Не дразни меня - Ольга Сергеевна Рузанова
- Я же слово дал!
Я размахиваюсь и бью по лицу. Эффект неожиданности срабатывает - его голова дергается в сторону. Но в следующее мгновение я оказываюсь обездвиженной. Извиваюсь и бешено брыкаюсь- ярость слепит.
- Успокоилась, я сказал! - выкрикивает он.
- Руки убери!... Руки убери! Не трогай!...
- Ты что несешь?!
- Ты убийца! Подонок!... Я не буду молчать! Я сдам вас московским!...
Внезапно от отпускает, и я приваливаюсь боком к машине. Ноги совсем не держат.
- Я. Его. Не. Трогал, - тихо, но четко, - Я слово дал.
В моих глазах пелена. Я вижу лишь мутный силуэт Литовского. Он пышет агрессией.
- В зад... в зад свое слово засунь....
- Уверена?
- Да. Дай мне развод. Ты обещал, что отпустишь, как только умрет мой отец, - проговариваю дрожащим голосом, - Он умер. Дай мне развод.
- Без проблем, - отвечает тихо после недолгой паузы, - А теперь свали отсюда.
Глава 47
Адам
Стреляем с Яном по мишеням. Он немного пьян, но если не знать его так хорошо, как я, ни за что не догадаешься. Рука тверда, взгляд как сталь.
Отмечаем смерть ублюдка и.... мой будущий развод тоже. Выпускаю обойму за обоймой.
Оружие новое, но легло в ладонь, как родное. Думаю, что найдет признание среди наших постоянных покупателей.
Ян выдыхается первым, во мне дури палить до утра. Адреналин и энергетика опасности притупляют горечь.
- Адам!... - легко пихает в плечо.
Я принимаю от Игоря ещё один ствол и превращаю мишень в труху. Только после этого снимаю наушники.
- Пошли.
Оружие отбирают и подталкивают в спину к выходу. Я пьянее, чем думал - резко развозит и начинает шатать из стороны в сторону.
Дико хочется курить. Творить дичь.
- Блядь... - тихо выругивается брат, - Иди спать, а!...
- Я в порядке. Мне норм.
Мы заходим в кабинет, он опрокидывает меня на диван и бросает на колени пачку сигарет. Сразу закуриваю. Становится почти хорошо.
Лыблюсь.
- Ты мне не нравишься, - говорит Ян, усевшись на угол стола. Щурясь от дыма, тоже тягает никотин.
Дома, рядом с беременной женой, почти не курит. Бережет.
- Чем же? Урод?... Подонок? Убийца?
- Завязывай истерить.
- Да, иди ты! - отмахиваюсь вяло.
Закрываю глаза и вижу карусель вертолетов над головой. Сразу затягивает в воронку и начинает мутить. Как издалека слышу шаги брата и звон стекла. Выставляю перед собой ладонь.
- Я пас...
- Я тебе и не наливаю.
Выпивает и возвращается на свое место.
- Давай, я с ней сам поговорю. Все объясню, - предлагает в который раз.
- Не лезь, Ян. На хуй надо!...
- Поставь себя на ее место.
- Ян!... Сказал же - не лезь! - рычу сквозь стиснутые зубы, - Я не хочу больше с ней. Все! Хватит!...
- Кому пиздишь? - усмехается негромко, - Мне? Зацепило тебя сильно. Я же вижу.
- Нет. Отпустит со временем. Уже отпустило...
- Ну да...
- Заткнись, брат. Не хочу о ней больше.
К горлу подкатывает тошнота. Бля, мощно перебрал!... Открываю глаза и подаюсь вперед. Упираюсь локтями в колени и переношу на них вес тела. Найдя зрительную точку опоры, смотрю прямо перед собой.
- Я бы на твоем месте рассказал Яре про нашу мать, - продолжает лить в ухо.
- Слушай!... Лена тебе доверяет?
- Да.
- Верит твоему слову?
- Верит, Адам.
- Я не имею права на такое же отношение? Я дал ей слово - она плюнула в него, - перевожу взгляд на нечеткий силуэт, морщусь, - на хрена мне такая жена, Ян?!
- Она Турчатова.
- Блядь! Вот именно, брат! Вот именно!... Турчатова! О какой семье тогда идет речь?!
- Я не об этом! - заводится он, - О том, что она и не могла доверять тебе изначально. Мы брата ее убили! Забыл?...
- Вот! Ещё один гвоздь в крышку гроба для нашего брака. Я хочу развестись!...
- Уверен?
- Уверен, Ян, - отвечаю тише, - Она всегда их выбирать будет. Она.... она своего отца ублюдочного даже после смерти мне предпочла.
Брат замолкает. Снова курит, потом велит подготовить тачки.
- Ты здесь останешься? Иди спать, Адам. Я домой.
- Я тоже.... тоже домой поеду.
- На хрена?
- Домой хочу.
Прощаемся во дворе. Рассаживаемся по своим машинам и разъезжаемся в разные стороны. Мне кажется, что едем целую вечность. Я несколько раз отрубаюсь и просыпаюсь. За окном загородный ночной пейзаж, негромко трещит рация.
Я смертельно хочу спать. Я смертельно устал.
- Приехали, Адам Викторович.
Ворвавшийся в прогретый салон прохладный воздух немного бодрит. Вываливаюсь из джипа и хлопаю по карманам в поисках сигарет. Кто-то протягивает, чиркает зажигалкой. Задрав голову к темному небу, курю.
Затем плетусь в дом, сразу забираюсь на второй этаж, доползаю до спальни и падаю на кровать.
В следующий раз прихожу в себя уже утром. С жуткой головной болью и пересохшей глоткой. На тумбочке у изголовья заботливо приготовленные Иваном стакан воды и две таблетки аспирина.
Выпиваю, лежу трупом ещё час. Только после этого нахожу силы подняться, раздеться и принять душ.
- Адам Викторович, там до тебя дозвониться не могут, - приглушенным голосом сообщает Ваня, когда выхожу из ванной, и благоговейно добавляет: - Боград.
Начинается. Взглядом выпроводив его за дверь, нахожу телефон в кармане куртки и сразу перезваниваю.
- Спишь? - спрашивает дядька, опустив приветствие.
- Доброе утро, дядя Володя.
Тот прокашливается и продолжает:
- Чего там вдова Турка вопит, что его прихлопнули?
- Не знаю.
- А я знаю, - прочищает горло, но голос остается слабым, - Ей надо, чтобы московские признали твой брак недействительным.
- Мне похуй.
- Даже так?
- Да.
- Видишь ли, племянник, по законам нашей страны все имущество Турка после его смерти переходит к его дочке, поскольку с женой у них был брачный договор, по которому ей ни черта не достается.
Я об этом не знал. Не интересно было.
- Он знал, что скоро сдохнет, поэтому начал продажу активов и недвижимости, а бабки выводил заграницу на счета жены.
- Что за бред?
- Вот так, да.... Лишь бы тебе ни копейки не досталось, ну и чтобы прикрыть свою бабу этим брачным договором.
- Он думал, я за наследством Яры
