Его сладкая девочка - Аля Драгам
— Разрешите?
Сдвигаюсь в сторону, давая пройти. Зачем здесь опека? С трудом узнаю в одном мужчин участкового. Спился вконец. Он кивает мне, шагаю в дом.
— Вы, так понимаю, Оксана Игоревна?
— Да. Сестра Даши… Дарьи и Марии.
— Присядьте.
И начинается кошмар. По действующему закону мне не могут оставить сестер после смерти родителя. Прошу, умоляю, плачу, но ничего не действует. В отчаянии выгребаю все накопленные деньги, но меня строго просят их убрать. Ни работы стабильной, ни приспособленного жилья, ни мужа… еще и беременность…
Оказывается, можно любить до умопомрачения, но против системы твоя любовь просто пшик. Ничто.
У женщины ни один мускул не дрогнул, когда она «изымала» девочек. Я кричала, отбивалась, пытаясь их защищать, но Милка вцепилась в запястья, не давая двинуться.
— Ксюш, ты делаешь только хуже.
Сколько раз она повторила эту фразу?
На прощание на столе остался клочок бумаги с номером телефона. По нему можно позвонить через неделю и узнать, в какой детский дом распределят моих сестер.
— Все, что я могу сделать для Вас, попытаться добиться устройства для них в одно учреждение. Всего доброго.
Хлопнула дверь, а в ушах продолжает стоять плач Маруськи. Моей маленькой Маруськи, пахнущей молочной кашей и травой. Потому что на ночь они купаются в воде с ромашкой. Даша даже не оглянулась. Маленькая взрослая девочка. Такая крошечная, но уже такая большая.
Глава 35
Егор.
— И что это значит? — Дейв совершенно невозмутимо смотрит на меня, когда я одним движением руки сметаю со стола всё, что на нем стояло.
Душа требует разрушений, чтобы хоть чем-то перекрыть то, что творится внутри.
Физическая боль не помогла. Я до изнеможения лупил грушу, стену, но кровоточащие костяшки даже тупо не отвлекли. Наоборот, глядя на разодранную в хлам кожу я представлял, что от моего сердца и такого не осталось.
И да, я всё ещё не верю.
— Ну? Сам расскажешь или мне на осколках техники погадать?
Давид расслабленно откидывается в кресле и изучает мое лицо. А я молчу, тупо сканируя стену напротив. Интересно же, чё там.
— Ксюша, — выталкиваю через силу. В горло словно песка насыпали. Голос сипит, выдавая лишь подобие звуков.
— Я догадался. Подробности будут?
Надо было идти к Артику, тот бы сразу дал в пятак за подобное поведение. Вырубиться — вот чего я хочу. А потом открыть глаза и узнать, что приснился идиотский сон. А в жизни всё хорошо. В жизни любимая девушка не уходила в никуда, прихватив детей и сумку денег.
— Так, Егорушка, поехали. Толку от тебя здесь не будет.
Давид встает и подталкивает меня к двери, попутно набирая Тимура. Точно! Надо было к нему отправиться. Вот кто бы не сдержался.
— Куда едем? — Спрашиваю, сидя в машине друга и пялясь в одну точку. Безумно интересное занятие. Захватывает не меньше, чем разглядывание стены.
— В лес. Или ты думал, я тебе так выходку с рук спущу?
— Не смешно.
— А я и не смеюсь. Ты же должен сам понимать, что перешагнул границы разумного? И если это просто псих, потому что беременная девчонка не дала, то я тебе шею сверну. На полном серьезе.
— Не рычи. Я всё возмещу.
— А я в этом не сомневаюсь. Купить новый ноут я и сам в состоянии. Но мы же оба знаем, что дело не в этом.
— Не в этом…, — эхом повторяю за другом. — Останови.
Мы как раз проезжаем мимо Елагина острова. Сколько раз я думал привести сюда Ксюшу. Ей бы понравилось.
Но вместо романтических поцелуев на мосту я стою, облокотившись на перила, и вываливаю на друга события последних трех дней.
— Нда… парням расскажем?
— Стоит?
— Ну помощь Влада нам точно нужна будет. И Тима, соответственно. В машину иди, трясешься весь.
Впервые мне не хочется огрызнуться. Сажусь в тачку и бьюсь головой о спинку сиденья. Как же мы докатились до такого!? Ксюша, Ксюша…
Дейв садится за руль спустя несколько минут. Протягивает бумажный стакан кофе.
— Пей. Тим с Владом подтянутся в деревню. Туда поедем. У тебя ключи с собой? А то мои дома валяются.
Шарю по карманам, доставая связку. Ключи, как и документы, привычка таскать с собой.
— Отлично. Тогда поехали, нам ещё затариться надо. Арт завтра подскочит, если нужен будет. У отца важная операция, останется поддержать.
Вытаскиваю телефон, забивая в заметках позвонить Артуру завтра. Его отец гениальный хирург, берущий сложные случаи. То, как он собрал мою руку, о многом говорит.
Дейв молча едет, а я продолжаю гипнотизировать свою точку. Жаль, она молчит. Я бы обсудил с ней ситуацию на внешнем рынке. Или рассказал, как горю изнутри.
— Тебе бы поспать, Егор. Хоть час, пока доберёмся.
— Не могу.
До места назначения все действия совершаю как робот. Магазин. Продукты. Спиртное. Загрузить. Сесть. Выйти. Прикурить.
Пока Давид ходит на сельское кладбище, затягиваюсь у капота машины. Глотаю дым и понимаю, что легче не становится. К смеси горечи и разочарования, обиды присоединяется беспокойство. Ну как она там? Где она? Не кружится ли голова?
Наконец друг возвращается, и мы трогаемся.
Подъезжаем к дому, и я иду открывать ворота. Влад снес избушку, оставленную ему соседкой-бабулькой, и выстроил на ее месте хороший дом. Уютный такой. Потом выкупил соседний участок, где уже мы с парнями установили баню. Каждый из нас может себе позволить дачу ближе, лучше, круче. Но это место само манит, и никто не хочет менять. У каждого своя комната, свободный въезд в любое время.
— Включай здесь пока всё, я баней займусь.
Друг уходит переодеваться, а я начинаю таскать пакеты в дом. И сюда я тоже хотел привезти…
— Сколько раз говорил Северу, что надо умный дом здесь поставить. Сейчас бы приехали в тепло.
Лихацкий спускается, кутаясь в толстовку, и ворчит.
— Мы не так часто сюда выбираемся. Не порть романтику. Сейчас дровами займешься, согреешься.
— Слышь, мамочка, мясо молча маринуй. И думай пока, куда могла твоя Романова деться.
— За принцессу переживаешь?
— А то. Вдруг дракон какой утащит, а я не защищу… защитю… тьфу, бля. Короче, мясом занимайся.
Я уже разжигаю мангал, когда на участок въезжает машина.
Мы
