Его сладкая девочка - Аля Драгам
— А Светка здесь при чем?
— Сынок, — мать картинно промакивает глаза платочком, — бабушка хотела как лучше. Хотела рассказать про твою невесту, предложить сделать тест. Кто же знал, какая меркантильная особа…
Мама качает головой, а перед моими глазами появляется белый лист. Разборчиво, печатными буквами… расписка…
«Я, Романова Оксана Игоревна… получила на руки… Обязуюсь…»
Второй раз за день буквы прыгают, а слова не обретают смысл.
Я не знаю ксюшин почерк, к своему стыду, но подпись изучил отлично. Доверка для сада постоянно была при мне. Точнее, копия. Пока где-то не посеял. Выронил или с документами попала. И сейчас эта подпись передо мной.
Полтора ляма? За… Да как так-то!?
— Подожди, ба. То есть ты просто так отдала деньги… эээ… чужой девушке? За что?
Все еще не доверяю. И хоть глаза увидели, а уши услышали, сознание отказывается принимать. Я очень хорошо знаю свою девочку.
— Внук, теряешь хватку. Все написано: за неразглашение информации о семье. С таких станется помотать нервы и тянуть деньги. А теперь, когда всё выяснили, иди я тебя обниму.
Да нет же. Отступаю назад, оглушенный. Что-то здесь не так.
Хочу поговорить с Ксюшей. Да. Пусть в глаза мне всё скажет.
И не вяжется никак вопрос про Бинковскую с рассказом бабушки.
Дозваниваюсь до Тимура и прошу поминутно вспомнить их разговор. Раздолбай тянет слоги, словно только вылез из постели. А, может, и до сих пор в ней, судя по тихому смеху его Ульки. Мысленно прошу прощения у молодых, но мне сейчас важнее.
— Да не помню я. Однозначно, она при мне не плакала. Даже улыбалась. А что произошло-то у вас опять?
— Сам хочу понять. Ладно, потом.
Сбрасываю вызов, подъезжая к дому Милы. Плевать на время. От усталости и нервов уже ощутимо шатает, но я упрямо двигаю по лестнице. Звоню и барабаню в дверь.
— Я сейчас полицию вы…
Сонный мужчина таращит глаза.
— Вы кто? Ксюшу можете позвать? — Веду себя как быдло, наверное. Врываюсь в чужой дом. Потом извинюсь обязательно.
— Оксаны здесь нет. Я её, — он поворачивается к женщине позади, — да, наверное, с весны не видел.
— А Мила?
— Мила на сутках сегодня.
Мне любезно дают адрес, даже не спрашивая, зачем понадобилась их дочь. Какая безалаберность в наше время. Но думать об этом некогда.
Подъезжаю к станции скорой помощи и жду в машине, пока бригада вернется с вызова. Откидываюсь на подголовник, пытаясь еще раз разложить по полочкам инфу. Получается плохо. Если Ксюши нет у подруги, где она? На ум приходит только общага, но в это время туда не пустят. Придется ждать утра.
Не замечаю, как усталость берет свое и вырубаюсь.
Будит звук сирены. Подскакиваю, напрочь забыв, где нахожусь. Ежась выхожу и иду в уже знакомое помещение.
— Да только что вот снова выехали. Как же Вы пропустили?
Как-как? Проспал. Дебил.
— Во сколько смена заканчивается?
Получив данные заваливаюсь в машину на заднее сиденье. Предварительно убираю детские кресла.
Скоро выходные, надо найти Ксюшу, иначе что я скажу её сестрам?
Последнее, о чем думаю, проваливаясь в сон.
Звук будильника похож на звук бензопилы. Устало растираю лицо, потягиваю затекшие мышцы. Сейчас бы завалиться к Ксюше, прижаться к спинке… стоп, Егор. Всё это скоро будет. Последний рывок.
Милу караулю на улице. Чтобы уж наверняка. Выходит в компании, стараясь прошмыгнуть незаметно. Будь я в машине, пропустил бы.
— Мил, на пару слов. Пожалуйста, — прошу её.
Черт его знает, мой вид или голос действуют, но она что-то говорит сопровождающим и отстает. На меня, правда, не смотрит.
— Я тебе всё сказала. По телефону.
— Мил, — у меня нет сил даже улыбнуться. Хотя выглядит она забавно. Кулачки сжимает, в глазах… пытаюсь рассмотреть, но она упорно отворачивается. — Где Ксюша?
— Ты её не найдешь. Они с девочками уехали далеко.
— Но…
— Не надо, Егор. У вас разная жизнь. Не хочу с тобой разговаривать, потому что ты вряд ли поймешь слова. Но так, для своей совести… ты казался мудрым и… хорошим. Вон как семья за тебя переживает. Бабушка, невеста. Не надоело еще самому играть?
— Я… — еще раз пытаюсь вставить слово. Но Мила не дает.
— Иди, Егор. Не надо делать еще больнее. Ксюшка этого не заслуживает. Ей и так в жизни не повезло. Уходи. Хочешь что-то знать, поговори со своей Ириной Иосифовной.
— Я говорил, Мил. Говорил. Теперь ты послушай меня. Не знаю, что произошло, но выясню все. Никогда не играл с твоей подругой. Главное… — почему-то в этот момент доходят слова «уехала далеко». Сглатываю. — Ба сказала, она заплатила Ксюше. Это правда? Я видел расписку. Правда, что ребенок не мой? Что она взяла…
Не договариваю. И так понятно.
Мила молчит.
Смотрит.
А я, как приговоренный, жду ответ. Плохо режиссированный спектакль, участником которого являюсь поневоле.
— Я бы на твоем месте поверила бабушке.
Ксюшина подруга продолжает говорить. А я не слышу. Вижу, что ее губы шевелятся. А слов не разбираю. Как рыбка в аквариуме. Моя малышка наверняка бы пожалела одинокую рыбку.
Поверила бабушке… поверила… поверила…
— Что?
— Уходи, Егор. Ты мешаешь проезду.
Так просто да? Хотя… может, все на самом деле просто. Я сам всё усложнил?
Но, черт побери, как можно было столько притворяться? Разум отказывается принимать. Глаза в глаза. Хочу, чтобы сказала мне сама.
Глава 34
Ксюша.
В суете и заботах дни пролетают быстро. Сестренкам нравится долго спать и не посещать садик. Да и мне стало спокойнее.
Вопрос с учёбой, на удивление, удалось решить. Не все звери в деканате. После отправленных документов мне разрешили присылать задания преподавателям. На сессию, конечно, нужно будет явиться, но это не проблема. Компьютера у меня нет, но, к счастью, на телефоне работает камера, а интернет отлично ловит.
К тому же, неожиданно для самой себя, я нашла работу. Нас во дворе увидела соседка и попросила присмотреть за своим ребенком. Сначала Гарик, а теперь к нему присоединились еще четверо. Местный сад забит, и бедные мамы
