Первозданная - De Ojos Verdes
— Благодарю, — сочувственно улыбаюсь молодому парню, замечая испарину на лбу.
Когда доходим до пункта назначения, я незаметно впихиваю ему в ладонь пачку бумажных салфеток. Учитывая национальную любовь к опозданиям, ему еще долго придется бегать туда-сюда, и не будет времени на такую мелочь.
Широкая улыбка служит лучшим вознаграждением.
Интересно, сколько им платят за эту клоунаду?
Заметно нервничая, переступаю через порог, чтобы попасть в какой-то нереальный мир утонченности, невычурной состоятельности и лоска. Меня на какой-то момент просто лишает дара речи убранство, раскинувшееся перед глазами. Кажется, я очутилась в сказке о Золушке…
Неспешно бреду вдоль стены, рассматривая картины, которые, скорее всего, являются оригиналом. К своему стыду, искусством никогда не увлекалась, и из мировых шедевров едва ли узнаю пару-тройку работ, чего уж говорить о современных художниках…
— Вот зараза! — слышу восклицание рядом.
Луиза хмурит брови и одновременно радостно улыбается, что весьма забавляет. Конечно же, она сразу догадалась, что факт моего пребывания был скрыт от неё намеренно. Говорю же, эта девушка далеко не глупа.
Я с долей светлой зависти окидываю её точеную фигурку в изумрудном облегающем платье. И не скажешь, что новоиспеченная Арзуманян на третьем месяце беременности.
— Ты потрясающе выглядишь, — искреннее заключение.
— Переводишь стрелки, — понимающе хмыкает. — Ты тоже. Даже слишком. Не отходи от меня ни на шаг, иначе придется предотвращать дуэли. Я не хочу, чтобы такой человек, как Тор, скончался на тридцать пятом году жизни…
— Настолько безнадежный стрелок? — подхватываю с деланым беспокойством.
— С чего ты взяла?.. Просто его расстреляют все те, кто поспешит с тобой познакомиться. А он не даст.
— Лучше расскажи мне, какая сегодня программа? Я же толком ничего не знаю.
Не стала уверять её в обратном, решив сменить тему. Благодаря чему была одарена щедрой информацией. Семья, организовавшая сие мероприятие, очень родовита и богата. Её члены являются приверженцами всего классического, поэтому нас ждал аукцион, где будут распроданы все эти картины, продемонстрированные в зале, а также некоторые предметы старины и даже пара фамильных реликвий.
— Но самое интересное, — продолжает Луиза увлеченно, — они пошли против правил, и сначала нас ждет концерт, еда и напитки. После чего уже будут сами торги…
— Бетховен? Бах? Чайковский? Штраус?..
Девушка смеется над моей гримасой «воодушевленности».
— Нет. Комитас, Бабаджанян, Хачатрян, современные композиторы Григорян и Мансурян. И многие другие.
— О, Арно Бабаджаняна я люблю, — восклицаю искренне.
— А вырученные средства пойдут в фонд помощи семьям погибших солдат.
Эта тема, она, безусловно, самая болезненная в моей жизни. Сердце бьется в тисках тоски и сожаления, но я беру себя в руки.
— Очень великодушно…
— Ну, пойдем? Я ужасно голодна, в соседнем помещении уже накрыты наши столики. Я так поняла, ты сидишь с нами.
Послушно иду следом, останавливаясь почти на каждом шагу, поскольку, кажется, Луиза знает всех здесь находящихся.
«Соседнее помещение» — не что иное, как концертный зал среднего размера, в котором имеется внушительная сцена с белым роялем дорогостоящего вида.
С любопытством рассматриваю маленькие столики на четыре персоны, отмечая, как приятен глазу выбор цвета скатерти и иных аксессуаров. Пока моя спутница разговаривает с очередными знакомыми, пытаюсь подсчитать их количество. И когда цифра близится к сотне, бросаю это гиблое дело.
