Первозданная - De Ojos Verdes
— Так это, — протягиваю насмешливо, — я сплошной кекс особенностей.
— Поразительно, — кривится брезгливо. — Без рода и племени. Какая-то выскочка и даже не в его вкусе…
— Ну почему же? Я из племени короваи[5]. Есть одна фишка у нас, людей любим, — делаю паузу, — есть. Можно и без предварительной обработки.
Информация, видимо, не особо её впечатляет.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это продлится недолго? Быстро надоешь.
— Ну, куда мне до тебя, такой понятливой, улучившей момент, чтобы сообщить об этом лично. Всех так любезно оповещаешь? Или страх заставил подсуетиться? Опасность почуяла?
Искусственный желчный хохот рассекает воздух и бьет по барабанным перепонкам. После целой вереницы классической музыки это звучит мерзко.
— Не хватало ещё тягаться с деревенщиной.
— Оу, — появляется Луиза, — если столица России для тебя деревня, то боюсь предположить, из какой дыры вытащили тебя. Свали в закат, а? Ну, надоела уже. Может, какой-нибудь несчастный согласится всё же, чтобы ты прибрала его к рукам. А то столько лет вертишься у Тора под ногами, а толку никакого.
— Так ведь дура, не следую твоему примеру, милая, — делает шаг вперед по направлению к ней. — Не додумалась залететь.
Я надеялась, Луиза её убьет. И будет скандал. Опять по моей вине. Признаться, эта перспектива не пугала, я даже помогла бы спрятать тело. А лучше — оставить на съедение стервятникам. Её сородичам.
Меня так потрясло поведение этой девушки, что я жаждала крови. Раньше думала, что такие сцены бывают только в фильмах или книгах. Забываю, что и те, и те списаны с жизни. Как можно опускаться до такого уровня?..
— Правильно говоришь, Теюшка, не додумалась. А всё почему? Мозг нужен для этого. Не хочу обижать тебя, правда, но ты и так не блистала, а тут ещё ботокс, филлеры, силикон, вечное голодание на диетах. Просто никаких шансов на просветление.
Боже, какая прелесть. Запишите меня к Луизе на курсы.
Думаю, они еще долго соревновались бы в красноречии, но баттл испортил Роберт, обеспокоенно взирающий на нас. Стоило ему приблизиться — все умолкли.
— Всё в порядке?
— Да. Пойдём. Сат? — вопросительно смотрит на меня.
— Мне надо позвонить. Я сейчас вернусь.
— Тейминэ? — с нажимом приглашает Луиза.
Та нехотя проходит вперед, и они вместе возвращаются в зал.
Я набираю Эдгара, и интересуюсь, как проходит их поездка. Они с Армине и семьей её сестры отправились в живописный Дилижан, и у меня не было времени нормально поговорить с ним.
В какой-то момент замечаю движение рядом. И оборачиваюсь, не прерывая звонка. И, перестав дышать, наблюдаю, как Тейминэ и Торгом выходят, направившись к одной из машин у ворот.
— Я перезвоню тебе утром, Эдгар, извини, неудобно говорить. Пока…
Отнимаю от уха и с силой сжимаю ни в чем неповинный телефон, как только брюнетка притягивает мужчину к себе за талию, проявляя инициативу. И целует! Чтоб её!
Резко вдыхаю, едва ли не задохнувшись от большого потока кислорода. И выдыхаю. Отчаянно, рвано. Прогибаюсь телом, вся пронизанная остротой этой убийственной ревности. И продолжаю себя мучить, наблюдая, как они лобызаются…
— Не каждый членоносец есть мужчина, детка, — врывается в мои внутренние стенания чужой женский голос. — Но Торгом действительно настоящий мужчина. Не упусти его.
— Что? — разворачиваюсь в откровенном изумлении.
Чтобы встретиться с той, что была моей копией лет на сорок старше.
Снова дыхание спирает. Узнаю её сразу.
Чувствую прилив лютой ненависти.
И внезапно понимаю, какую «старуху» все побаиваются.
И к кому на мероприятие я попала ненароком, желая этой встречи меньше всего на свете…
Глава 20
«Моя самая главная победа стала для меня самым разгромным поражением». Неизвестный автор
— Вам-то лучше знать, правда? Кто настоящий мужчина, а кто — недостойный слизняк… — огрызаюсь, не веря своим ушам и глазам. — За тридцать с лишним лет только улучшили навыки распознания, уверена.
Смотрит внимательно. Не спешит ответить. А я делаю попытку нормализовать работу легких. Иначе умру сейчас он перенапряжения.
— Хорошо, что ты выросла такой гордячкой. Наша…
— Черта с два! — перебиваю неистово. — Нечему радоваться! Никакая я не ваша. И к такой злобной женщине отношения не имею.
Надменно усмехается.
— Твоё рьяное отрицание ничего не изменит, Сатэ. Более того, ты на меня слишком похожа…
— Я похожа на свою мать, не заблуждайтесь.
— А та похожа на свою. Не находишь, что всё логично?
— Не нахожу, Элеонора Эдуардовна, — произношу с отвращением, — ни капли.
— А я рада тебя видеть, детка.
Хватаюсь руками за голову и истерично смеюсь, поражаясь этому лицемерию. Меня прорывает. Может, это состояние аффекта после романтических сцен с Торгомом. А, может, во мне слишком долго копился этот разрушающий яд… Я выплескиваю весь груз обид, горечи и непонимания, скопившихся за столько лет.
— А я была бы рада Вас видеть примерно лет пятнадцать назад, когда, закрываясь в ванной, тайком плакала, умирая от страха навсегда потерять больную раком мать! Потому что некому было меня утешить! Тогда, знаете ли, шанс у Вас еще мог быть! Но, о чем это я? Вы же вычеркнули её из своей жизни, посчитав моего отца недостойной «партией», отбрасывающей тень на громкую фамилию! Боже мой, да Вы хуже, чем я представляла. После стольких лет сметь сказать мне, что я ваша кровь?
Замолкаю на пару секунд, чувствуя жжение в груди от нехватки кислорода.
— И что ужаснее всего, мама ведь настояла, чтобы её первую внучку назвали в Вашу честь! Я долго не могла прийти в себя от этой новости. И до сих пор против, чтобы моя прелестная девочка носила такое недостойное имя…
— Сатэ, — моё плечо ощутимо сжимают. — Остановись…
Вздрагиваю от неожиданности и гневно взираю на посмевшего притронуться ко мне Адонца, не ожидая его увидеть здесь и сейчас.
— Как вовремя! — шиплю язвительно. — Что такое? Забыли на столе ключи, сумочку, что-то еще? Так проходи молча и не лезь. Тебя там ждут, поторопись.
Предостерегающе сузив глаза, Торгом давит сильнее, пытаясь привести меня в чувство.
Сбрасываю его ладонь и почти кричу, срываясь:
— Ненавижу ваше гнилое видение мира. Моральную нищету. Цинизм, граничащий с горделивой вседозволенностью. Я счастлива, что не росла среди таких, как вы оба. Лицемеры… Не знаете, чего хотите. Мечетесь от одного к другому, причиняете боль и страдания окружающим, лишь бы самим было хорошо… Потому что носите в себе какие-то идиотские неписаные законы…
— Сатэ… — рычит мужчина.
— Пошёл к черту! К ней! К кому угодно! Не трогай
