Тургеневская барышня бальзаковского возраста - Юлия Еленина
Когда обед был готов, хлопнула входная дверь – и через минуту в кухне появился Валик, тихо протянув:
– Здрасьте…
– Привет, – дружно ответили мы.
– Вкусно пахнет у вас.
– Садись, студент, – кивнул дядя Коля, ставя на стол сковородку. – Кормить тебя будем.
– Спасибо, – обрадовался Валик.
Обедали мы молча, потом наш студент вызвался помыть посуду, а я пошла в комнату, решив заняться рабочими делами, чтобы не возвращаться мыслями к Грише и Герману.
Просмотрев план-коспект, внесла в него несколько дополнений, выписала темы для сочинений и услышала звонок мобильного в сумке. Сердце пропустило удар, а дыхание перехватило. Трясущимися руками я нащупала телефон и посмотрела на экран.
И что опять?
– Да, – ответила на звонок.
– Это я, – сказал Сергей, как будто забыл, что человечество давно придумало определитель.
– Что случилось?! – испугалась я, не ожидая уже от жизни ничего хорошего.
– Да я насчет Яна, рука в порядке, небольшое растяжение.
– Слава богу, – выдохнула я. – Поговори с ним, кстати. Только без рукоприкладства.
– Лола, ты точно нашла свое призвание в педагогике. Поговорю.
Только мы попрощались, как телефон снова ожил. На экране высветилась Гришина фотография, и я закусила губу, поняв, что боюсь отвечать. А если он сейчас скажет, что я была права и нам стоит расстаться?
Какая же ты, Лола, дура. Сама не понимаешь, что тебе нужно.
ГЛАВА 42
Григорий
Герман ждал меня на крыльце школы. Хмурился, глядя себе под ноги, и притопывал пяткой. Увидев меня, сын поднял голову и заметил вроде бы равнодушно:
– Что-то ты быстро.
– Не хами. Поехали домой.
– Слушай, а может, к бабушке перееду, в другую школу переведусь, а ты пока своей личной жизнью займешься?
Я не злился на него. Даже, возможно, понимал. Он подросток, который неожиданно узнаёт, что его отец скрывал свои отношения с классным руководителем. Тут бы, наверное, пребывал в шоке любой.
Но, кажется, на себя злился. Послушал Лолу, которая все чего-то боялась, и потерял доверие ребенка. Скоро и он по родительскому примеру начнет скрывать от меня что-нибудь, а дальше мы станем просто чужими людьми, которые живут в одной квартире.
Докатился, чтоб меня!
Я повторил:
– Поехали, – и направился к выходу с территории.
Герман поплелся за мной, уже молча. Когда мы сели в машину, я повернулся к нему и спросил:
– К врачу надо?
Сын снова потрогал свою разбитую губу и отрицательно покачал головой, после чего демонстративно уткнулся в телефон.
И как с ним теперь разговаривать, когда передо мной глухая стена непонимания?
Не очень правильно все получилось.
Дома Герман, поздоровавшись с Елизаветой Сергеевной, сразу скрылся в своей комнате, а мне оставалось только подождать, пока она уйдет. Разборок при посторонних не хотелось.
Я сделал несколько звонков по работе, посмотрел присланные отчёты от коллеги, забронировал билет до Минска, раз уж без меня они там даже подготовиться не могут, и, наконец, услышал стук в дверь.
– Да?
– Григорий Александрович, я пойду, – предупредила меня домработница.
– До свидания. Кстати, Елизавета Сергеевна, я завтра улетаю где-то на неделю.
– Я вас поняла, – кивнула она в ответ.
Подождав, пока хлопнет входная дверь, я поднялся и пошел в комнату к сыну. На стук он не отреагировал, так что пришлось войти без приглашения. Герман сидел спиной ко мне в наушниках, так что я посчтитал его молчание не бойкотом. Положив руку сыну на плечо, я подождал, пока он нажмет на паузу и снимет наушники.
– Что? – спросил Герман, повернув голову.
– Давай поговорим.
– О чем?
– Мне завтра днём надо уехать.
– Надолго? – пошёл он на контакт, когда понял, что я не собираюсь обсуждать с ним свои отношения с Лолой.
– Примерно на неделю.
– Хорошо, – кивнул Герман.
– Я надеюсь, ты завтра в школе извинишься за свое поведение? – осторожно спросил я.
Ответа я ждал долго. И признаться, даже не знал, каким он будет. Довелось всё-таки почувствовать подростковую нестабильность, а я думал, что меня это миновало.
Наконец, Герман кивнул, а я выдохнул.
– Хорошо, я сейчас отъеду по делам, скоро вернусь.
– Даже не стану спрашивать, с кем тебе ещё надо попрощаться, – все же не удержался сын, но я оставил это замечание без комментария.
Вернувшись в комнату, переоделся и позвонил Лоле. Гудки тянулись, казалось, бесконечно.
Неужели она вот так просто перечеркнула всё?
Не верю.
Она, конечно, со своими литературными тараканами, но эти тараканы умиляют. Только вот, кажется, к подобным ситуациям не приспособлены.
Наконец, я услышал едва различимое:
– Да?
– Ты дома?
– Да, – как-то неуверенно ответила Лола.
– Через пятнадцать минут спускайся.
– Но… – попыталась она возразить.
– Что опять?
– Ничего. Хорошо.
Даже не пришлось уговаривать. Может, выбор она всё-таки сделала правильный. Хотя я уже сам запутался, что правильно, в что нет. Наверное, у каждого своё входит в это понятие.
В оговоренное время я остановился напротив подъезда и, открыв окно, закурил.
Не думал, что когда-нибудь окажусь в ситуации между женщиной и сыном. Если бы… Сколько этих "если бы" могли перевернуть историю, но, увы, ничего не изменить. Но, надеюсь, можно исправить.
Лола вышла и снова осмотрелась. Интересно, она всегда была такой мнительной? Или это после неудачной попытки отношений с Алексеевым стала?
Нет, я не искал в ней недостатки, она мне нравилась и такой, иногда немного потерянной, иногда неприспособленной к жизни, иногда излишне романтичной, но при этом полной дурой. В ней слишком много всего сочеталось, и было интересно наблюдать, какую сторону она покажет в следующий момент.
Дурак ты, Гриша, а не взрослый мужик.
Надо было в авторы любовных романов идти с такими мыслями.
И чего она ждёт, прикусывая нервно губу? Сейчас ее нерешительность была совсем некстати. Я вышел из машины и, обойдя ее, открыл пассажирскую дверь, сделав приглашающий жесть рукой. Осталось только добавить: "Карета подана".
Лола провела рукой по волосам и ней спеша направилась ко мне. Не сев в салон, она подняла глаза и спросила:
– Как дела?
– Все нормально.
– Мы куда-то поедем?
– Можем и в машине поговорить.
– Да, – она согласно кивнула и устроилась на сидении.
Я закрыл дверь с ее стороны и вернулся на водительское место, сразу предупредив:
– Я завтра уезжаю. Надеюсь, тебе хватит времени разобраться с собой.
– Что? – не поняла Лола и посмотрела так, как будто это я предложил ей расстаться несколько часов назад.
– Уезжаю в командировку.