— И они все придут? — обводя взглядом пространство, спрашиваю девушку, когда та освобождается.
— Обязательно. Такое не пропускают. Это редкий, канувший в лету, формат светского общения. К тому же, — переходит на заговорщический шепот, — эту старуху все побаиваются. Попасть к ней в немилость… Практически все состоят с ними в тех или иных материальных отношениях, они ведь владеют сотнями различных бизнесов.
— Короче, — подытоживаю весело, — если бы мы находились в Англии восемнадцатого века, они были бы герцогской семьей, следующей по власти за королем…
— Ты вот шутишь, а это так и есть. Деньги играют самую главную роль. Они — показатель всего…
— Ну, тогда, я точно попала не в то место. У меня двадцатилетняя ипотека с бешеным процентом и нищенская зарплата. Питаюсь далеко не лобстерами и мясом крокодила. Меня тут же вычислят по цвету крови. Прикинь, она не голубая, а красная.
— Ненавижу тебя, Сатэ, ты слишком хороша.
Взрываюсь звонким хохотом, забывшись, где нахожусь.
Впрочем, он тут же обрывается, стоит взгляду наткнуться на входящего под руку с какой-то красавицей Адонца.
Душа рвется на части, когда узнаю в ней ту самую брюнетку. То есть, версии с сестрой, подругой, коллегой или приятельницей отметаются сразу.
Столько всего хочется высказать, проорать, затоптать ногой. Врезать ему, в конце концов. Но я равнодушно отворачиваюсь, всем своим видом запрещая Луизе какое бы то ни было комментирование.
Устраиваюсь поудобнее, открыв бутылку воды и плеснув щедрую порцию в красивый стакан. По образовавшемуся за спиной шуму я понимаю, что явились и организаторы, которым все спешат выказать почтение. Ну и пусть, мне плевать. Я их не знаю, они меня тоже. Так что, до самого начала развлекательной части буду глазеть на рояль, игнорируя сборище богатеев позади. Что с успехом и проделываю.
— Ну, здравствуй, Адамян, — Роберт с лучезарной улыбкой присаживается рядом, — еле прорвался. Но потерял Луизу на поле сражения.
— Не разочаровывайте меня, уважаемый начальник. Я думала, Вы верный соратник…
Смеется над моим подтруниванием. Завязывается непринужденный шуточный разговор, благодаря которому я расслабляюсь и привычно закидываю ногу на ногу.
— Здравствуйте, — прерывает нас мелодичный женский голос.
— Добрый вечер, — присоединяется вторящий ему басящий мужской.
Нехотя разворачиваюсь к ним и вежливо, но весьма кисло отвечаю.
Перехватываю взгляд Адонца, направленный на моё частично оголенное бедро в вырезе платья, открытое взору посторонних благодаря перекинутому правому колену. Небольшой участок кожи венчает подвязка с золотистыми тонкими цепями и извивающейся змеёй. Её черный обод, на котором и держатся эти украшения, скрыт под тканью, поэтому бижутерия кажется невесомой и смотрится не только пикантно, но и весьма изящно.
Да. Моя маленькая слабость, купленная онлайн по совершенно случайной ссылке почти два года назад, когда он стал называть меня коброй.
Вспыхиваю, замечая, как темнеют его глаза из-за расширяющихся зрачков. Совсем не по-доброму.
— Тейминэ. Сатэ, — тут же справившись с собой, холодно представляет нас друг другу.
— Как ты, Тея? Давно не виделись.
Кажется, Арзуманян искренне рад встрече. Что меня почему-то раздражает.
— Спасибо, Роб, в порядке. Как сам? Ты у нас теперь образцовый семьянин!
— Это точно. Привет всем, — Луиза появляется вовремя.
По нерадушному тону понимаю, что она не жалует эту жгучую мадам. И облегченно вздыхаю, потому что не пережила бы ещё одного радостного возгласа в её адрес.
Да, Боже, ревность меня душит. Злобно. С особым
