Его сладкая девочка - Аля Драгам
Толкает плечом, пытаясь придать голосу бодрости. Но обе мы понимаем…
— Давай, малой, потерпи. Раз уж выбрал родиться, — она кладет руку на живот. — Плоский еще. Может, на работу там сможешь устроиться. Более—менее спокойную только, Ксю. А я приезжать буду.
— Мил…
— Знаю я все. Знаю, Ксюх. Когда я пропадала, ты тоже со мной была. Для этого и есть друзья.
Друзья… У Егора тоже есть. Те, кто готов был подыграть ему…
Закрываю глаза, а открываю, вздрагивая от хлопка двери.
— Не дергайся, мама ушла. Давай тоже собираться.
Выгребаем все наши вещи, оставленные когда—то здесь. В квартиру Егор не хотел их брать, но хозяйственная Мила собрала всё, сохранив.
Ломбард, сад, вокзал. Все слилось в одну сплошную. Даже малышки притихли, чувствуя момент. Даша пыталась рыдать, спрашивая где Егор и Дейв, но Мила, присев, объяснила про плохих дядей и плохие игры. Дашка замолчала, переваривая. Я обязательно с ней поговорю. Мне самой бы только осознать.
— Поняла, куда идти?
— Поняла, Мил. Я же не дурочка.
— Молодец. Теперь давай сим—ку свою.
— Зачем?
— За надом. Книги что ли не читала?
Сама хватает телефон и выбрасывает карточку на рельсы.
— На вокзале купишь новую. Там… короче, можно так купить. Мой номер помнишь, как доедете, позвони. Поняла меня? Деньги держи при себе.
— Спасибо, Мил.
Это единственные слова, которые сейчас осознанно могу выговорить. Откат будет позже. Знаю. Чувствую. А сейчас как робот. Что сказали, то и делаю.
— Давай, подруга. — Подталкивает к подошедшей электричке. — А вы, мелюзга, берегите ее. Обе за старшую.
Глава 33
Егор.
С тяжелым сердцем оставляю Ксюшу, слушая расстроенный голос. Сам бы рад забить, но ответственность, мать её.
Лечу по трассе, заглушая растущее беспокойство. До последнего ждал прилета Влада, но рейс переносили уже дважды, когда стало понятно: ехать придется. Хочется плюнуть на все, но ответственность, мать её…
Сейчас бы к ней. Прижаться к теплому телу, вдыхая любимый аромат. Малинка моя. Каждый раз пьянею от одного только вида. Выжимаю газ, пытаясь проскочить на реверсах. Всё лето никому не надо было, а осенью взялись делать.
Красный. Судя по навигатору, надолго. Глушу двигатель, выхожу на улицу под моросящий дождь. Впереди машин тридцать, люди следуют моему примеру. Или я их. Важно ли это?
Набираю свою девочку. Хочу услышать нежный голос. Соскучился.
Никогда раньше не был так зависим от разговоров, а сейчас как наркоман. Если не рядом, рука сама тянется позвонить или написать.
Молчит.
Может, в душе? Прикуриваю, продолжая набирать.
Из головы не выходит неожиданный звонок ба. Отец был у нас, когда случилось ЧП, требующее немедленного присутствия. Завез документы для Севера. Неужели доложил сразу? Не похоже на него. Или у бабули реально чуйка на неприятности?
И говорила ведь добродушно, про Ксюшу спрашивала. Как дела, как здоровье. А все равно осадок… липкий какой-то. Неправильный.
Еще и Ксюня не отвечает. Может, Тим уже подскочил и с ним болтает? Набираю друга. Нет. Не в курсе. Прошу поторопиться. Сам бы уже готов назад рвануть, да только встрял на дороге, и ни назад, ни вперед.
Вышагиваю вдоль ряда, продолжая терзать смартфон. Бесят эти гудки. Набираю сообщение, но в приложении неприветливо светятся серые галки. Даже не читает.
А вдруг упала, вдруг плохо стало?
Перезваниваю Тимуру и прошу отложить дела, ехать ко мне.
Может, просто спит, а я себя накрутил. Но внутри уже давит паника.
Проходит больше часа, когда встречный поток перестает двигаться. Иду к тачке и жду. Телефон молчит.
Успеваю проехать приличное расстояние, молясь, чтобы нигде не прервалась связь.
«Всё в норме. Готовила». Читаю сообщение от друга и шумно выдыхаю. Только сейчас замечаю, с какой силой всё это время сжимал руль.
Дергаюсь на звук входящего. Ксюша! Нажимаю на руле «ответить». Облом. Давид.
Наверное, впервые не рад другу.
— Что с голосом?
Делюсь с Дейвом. Когда надо, он умеет стать серьезным. Слушает, не перебивая.
— Хочешь, доеду до нее?
— Спасибо. Тим уже.
— Ну смотри сам. Я тебе вообще звонил по другому вопросу.
Зависаем на обсуждении. Тема важная: не так давно мы занялись благотворительностью в приличных масштабах. И сейчас проталкиваем тему с притом. Короче, нюансов много, а времени, как обычно, «вчера». Когда прощаемся, уже далеко за полночь. Ехать остается около трех часов. Съезжаю на обочину, размяться и написать Ксюше. Открываю приложение.
«Извини, очень устала. Легла. Хорошей дороги».
Листаю вниз. Обновляю. Ни-че-го.
Что—то не так. Только что?
Снова расстроилась из-за какой-нибудь мелочи? Гормоны, гормоны… так настроение у неё штормит. Сама устала. А только начало. Но Ксюша сильная девочка. Справится. Вместе справимся.
Пишу в ответ, что люблю её.
Погруженный в мысли доезжаю до первой же заправки. Пока машина заправляется, захожу за кофе. При входе стойка с яркими игрушками. Прохожу мимо, но вдруг возвращаюсь. Цепляюсь за ярко-розовую лошадь с радужными крыльями. В упор не помню, как она называется, но Дашка, кажется, о подобной мечтает. Беру игрушку и ищу похожую Маше. Не нахожу. Спрашиваю женщину за кассой. Лошадь одна, но мне предлагают какое-то большеротое чудище с не менее чудовищным названием. То ли «Вагги—шняги», то ли «Хагги—шваги». В общем, беру эту Шнягу за компанию с лошадью.
Надеюсь, девчонки будут рады. Хотя мелкая лисица может и не взять, если не «жених» подарит. Любовь у них с Дейвом. И он же проникся мелкими. Да что говорить, я и сам без них дальнейшую жизнь слабо представляю.
Ксюше подарок съезжу посмотреть в Смоленск.
Город встречает дождем, но мне уже все равно. Устал невыносимо. Хочу спать. Доползаю до номера и вырубаюсь в одежде. Снится какая—то ересь: змеи, которые душат Ксюшу, и я бегущий, но никак не успевающий. Постоянно куда—то она ускользает.
Просыпаюсь рано и злой. Первым делом лезу в телефон. Вчера так заебался, что пропустил звонки и сообщения Тима.
«Срочно перезвони» светится последним. Тут же нажимаю звонок, но друг, скорее всего, спит. Ксюша тоже не в сети. Плетусь в душ, а затем, хлебнув кофе внизу, в офис. Чем скорее закончу, тем лучше. Хорошо бы поспать еще пару часиков, но сначала дела.
Благо о приезде уже знают и ждут. До обеда решаем сочные вопросы. А телефон молчит. Совсем. В
