел.
— Ну вообще-то она взрослая девочка. — Олеся поставила бутеры в микроволновку, — Но меня аж любопытство разбирает. Но как так быстро она его подцепила?!
— Да не так уж и быстро. Мы же с не давно уже… — тут Вова замялся, — типа разошлись.
— Так, а беременность? Это выдумка? Она не беременная от тебя? — Олеся достала горячие бутерброды и поставила тарелку на стол.
Вова помедлил, посмотрел на подругу и только тогда ответил:
— Нет конечно.
— Темнишь чего-то, — покачала головой Олеся.
— Клянусь, она от меня не беременная!
— Ладно, давай поужинаем, — Олеся разлила по кружкам чай. — А позвонить-то ей нельзя, чтоб она сама как-нибудь со своими родителями разобралась?
Вова хлопнул себя по лбу:
— Блин! Я же забыл, что у нее какой-то телефон все же с собой есть! Милкин айфон отключен, ее батя забрал у нее. Но она же мне звонила с другого, когда помощи просила и ко мне переехала! — и парень отставил на тарелку надкусанный бутерброд и ринулся в прихожую.
— И эсэмэску она
