Не дразни меня - Ольга Сергеевна Рузанова
Я ничего не понимаю! Он будто рядом и нет. Я больше не чувствую его!...
- Иди спать, Яра, - проговаривает негромко, цепляя щетиной мои волосы, - Я сделаю один звонок и поднимусь.
Я сглатываю. Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.
- Обещай, что уберешь Леньку из дома моих родителей.
- Уберу. Сказал же, - отвечает ровно, глядя четко в глаза.
Я держу зрительный контакт ещё несколько секунд и киваю. Не знаю, верить или нет. Понятия не имею, что ещё он скрывает от меня.
Выбравшись из его объятий, я разворачиваюсь и выхожу из кабинета. Зачем-то стою под дверью с минуту, но затем, так и не дождавшись его телефонного звонка, иду на второй этаж.
Принимаю горячий душ, нахожу свой телефон в сумке, а там около десятка пропущенных от мамы. Укол тревоги берет сердце в тиски. Присев на уголок кровати, я сразу набираю ее. Пока длинные гудки вытягивают нервы, на ум приходит дюжина версий. Одна страшнее другой.
- Звонила, мам?... Что случилось? - спрашиваю, едва она принимает вызов.
- Случилось. Твой отец самовольно покинул клинику, Яська!
- Как?... Почему?
- Сказал, что не доверяет врачам и... чувствует себя отлично.
- Отлично? - переспрашиваю возмущенно, - Ещё два дня назад он в реанимации лежал! И сегодня я была у него мам!... Он выглядел не лучшим образом!
- Да знаю я! - восклицает глухо, - Что мне делать?! Мне звонит врач. Требует подписать документы на отказ от госпитализации.
- Нужно уговорить папу вернуться.
- Как?! Он не собирается со мной разговаривать! Оттолкнул и прошел мимо.
Проведя ладонью по прохладному лбу, я судорожно затягиваюсь воздухом.
Господи!... Если бы кто знал, как я устала! Как выпотрошили меня проблемы родителей, и как порой хочется сорваться.
В носу начинает щипать и вскоре на щеки проливаются слёзы бессилия.
- Поговори с ним, - прошу тихо.
- Поговори сама, Яра! Это же твой отец!...
- Я сегодня с ним разговаривала.
- Я тоже! - отбивает мама с агрессией, - Он как камень. А я для него пустое место.
- Хорошо... Ты проследи за ним, ладно?
- Пусть Шевченко за ним следит. Ему за это зарплату платят.
Мелькает мысль спросить про Леньку - в доме он или уже нет, но я прикусываю язык. Не самый удачный момент открывать маме глаза.
- Пока, мам...
Она отключается, не прощаясь. Откинув телефон на кровать и падаю на спину и закрываю глаза. В груди продолжает тянуть. Нехорошее предчувствие ворочается за ребрами холодным скользким ужом. Жутко.
Адам приходит не сразу, как обещал. Я успеваю два раза заснуть и проснуться, прежде чем чувствую, как он ложится рядом и целует в висок.
- Позвонил?...
- Спи.
Немного отпускает. Несмотря на недосказанность между нами и недопонимание, рядом с Литовским дышится глубже, и тревоги всегда притупляются.
Когда просыпаюсь утром, его половина кровати уже пуста и холодна. Привычно загребя руками его подушку, утыкаюсь в неё лицом. Закрываю глаза с намерением поспать ещё немного, но что-то не дает. Очевидно просыпаются последствия нашего с мамой вчерашнего разговора.
Перекатившись с живота на спину, я раскидываю руки и открываю глаза. В комнате сумрак - раннее утро. За окном, не считая несильных порывов ветра, тихо.
Пошарив ладонью по прикроватной тумбочке, выдергиваю зарядку из телефона и подношу его к глазам.
В нем снова уйма пропущенных от мамы, последний из которых буквально минуту назад. Боже мой, что у них там происходит?!
С силой растерев лицо ладонью, я принимаю сидячее положение и сразу перезваниваю.
- Мам... что?...
- Отец мертв! - прорезает тишину её визг, - Он умер!..
Наотмашь в грудь и по лицу. Все тело каменеет и покрывается коркой льда. Телефон из ослабших пальцев валится на колени.
Мама кричит, рыдает. Я должна быть с ней, поэтому вслепую нахожу гаджет и подношу его к уху.
- На рассвете.... точно так же, как Марат... шансов не было... - выдает дробно.
Я ничего не понимаю.
- Что?... При чем тут Марат?...
- Ты слушаешь меня или нет?! Его убили! Так же, как и Марата!
- Что ты несёшь? Марат разбился на машине.... - шепчу сипло, в глубине души надеясь, что мама чего-то напутала. Что у нее галлюцинации на фоне передоза успокоительных и бессонницы.
- Да приди ты в себя, Яра! - рыдает она, - Отец тоже!.. Он тоже разбился на машине! Сегодня на рассвете на Северном объезде.
Озноб тут сменяется липкой испариной. Тело пробивает дрожь. Сердце лежит в груди неподвижным камнем и сильно болит.
- Он был за рулем?! Куда он поехал?.. Зачем?
- Я не знаю! Но... у машины отказали тормоза... Слышишь, Яська!... - шепчет задушено, - Тормоза! Так же, как у Марата!...
- Нет. Я не верю... Они обещали.
- Беги оттуда!
- Мама, я не верю! - повторяю тверже, - Это не они!
Отключаюсь сама и откидываю телефон, словно ядовитую змею.
Нет, этого не может быть! Я не верю. Адам же обещал!..
Сползаю с кровати, в панике кружу по комнате, а затем, накинув халат, выбегаю из спальни. Ещё очень рано, он должен быть дома.
- Адам! - зову охрипшим голосом, - Адам!...
В доме тихо.
Скатившись по лестнице на первый этаж, лечу в сторону его кабинета. Дверь заперта.
- Адам!.. - стучу кулаком, но очевидно, что там никого.
- Он покурить вышел, - проговаривает Иван за моей спиной.
Его лицо заспанное, но по глазам тут же понимаю, что уже в курсе. Смотрит на меня с сочувствием и жалостью.
Развернувшись, вихрем несусь в холл, а оттуда в тамбур. Толкаю тяжелую дверь, оказываюсь на холоде и только сейчас понимаю, что моё лицо мокрое.
Литовский тут. Стоя ко мне спиной в одних только боксерах, курит в открытое окно.
- Папа умер! Ты знаешь?! - толкаю через забитое болезненными эмоциями горло, - Разбился на трассе... тормоза отказали....
Он оборачивается и пригвождает меня к полу тяжелым мрачным взглядом.
Знает.
Обхватив голову обеими руками, мотаю ею из стороны в сторону.
Нет!.. Нет, не хочу!...
- Яра.... - обнимает рукой мои плечи, - Это не я.
По обнаженным ногам ползет мороз. Меня всю колотит.
- Отвези меня туда!.. Скажи, пусть меня отвезут туда!..
- На трассу? Нет.
- Я хочу это видеть! - выкрикиваю в его лицо, - Я имею право! Пусть
